4 любовника и подруга - Татьяна Полякова

– Я не об этом. Как я теперь его брошу?

– А ты не бросай, ты за него замуж иди, – разозлилась я.

– Я не хочу замуж. За него в особенности. В постели он тихий, точно пришибленный. Да и так не слишком боек. Мне кажется, не очень-то я ему нравлюсь, влюбленные мужчины так себя не ведут. А если нравлюсь, еще хуже. Как его бросить, не причинив душевного увечья?

– Об этом стоило подумать до того, как ты легла с ним в постель, – сказала я и досадливо поморщилась, подумав: «Кому бы говорить», и поспешила сменить тему: – А чем твой Пашка занимается, где работает?

– Учится на вечернем, работает на заводе, кажется, электриком. Он не любит о себе рассказывать, говорит, что у него жизнь неинтересная. Можно подумать, у меня она приключенческий роман. Но я не хотела его разочаровывать, вот и рассказала…

– И как он отнесся к твоему рассказу?

– Расспрашивал. Потом сказал, что этим менты должны заниматься.

– Умный парень. Вот что, позвони-ка Илье. Вдруг сегодня у него найдется для тебя время.

Сонька усмехнулась, но взяла телефон. С минуту мы слушали гудки.

– Не судьба, – сказала подруга, теперь пришла моя очередь усмехаться.

После работы меня, как обычно, встречал Глеб. Увидев его машину, Сонька побрела к стоянке такси, презрительно вздернув нос. Чем ей так упорно не нравился Глеб, объяснить она так и не потрудилась, продолжая болтать всякую чушь о разнице в возрасте, я же в ответ начинала злиться. Чтобы не подвергать дружбу испытаниям, мы решили данной темы не касаться. Я поспешила к Глебу, оставив свою машину на парковке рядом с офисом и попросив парня из охраны перегнать ее к дому. Открыв мне дверцу, он сказал:

– Подруга не одобряет твоего поведения?

– Что ты имеешь в виду?

– По-моему, я ей не нравлюсь.

– Зато ты очень нравишься мне.

– Ты говоришь серьезно?

– Абсолютно.

– Попробую поверить.

– А что мешает?

Вместо ответа он меня поцеловал. Я обняла его, потом мы некоторое время смотрели друг на друга и улыбались.

– Удивляюсь, как я столько времени жил без тебя, – шепнул он и вновь меня поцеловал. Потом завел мотор и не спеша выехал со стоянки.

Я ожидала, что обычный распорядок не изменится и мы отправимся куда-нибудь ужинать, устроила голову на его плече и закрыла глаза, воображая себя в его объятиях и прикидывая, как без урона для своей девичьей чести втолковать ему, что ужин в ресторане вовсе не предел моих мечтаний.

Машина остановилась, я, открыв глаза и оглядевшись, не обнаружила ничего похожего на ресторан.

– Куда ты меня привез? – спросила с улыбкой.

– Вот здесь я живу, – он кивнул на трехэтажный дом, возле которого мы остановились. – Мы могли бы…

– Ты меня к себе приглашаешь? – пришла я ему на помощь, заподозрив, что он на это так и не решится.

– А ты согласишься?

– Еще бы. Я начала всерьез опасаться, что этого никогда не произойдет. Что ты смотришь? Тебя смущает моя откровенность?

– Нисколько. Просто я… идем.

Он вышел из машины, помог выйти мне и стремительно направился к подъезду. Я едва за ним успевала на высоких каблуках.

– Эй, что за спешка? – возмутилась я.

Мы вошли в подъезд и бегом поднялись на второй этаж. Ключи он достал заранее, открыл дверь, и я наконец-то оказалась в его объятиях. Правда, длилось это недолго. Глеб отступил на шаг, посмотрел на меня и спросил с улыбкой:

– Ты ведь, наверное, голодная? Кое-что в холодильнике найдется.

– В холодильнике? – засмеялась я. – Ну уж нет. Показывай, где твоя спальня.

В холодильник мы все-таки заглянули, но гораздо позднее. Я забралась на стул с ногами, Глеб накрывал на стол, суетливо снуя по кухне, и, каждый раз проходя мимо, успевал меня поцеловать. Я пила шампанское и смеялась без всякого повода. Глеб, напротив, выглядел чрезвычайно серьезным, словно накормить меня ужином считал главным делом своей жизни.

– Ты меня любишь? – спросила я, он в это время выкладывал салат в мою тарелку. Посмотрел, кивнул и серьезно ответил:

– Да, люблю.

В этот момент он показался мне очень похожим на отца, у того тоже была манера отвечать серьезно в самый неподходящий момент.

– Тогда сейчас ты должен быть счастлив, – не унималась я.

– Так и есть.

– Улыбнись, ради бога, не то я невесть что подумаю.

Он вздохнул и, наклоняясь ко мне, произнес:

– Я не уверен, что поступил правильно.

– Что? – опешила я.

– Я взрослый человек и обязан думать не только о себе. О тебе тоже.

– Я сама о себе прекрасно подумаю. Прекрати меня пугать, не то я решу, что ты жалеешь, что лег со мной в постель. В самом деле жалеешь?

