Личный враг князя Данилова - Владимир Куницын

— Вот даже как? — голос Данилова выдавал неподдельное изумление.

— Горит, что ли? Когда летит?

— Да.

— Слушай, Луи, не понимаю, откуда ты все знаешь? — казалось, что осведомленность Каранелли удивляла Данилова еще больше, чем пуля, полет которой можно видеть.

— А ты, Николай, чем в войну занимался? Эскадроном командовал?

— Да! И смею тебя заверить, это был неплохой эскадрон!

— Не горячись! Неплохой, даже хороший! Только я не об этом. На меня работали лучшие ученые Франции. Мы эту пулю сами делать пытались, только не вышло ничего.

— В общем, вам уже все ясно, — вмешался Лемешев, — запоминайте, носик у пули черный, на донышке красное кольцо вокруг капсюля. Используется для указания точек попадания пуль. Что это значит? Разъясняю. Сама трассирующая пуля малопригодна для поражения целей. На двести метров каску уже не пробьет, потому что легкая. Но если в ленту пулемета вставлять такие патроны через пять-шесть, то вполне можно понять, куда легла твоя очередь.

— Так можно и на версту стрелять прицельными очередями.

— Все не так просто. На триста-четыреста метров — это да! Но на версту… Ты пойми, состав выгорает, пуля совсем легкой становится. А тяжелые пули не так летят, надо поправку взять. Ветер если боковой, то ее по-другому в сторону сносит.

— Понятно, — задумчиво проговорил Николай. Было видно, однако, что мысль о стрельбе из пулемета на дальние дистанции крепко засела в его голову.

— Второй основной патрон, который применяется в немецкой армии — это парабеллум девять на девятнадцать. Девять миллиметров — калибр, девятнадцать, опять же миллиметров, — длина гильзы. Это для пистолетов — парабеллума и вальтера, а также для автоматов, МП-38, МП-40. Понятно, почему у них официальное название пистолет-пулемет?

— Понятно, — ответил быстро Каранелли, — а дальность стрельбы намного меньше?

— Да, намного! Из автомата метров двести-триста. У пистолета ствол короче, так что дальше, чем на сотню метров, рассчитывать на серьезное поражение противника не приходится. А чего ты хочешь? Заряд в семь-восемь раз меньше.

— А русские патроны такие же? Калибры совпадают? — Луи вынужден признать, что вопрос Данилова по делу, а сам он почему-то упустил его.

— Нет, нет! Советские патроны калибра семь шестьдесят два. Их тоже два основных. Большой — для винтовки Мосина, для ручного пулемета Дягтярева, станковых Максима и Горюнова, авиационного ШКАСа; малый — для пистолета Токарева, пистолетов-пулеметов. Но я думаю, нам, братцы, придется немецким оружием воевать.

Олег встал с поваленного дерева, потянулся.

— Ну что, князь, понимаешь, — Каранелли тоже поднялся, — какое оружие лучше в лесу, а с чем лучше в поле воевать?

— Понимаю. С пулеметом. А вы куда это собрались?

— Так все рассказал вроде что хотел.

— А брусочки?

— Какие брусочки?

— Светло-желтые, которые ты в карманах нес.

— Ах, ты про толовые шашки?

— Что? — Данилов смотрел на Лемешева удивленными глазами. — Почему про шашки? Да еще тыловые. У вас что, такими шашками в тылу сражаются? А той, что от деда Василия нам досталась, — на фронте?

Олег смеялся так заразительно, что Данилов и Каранелли тоже не удержались.

— Нет, с вами никогда не соскучишься!

Лемешев постепенно становился серьезным.

— Тринитротолуол, сокращенно тол. Мощное взрывчатое вещество.

— Что значит мощное? Мощнее нитропороха?

— Сейчас его называют бездымным. И другим в военном деле уже не пользуются. Так вот, Луи, намного мощнее. Другой принцип — порох горит, а тол детонирует.

— Что это?

— Как бы это получше объяснить… Тол он может и гореть, и детонировать. Если его просто поджечь, то огонь будет как от дров. Греться можно. А когда тол детонирует, то он превращается в газ раньше, чем пуля успевает двинуться по стволу. Представляете, какое там давление? Во много раз больше, чем порох может создать. Пуля просто не успеет вылететь, как ствол разорвет. Потому в стрелковом оружии по-прежнему применяют порох. А толом начиняют снаряды и бомбы.

— Получается, что осколки летят очень далеко? — задумчиво произнес Данилов.

— Да, но не только в этом дело. Сдетонировавший заряд, разорвав оболочку снаряда и превратившись в газ, сжатый под огромным давлением, начинает расширяться во все стороны. При этом он сминает воздух, который толкает впереди себя. Эту быстро движущуюся стену воздуха называют ударной волной. За десятки метров она рушит стены, убивает людей, переворачивает грузовики.

— Да, кое-чему вы все-таки научились! — признал Каранелли. — То есть если сейчас один это брусок… одна толовая шашка сдетонирует, то повалит лес на сотню метров? Что будет с нами, даже и не говорю.

— Нет, что ты! Для этого нужно много тола. Столько в авиационных бомбах бывает или тяжелых снарядах. А шашкой… Можно попробовать рельс перебить. Но лучше, если взять три-четыре.

— Судя по тому, что ты таскал эти шашки целую ночь в карманах, ты совсем не боялся, что они сдетонируют. Что нужно, чтобы они начали взрываться?

— Детонатор, — улыбнулся Олег. — Сам по себе — это маленький заряд гремучей смеси. Немного больше, чем в капсюле. Если взорвется, то только пальцы может оторвать. Но если его воткнуть в толовую шашку, то она сдетонирует. А если ее положить в ящик тола, на складе в Лядах, то тогда мы и получим эффект, который наш старший товарищ хотел увидеть от одной шашки. Несколько домов в округе точно рухнут. И вышка с фрицами.

— Так, — не обращая внимания на подколки друзей, сказал Каранелли, — осталось только понять, где детонаторы.

— Прости, товарищ командир, чего нет, того нет. Темно на складе, не нашел. А может, их там и не было. Случается их хранят отдельно.

— А можно по толу чем-нибудь тяжелым ударить, чтобы он взорвался?

— Вряд ли.

— А если из винтовки?

— Бесполезно, только дырку проделаешь.

— Надо привязать к гранате, и тогда взрыв станет в несколько раз мощнее!

— Вот! — воскликнул Лемешев, с явным одобрением глядя на подавшего последнюю реплику Данилова. — Вот что значит народная смекалка в исполнении простых русских князей. Без светлости.

Хорошее настроение Лемешева объяснялось легко — где можно найти более толковых учеников? И пусть иногда они не знают элементарных вещей, зато в умении ухватывать суть, выделять главное, равных им трудно найти.

VII

Сложную многоходовую вылазку Каранелли готовил очень тщательно. Первым пунктом его плана намечалась атака на поезд. Сначала по карте подобрал место, где организовать тайник на другом берегу. Потом целую ночь плавали через Днепр, перевозя гранаты, автоматы, тол, патроны и один из двух снятых с мотоциклов пулеметов. В ближайшей точке лес не доходил до железной дороги метров двести. И сам по себе он был мал по сравнению с тем, что растягивался мощным треугольником на противоположном берегу.

— Запоминайте, что будем делать, если немцы нас засекут и начнут преследовать. Мы с тобой, Олег, нашими автоматами прикрываем отход. Ты, Николай, быстро, не задерживаясь, уходишь на берег. Вот здесь полянка, деревья не ближе пятидесяти метров от воды. Найдешь в темноте?

— Найду.

— В кустах, что над самой рекой, оставим снаряженный пулемет. На запасной позиции будет автомат и три-четыре магазина.

— Может, лучше ему в лесу? А то как-то неуютно — фашисты за деревьями, а подполковник на поляне.

— Нет! Во-первых, берег у Днепра высокий. Николай там как в окопе будет. Во-вторых, это к нему бежать немцы по ровному полю станут. В-третьих, гранату из-за ствола никто не добросит.

— Пожалуй, ты прав.

— Мы уходим напрямую в реку и гребем на другой берег. Надеюсь, расчет окажется верным, и мы выплывем прямо ко второму пулемету. Это минут пять-шесть, и держаться тебе придется одному.

Луи смотрел прямо в глаза Николаю.

— Я понимаю, что когда вы плывете, то стрелки из вас, как из коровы танк.

— Это недолго. Ты почаще веером проходись по поляне, чтобы кто-нибудь не подкрался незаметно. В темноте не все увидишь, так что патроны не экономь. Если кончатся — бросай пулемет, переходи на запасную позицию и молоти из автомата. Как только услышишь нашу очередь с другого берега, кидай гранату и ныряй. Я первую поверху дам. А как граната взорвется, буду знать, что ты уже под водой и опущу прицел.

— Надо в начало ленты в твоем пулемете, Артист, трассирующие поставить, мне ориентироваться легче станет.

— Хорошая мысль, — поддержал Лемешев.

— Так и сделаем.

Столь тщательно разработанный план отступления с форсированием Днепра не понадобился. Все прошло на удивление легко.

Каранелли долго ломал голову, как взорвать эшелон. Хотелось огорчить противника посильнее, а не просто свалить с рельс «тысячу подвод». Хороших мыслей не приходило, пока Луи на глаза не попалась граната, напоминающая большое яйцо с ребристой поверхностью. Нашлась она в подсумке одного из немецких солдат, уничтоженных около деревни Бежели. Но особую ценность стала представлять, когда там же обнаружился запал.