Тьма наступает - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Света, прижимаясь ко мне, светилась от счастья.
— Гхм, — окинув её взгялдом, сказал Витман. Повернулся к сиделке. — Ситуация под контролем, голубушка. Вам не о чем беспокоиться.
— Но… — пробормотала побагровевшая тётка. Она во все глаза смотрела на полуобнаженную Свету, которая и не думала отлипать от меня.
— Совершенно не о чем, — заверил Витман. Ухватил тётку под локоть и потащил к выходу из палаты. — Тайная канцелярия проводит секретную операцию.
— Да разве ж можно, так-то!.. Срам-то какой, — причитала тётка.
— Наша сотрудница действует в соответствии с распоряжениями руководства. Она совершенно нормально одета. Никаких поводов для волнений нет. Вы сейчас выйдете отсюда и забудете всё, что увидели…
Я понял, что Витман подключил магическое убеждение. Запахнул на Свете сорочку. Снял аватарку со своих колен и посадил рядом с собой на кровать.
— Мне так не нравится, — запротестовала было Света.
— Хочешь обратно на чердак?
— Нет…
— Тогда не упирайся.
— Спасибо, — вернувшись в палату и вновь взглянув на Свету, поблагодарил меня Витман. — Я понимаю, что в вашем чудесном возрасте кажется, будто после двадцати лет жизнь заканчивается. Всякая жизнь, — он скользнул взглядом по стройным Светиным ногам, едва прикрытым короткой рубашкой. — Но, поверьте, это не так. И принадлежность к Тайной канцелярии существом бесполым меня отнюдь не делает.
— Верю, — усмехнулся я. — Обещаю провести среди личного состава разъяснительную работу.
Накинул Свете на ноги одеяло. Аватарка обиженно отвернулась.
— Не буду более вам мешать. — Витман поклонился. — Капитан, как только восстановите силы — дайте знать. Передатчик у вас есть.
— Даю, — сказал я.
И встал. Витман посмотрел вопросительно.
— Даю вам знать, что полностью восстановился, — пояснил я. — Что там с Кузнецовым? Ваши люди его забрали?
— Разумеется. Кузнецов арестован, в камере пришёл в себя. Но допросить его пока времени не было.
— Значит, допросим вместе. — Я выглянул в коридор. Увидел маячащую в отдалении сиделку и попросил: — Принесите мне, пожалуйста, одежду. Я выписываюсь.
* * *
Однако так просто «выписаться» не удалось. Пока я, прогнав Свету в её палату, одевался, услышал доносящийся из коридора знакомый рокочущий бас.
— Что значит — не пропустите⁈ Что значит — разрешение Калиновского⁈ Это мой внук! И я не уйду, пока не увижу его!
Дверь распахнулась.
— Привет, — сказал разгневанному деду я.
— Костя! — Григорий Михайлович бросился ко мне, обнял. — Жив, слава тебе господи!
— Служу Отечеству, — улыбнулся я. — Всё в порядке, не волнуйся.
— Константин Александрович вновь явил собой образец отваги и самоотверженности, — торжественно сказал деду Витман. — Уверен, что государь не оставит ваш род своей милостью.
Дед покачал головой:
— Ох, Костя! В городе только и разговоров, что о тебе. Господин Калиновский, говорят, забрал с площади, без сознания. Звоню Василию Фёдоровичу — тот не отвечает. Перепугался я, конечно. Скорее бросился сюда…
— Всё в порядке, — повторил я. — Как видишь, меня здесь уже даже никто не удерживает. Выдвигаюсь на задание.
Витман с каменным лицом кивнул, подтверждая мои слова. Дед улыбнулся и ощутимо расслабился.
В общем-то, все шансы спокойно уехать домой у него были. Наверное. Если бы не один нюанс.
Который появился в распахнутых дверях палаты, сияя от удовольствия.
— Я готова! — объявила Света.
Справедливости ради, одежду она почистила. Чистота вокруг аватарки вообще образовывалась будто сама собой, без её участия. Чистотой сияла даже розовая туфелька… Одна. Вторая так и отсутствовала. Но Свету это, похоже, нимало не беспокоило.
— Идём? — спросила она у меня.
И первой устремилась вперёд, по коридору. Повернувшись, соответственно, к нам спиной.
Предметы, окружающие аватарку, умели становиться чистыми. Но не восстанавливаться. И это мы, все втроём, сейчас увидели воочию.
Клок юбки, от талии до самого подола, по-прежнему отсутствовал. А белья на Свете по-прежнему не было.
От открывшегося зрелища остолбенел даже Витман — что уж говорить о деде.
— Ну, что же вы? — Света нетерпеливо повернулась к нам. — Идёмте! Ты ведь сам сказал, Костя, что мы торопимся!
— Угу, — сказал я. — Торопимся. Ещё как. — Переместился так, чтобы заслонить Свету от глаз деда — в буквальном слова выкатившихся на лоб. — Слушай, дед, чуть не забыл. Есть вероятность, что в отделения банка сегодня потянутся люди с лотерейными билетами…
* * *
По дороге в Тайную канцелярию мы зашли в магазин готового платья. Светину задницу я обмотал её же форменным пиджачком, обвязав рукава вокруг талии. Хватит с меня на сегодня охреневших взглядов.
Пока Света примеряла новую юбку, метнулся в соседний магазин и зацепил три пары туфель. Одни пришлись как раз впору. Из магазина Света выходила ещё более сияющей, чем зашла.
Пацан лет тринадцати, в чью обязанность входило распахивать перед посетительницами двери, восторженно уставился ей вслед. Я про себя усмехнулся. Эх, мальчик! Если бы ты только знал, сколь многое в этой жизни упустил — удавился бы с горя.
Подследственные в Тайной канцелярии содержались в отдельном корпусе. К нему-то мы и направились.
— Как арестованный? — спросил у вытянувшегося в струнку охранника Витман.
— Сидит, ваше благородие, — преданно тараща на начальство глаза, доложил тот.
— Понятно, что сидит. Чем ему тут ещё заниматься? Ведёт себя как? Не кричит? Не буянит?
— Никак нет, ваше благородие! Как их в камеру затолкали, так оне и сидят. Не подымаются.
Я нахмурился. Потребовал, кивнув на дверь:
— Открой.
Охранник, сначала по инструкции заглянув в глазок на двери, загремел ключами. Открыл дверь.
Кузнецов сидел на полу у дальней стены. Он подтянул колени к подбородку, обхватил их скованными руками. Голову уткнул в колени.
— Доброго дня, милейший Степан Демидович, — с энтузиазмом, словно лучшего друга, окликнул Кузнецова Витман. — Как вы тут? Не скучаете?
Степан Демидович не отреагировал. Даже не шелохнулся. Он по-прежнему сидел, утонув головой в коленях.
Я подошёл к нему. Кузнецов не шевелился. Я взял его за плечо, чуть потряс. Тело поддалось на удивление легко — так, словно тучный купец утратил большую часть своего веса.
— Что с ним? — встревоженно спросил Витман.
