Брат императоров - Юрий Иванович

– Отдавать запросто такой великолепный накопитель? – возмущался отец.

– Можно его и сюда подтащить, – напоминал Булат. – Просто пока в руки не брать и ближе чем на десять метров к нему не подходить.

– Устами ребенка глаголет истина! – огласила мать известную истину. Дочки с ней согласились, искренне порадовавшись за братика.

Так что пришлось разбирать провисшие нити, открывать горловину мешка и рычагом выталкивать сапфир из тайника. Получилось! После чего довольный своей предусмотрительностью Семен стал сдергивать мешок с чисто символических креплений. Но увы! Те словно приросли к трону и окрепли.

– Боюсь, нить порвется! – констатировал глава семейства с огромным сожалением.

Зато Дим тут же нашел выход:

– Так для чего мы оставили здесь самые длинные удочки?.. Сейчас я мешок подтолкну!

И вскоре уже ровно срезанным торцом бамбукового ствола пытался порвать крепления, сталкивая мешок по направлению натянувшейся до предела нити. Все ждали, что у него получится, но никто не смог предугадать дальнейших событий.

Мешочек все-таки отклеился от трона, но из-за сильного натяжения нити не просто прилетел к ногам присевшего от неожиданности Семена, а пролетел в метре у него над головой и приземлился метрах в пятнадцати от места нахождения семейства.

Вот в этот момент и рвануло!

Глава 18

И как поступить?

Вернувшись в Хаюкави, императоры и императрица устроили общее совещание расширенного состава, пригласив на него не только супруг и консорта со старшими наследниками, но и лиц, наиболее приближенных к тронам. Потому что новость являлась секретной и таковой должна была оставаться еще какое-то время.

Духи тоже присутствовали, да в их лояльности никто и не сомневался.

Первая сложность, связанная с безопасностью плавания и последующего «становления стопы» на новом материке, как-то не заняла слишком много времени в спорах и обсуждениях. Если уж на то пошло, можно и место выбрать, которое людям удобно для схода на берег, и все военно-морские силы привлечь к этой операции. Если встал бы вопрос ребром и была бы такая необходимость, в глобальном сражении объединенный флот людей и демонов скорей всего разгромил бы глубоководные силы чудовищ. Другой вопрос: какой ценой? По подсчетам специалистов и знатоков, пришлось бы пожертвовать половиной всего флота. После таких потерь завоевание Асмадеи теряло всякий смысл.

А жителям Изнанки нашлось бы чем воевать на море. За двадцать лет, имея перед собой такой образец, как «Лунный», доставшийся от демиургов и восстановленный Семеном Загребным и его командой, люди и демоны построили до шестидесяти подобных кораблей. Да две сотни более мелких, зато более скоростных и маневренных. А уж глубинных бомб и прочего оружия уничтожения наделали столько, что на всех глубоководных чудовищ хватило бы с избытком.

Так что, собрав весь флот в единую армаду, можно было не бояться какой-то там ловушки. Адмиралу Гладу не было смысла врать, он тоже был обо всех надводных кораблях потенциального противника осведомлен изумительно.

А вот со сроками эпохального присоединения Асмадеи в круг всеобщих интересов вышла значительная неувязка. На то, чтобы собрать все корабли, оснастить их чем полагается да набрать полуторные экипажи с соответствующим десантом и колонистами, хватило бы одного месяца или чуть более. Но! Именно в дебатах о сроках реального выхода армады и сломали наибольшее количество копий спорящие.

Первым стал требовать отсрочки выхода Виктор Алпейци. И срок поставил: три месяца. Именно столько ему требовалось по всем сутяжным законам и древним правилам, чтобы навечно оставить своих потомков на троне рыцарской вольницы. И стоял на своем твердо, до победного конца. И это при его-то маниакальной тяге к разным сокровищам и городам глубокой древности!

Хотя ему как раз больше всех возражали его родные и близкие. Наследник пеной изошел, доказывая отцу, что трон и корона императора никуда не денутся, а такое великое деяние, как присоединение Асмадеи, должно совершиться не позже чем в месячный срок.

Сына, как ни удивительно, горячо поддержала мать. Учитывая легендарную стервозность итальянки, семейные разборки получились далекими от высокой дипломатии, уважительности к собеседнику и достойного примера для подражания младшему поколению. В порыве гнева Бьянка Лотти даже предыдущую ночь припомнила, когда подвыпивший император несколько фривольно позволил себе флиртовать с чужими фрейлинами.

Но Первый Рыцарь напоминал в споре скалу, которую пытаются сокрушить волны и ветер. Конечно, за тысячелетия они любую скалу снесут, но столько жить Виктор не собирался. И в данный момент твердо указал своей возлюбленной и матери своих детей, кто в доме хозяин. Еще и пригрозил со всей резкостью, что по возвращении домой примет некие меры против особо дерзких и наглых особ. Учитывая, что когда-то он лично приказал казнить Бьянку и она изрядно намучилась в темнице, пока ее тайно не спас Загребной, любые угрозы могли претвориться в жизнь.

Супруга резко сникла, припомнив, что свекра давно уже нет, и хотела сделать хорошую мину при плохой игре. Заулыбалась и приготовилась пошутить на тему истинной власти в доме, но наткнулась на смертельно опасный взгляд Виктора и благоразумно замолкла. Поняла, что перешла некую границу, за которой легендарный рыцарь, двадцать лет выбивавший из игры за трон всех своих врагов, ни перед чем не остановится в решении принципиальных вопросов.

Все остальные свидетели и непроизвольные слушатели семейной ссоры больше смех сдерживали да глаза закатывали. Алексей с Федором брата знали как облупленного и ничего не боялись. Ну а Виктория, имей желание, могла бы и брата сразу успокоить, и невестке ротик заткнуть нужными напоминаниями. Но не лезла в семейные разборки, лишь время от времени похихикивая над особо удачными перлами дипломатического злословия.

Но там все ясно, от империи Жармарини мнение было одно: через три месяца.

Мнение императора Иллюзий прозвучало наиболее четко: хоть завтра в поход! Его поддержала прекрасная Коку (хотя все женщины, восседающие за столом, являлись образцами красоты для всего континента) и старший наследник. Они уже открыто потирали ладошки, представляя себе, как будут экипировать свои личные корабли и школить команду. Только вот, глядя на императрицу, становилось заранее жалко ее матросов и флотских офицеров. Неуемная и кипучая деятельность бывшей главы департамента культуры всей империи стала притчей во языцех. Все чиновники вздрагивали только при упоминании того времени, но еще сильней они вздрагивали, когда уже нынешняя императрица наведывалась в свое любимое ведомство с неожиданной проверкой, новаторскими идеями и с намерениями сформировать новые или распустить старые отделы.