– Нет, – вновь очень серьезно ответил он. – Я тебя люблю, глупо требовать от человека, который по уши влюблен, сохранять здравый смысл. – Он взял меня за подбородок и спросил: – Аня, твой отец знает, что мы встречаемся?

– При чем здесь мой отец? – насторожилась я.

– Я задал вопрос.

– Нет. Не знает. По крайней мере, я ему о тебе не рассказывала.

Он кивнул и сел напротив. Некоторое время мы ели молча, но его вопрос очень меня беспокоил.

– Что у тебя с моим отцом? – не выдержала я. – Какие-то проблемы?

– Никаких.

– Тогда к чему все эти разговоры?

Он пожал плечами.

– Боюсь тебя потерять. Очень боюсь.

– Да с какой стати? Я тебя люблю и…

– В твоем возрасте слово «люблю» произносят с легкостью, – пожал он плечами. Я вскочила и топнула ногой со злости.

– Прекрати. Чего ты хочешь? Чтобы я прыгнула со второго этажа, доказывая свою любовь?

– Пожалуй, ты и вправду прыгнешь, – засмеялся он. Подошел и подхватил меня на руки. – Не слушай всю эту чушь. Я люблю тебя и никому не отдам.

Я хотела узнать, кто, собственно, на меня претендует, но с этим вышла незадача, Глеб стал целовать меня, и через пару минут мы вновь оказались в спальне. Устроившись на груди Глеба, я потянулась за телефоном и ахнула:

– Половина первого, папа, наверное, беспокоится. Так и есть, четыре пропущенных вызова. Надо же, не услышать звонки…

– Хочешь, чтобы я отвез тебя домой? – спросил Глеб.

– А ты чего хочешь?

– Чтобы ты осталась. Навсегда.

– Навсегда, если только замуж. Папа ярый противник гражданских браков. Я, кстати, тоже. Если люди любят друг друга, чего же тогда загса бояться? А до утра останусь. Только папе позвоню.

Голос отца звучал недовольно:

– Где ты?

– Папа, не сердись. Я в абсолютной безопасности. Ночевать не приду. Завтра позвоню тебе с работы.

– Анна, – начал он.

– Папочка, я тебя целую. До завтра.

Я потеснее прижалась к Глебу, а он сказал:

– С утра потащу тебя в загс.

– Зачем?

– Ты же сама сказала: если двое любят друг друга, чего ж загса бояться?

– Ты делаешь мне предложение?

– Точно.

– Вот сейчас возьму и соглашусь.

– Правда согласишься?

– Ты опять?

– Хорошо, договоримся так. Даю тебе месяц на размышление. Если ты и через месяц ответишь «да», значит, я буду счастливейшим человеком во вселенной.

– А если отвечу нет? Это я так спрашиваю, для общего развития.

– Только попробуй ответить «нет», – хмыкнул он. – У тебя месяц, чтобы понять, что тебе нужен только я и никто больше.

Утром я опоздала на работу. Звонок будильника ни я, ни Глеб не услышали и проснулись только в девять, потом я вылила кофе на юбку, ее пришлось застирывать и сушить феном. Телефон Глеба звонил непрерывно, он его отключил и, несмотря на мои протесты и заверения, что я способна добраться на такси, отвез меня в офис. Въезжая на стоянку, я увидела Соньку. Она из окна наблюдала за нами.

– Подруга беспокоится, – заметив ее, сказал Глеб.

– До вечера, – шепнула я, собираясь выйти из машины. Глеб обнял меня и привлек к себе.

– До вечера долго ждать. Пообедаем вместе.

Наконец мы простились, и я бегом припустила на работу. Не успела войти в кабинет, как там появилась Сонька.

– Ты с ним трахнулась, – сказала она с тяжким вздохом. – Ну и как, впечатлил?

– Сонечка, ты не представляешь…

– Должно быть, виагры нажрался. В его-то возрасте надо бы себя беречь.

– По башке тебе дать, что ли? – разозлилась я.

– Да ладно… угодил, и слава богу. Дядя Боря мне вчера звонил, беспокоился. Я так сразу и решила, что этот тип тебя соблазнил.

– Как твой Пашка?

Сонька поморщилась:

– Гуляли по набережной. Знаешь, Нюся, он меня ужасно раздражает.

– Почему?

– Сама толком не знаю. Наверное, хорошие парни не для меня. – Она махнула рукой и вышла из кабинета.

Вместо того чтобы заняться работой, я позвонила Глебу и болтала с ним минут пятнадцать. Потом, устроившись за столом, мечтала о предстоящей встрече и ждала его звонка. Около двух он позвонил, сказал, что ждет меня в кафе напротив, и я бросилась туда. Глеб сидел за столиком, когда я вошла в зал, поднялся навстречу и заключил меня в объятия. Стало ясно, что первую половину дня он был занят тем же, чем и я: ждал нашей встречи. Многочисленные посетители кафе обращали на нас внимание, но мне это было безразлично, и Глебу тоже. Он держал меня за руку, забыв о том, что сюда мы пришли пообедать, потом сказал: