Вакансия: жена. И ничего личного - Ольга Николаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И целовать он умеет так, как в реальности просто невозможно! Туда, куда хочется. И очень правильно: так, что на теле оживают все самые неизвестные точки, по ним словно молнией шарахает, вызывая испарину на коже. И нисколечко не стыдно наблюдать, как мужчина эти капельки ловит ладонями, растирает по мне, облизывает… И ему так вкусно, судя по виду, что даже у меня рот слюной наполняется…
Плевать на то, что совсем недавно я уже собирала вещи. Что хотела отправить по почте заявление об уходе. Плевать, что уже придумала, как солью весь проект конкурентам. Просто из вредности и желания сделать гадость.
Плевать на то, что хотелось рыдать от ревности и ощущения собственной никчемности.
Сейчас он здесь, со мной, и точно ни с кем не путает! А дальше… Дальше потом разберемся, когда станет уже не так хорошо…
– Тебе так удобно?
Ужас. Выплыла из легкого забытья, закрутила головой испуганно.
– Кто здесь?
– Ты уснула, Даш?
Это Пальмовский вдруг стал внимательным и заботливым. А я уже успела решить, что в мою постель затесался кто-то посторонний…
– Ты еще не ушел?
– Выгоняешь? – Посмотри-ка ты, улегся рядышком, и мою голову аккуратно так пристраивает на свое плечо.
Я сплю, наверняка. А проснусь одна, зареванная и несчастная. И опять пора на ненавистную работу, с которой так и не уволилась – не успела.
– Удивляюсь.
– Эй, ты что делаешь? – Он поморщился от щипка. Но тут же улыбнулся во все свои тридцать два ослепительных зуба.
– Проверяю, что ты настоящий.
– Могу доказать другим способом… – Замурлыкал даже, и руки опять потянул туда, где еще чуть-чуть – и появятся мозоли.
Ну, реально, нельзя так активно восстанавливать личную жизнь после долгого затишья.
– Спасибо. Этот способ меня не устраивает!
– Даш, ты чего такая сердитая? Тебе не понравилось?
Ты посмотри на него. Еще немного – и обидится. Кто-то посмел усомниться в его сексуальных чарах!
– А почему ты сейчас не с той мадамой, с которой обнимался в кабинете? Зачем ко мне приперся? Там не хватает чего-то?
Пальмовский осклабился крайне довольно. И почти неприлично заржал. Так раскатисто, что моя голова затряслась, как и вся постель, впрочем.
– Очень забавно, да. – Потянула на себя простыню, чтобы прикрыться, и прекратить уже этот фарс, наконец.
– Ты так уморительно ревнуешь, Даша. Не скрывая своей ревности. Я просто кайфую…
– Мы сегодня подали заявление в ЗАГС, если помнишь. И я не планирую терпеть никакого промескуитета в семье.
– Чего терпеть?
– Не позволю тебе шляться под чужими юбками. У тебя будет мальчик расти. Перед ним должен быть достойный пример!
– Похвально, Даша. Похвально. Я не ошибся, выбирая тебя в жены…
– Ты сейчас пойдешь на улицу голым, понятно? Если не прекратишь тут ерничать!
Простыней прикрыться не удалось: Пальмовский легко ее сдернул обратно.
– Вместе пойдем. Ты разве не помнишь: муж и жена – одна сатана.
– Так. Все. Хватит шуточек. – Уселась, уже не стесняясь ничего. Хочет любоваться на обнаженку – ради бога. Мне это говорить не помешает. – Когда ты домой собираешься? Мне спать пора.
– Я сегодня здесь буду спать. Извини, но добраться до дома уже просто сил не хватит. Да и пора уже привыкать…
– К чему?
– К тому, что я храплю, иногда толкаюсь, иногда перетягиваю на себя одеяло. Тренируйся, Даша. Чтобы после свадьбы сильно не удивляться!
Хороший секс – это здорово. Но это ужасная штука, если тебе имеют мозг, а не все остальное, к нему причитающееся.
– Ты меня достал, Пальмовский. Очень. Можешь хотя бы иногда нормально разговаривать, по делу? Не ерничать, не издеваться, а спокойно и внятно отвечать на мои вопросы?
– Ты голая сидишь перед мной. Грудь перед самыми глазами вон… – В подтверждение своих слов, Пальмовский потянулся губами к соскам.
По этим же губам и получил ладонью.
– Тогда вставай, одевайся тоже. В приличном виде и пообщаемся, как приличные люди…
– Даш, не будь ты такой занудой, пожалуйста. Чем ты недовольна-то? В какой момент я облажался? Оральный секс у нас обязательно тоже будет, но чуть позже. Я пока до прелюдий никак добраться не могу, терпелки не хватает. Но если хочешь, могу прям сейчас постараться!
Дебил озабоченный. И этот человек собрался кого-то усыновлять! О чем с ним можно будет говорить при ребенке?!
– Ты знаешь, Аля права, мне кажется. Не зря она предлагала себе забрать Вовку, а не тебе отдавать!
Вот. Добилась своего. Всю браваду и придурошность с его лица как водицей смыло. Слава поднялся, выпрямился, уставился на меня грозно.
– Ты что? Решила пойти на попятную? Надавала обещаний пацану, а теперь в кусты?
– Он же сам сказал: не беда, если я не подойду, Славик найдет себе другую. Вот и займись.
– А если бы я с цветами пришел, ты бы сразу меня простила? – Он встал, заходил по комнате, нисколько не стесняясь своей наготы.
– Если бы ты просил прощения не с голой задницей, то шансов было бы больше.
С замиранием сердца смотрела, как он поднимает с пола брюки. Скулы от волнения свело, зубы стиснулись.
Вот сейчас он оденется и опять уйдет! И я сама в этом буду виновата!
– Держи. Я мог ошибиться с размером… Но должно быть хорошо.
Разглядывая ногти и стараясь не расплакаться, я плохо следила за тем, что он делает. Ну, шуршит себе одеждой и шуршит. Наверное, одевается… Катастрофически не хотелось видеть, как он уходит, сверкнув на прощание уже одетыми ягодицами.
– Что?
Прямо перед моими глазами красовалась коробочка. Маленькая, бархатная, очень симпатичная. За ней были видны все те же голые ноги Пальмовского.
– Ну, положено, вроде бы, сначала дарить кольцо на помолвку. А потом уже обручальное. Вот. Делаю, как положено…
И – нет. Мне не почудилось. Он был смущен. И вроде как будто стеснялся…
От сердца сразу отлегло.
– Спасибо. Откроешь сам?
Пальцы дрожали. Было страшно, что просто выроню колечко и потеряю. Никогда бы себе такое не простила!
– А на какую руку нужно надевать? На правую или на левую?
Изящный золотистый ободок сверкнул зеленым камушком. Вокруг переливались еще какие-то, похожие на фианиты. Или это, все же, бриллиантики? Это ведь ужасные деньги, наверное…
– Не знаю. Я не готовилась к этому моменту…
– Давай тогда левую.
Он уверенно, словно делал это ежедневно, взял мою кисть, натянул колечко на безымянный палец. Оно там село как влитое, сама бы так точно никогда не выбрала…
– Классное. Очень красивое… Как ты умудрился так хорошо подобрать размер, Слава?
Он ухмыльнулся. Кажется,
