170000 километров с Г К Жуковым - Александр Бучин

Несмотря на то, что сопротивления болгарской армии не ожидали, и так случилось в действительности, наши во всеоружии подготовились. В Болгарии были немецкие войска. С рассветом 8 сентября Жуков с Толбухиным объехали один из районов сосредоточения, где царил величайший порядок. Смертельно серьезные офицеры докладывали о готовности к наступлению. Нельзя было не залюбоваться совершенной военной машиной, инструментом победы, какой стала Красная Армия, сумевшая выделить более чем достаточные силы для выполнения в конечном итоге очень второстепенной операции. Стальные громады танков и САУ, бравые танкисты и сонная пехота на грузовиках. Солдат подняли ни свет ни заря. Но сон как рукой снимало, когда наши видели маршала Толбухина и генералов, может быть, кто-нибудь узнал Георгия Константиновича. Широкие улыбки, радостью светились глаза. Разнобой приветствий.

Часам к восьми утра добрались до наблюдательного пункта, Жуков отправился туда, мы откатили машины в укрытие и стали свидетелями невиданного, пожалуй, парада. Красная Армия хлынула на юг, через границу. Знакомая симфония войны грохот танков в клубах пыли и отработанной солярки, рев сотен моторов над головой - наши самолеты плотно "закрыли" небо, патрулируют на разных высотах. Все как всегда, за единственным исключением - не слышно выстрелов. Напряженные артиллеристы на батарее неподалеку коротают время у орудий за разговорами. Но рядом в ровиках снаряды, которые так и не были использованы. Красная Армия не встретила в Болгарии сопротивления.

Н. Я.: А как встретили маршала Жукова в Болгарии?

А. Б.: Георгий Константинович ногой не ступил в Болгарию. Проводил на наблюдательном пункте наши авангарды, наблюдал за их продвижением по болгарской земле в стереотрубу и поехал обедать в столовую какой-то части на румынской территории. Он оставался в Румынии еще с неделю, очень много работал в штабах и относительно мало ездил. Это дало возможность мне досыта наговориться с Сашей Страховым, водившим одну из машин сопровождения с охраной. Натерпелся Саша на фронтах немало и, увы, пристрастился к "зеленому змию", а это всегда рано или поздно скажется. Договорились мы с Сашей встретиться "в шесть часов вечера после войны", но я его больше не увидел. Вскоре после нашего отъезда он попал в аварию и погиб.

Н. Я.: Я обращал внимание на то, что в мемуарах Жукова в разделе, где повествуется о походе в Болгарию, Георгий Константинович не сообщает никаких подробностей о нем и глухо замечает: "Мне не удалось тогда познакомиться поближе с этой страной". Выглядит более чем странно. И все же поддается объяснению. Обратившись к логике, ибо описанную странность едва ли когда-нибудь удастся разъяснить документально. В делах такого рода документации не оставляют.

В начале четвертого, как понимали все в СССР, завершающего года Великой Отечественной Г. К. Жукова единодушно приветствовали как национального героя, спасителя Отечества. В армии безоговорочно признавали - имея Жукова во главе, можно штурмовать небо. Ни один другой маршал даже отдаленно не приближался по популярности к нему. Без Георгия Константиновича не обходилась ни одна крупная операция, завершавшаяся разгромом и очередным избиением немцев. К величайшей скорби для сталинских культостроителей, чем ближе была победа, тем ярче сияла звезда Г. К. Жукова. С их точки зрения, было излишне венчать его еще новыми лаврами - участием в освобождении Балкан. Жуковская слава перешагнула бы границы, и он выступил бы как освободитель и братских славянских народов. Сталин, и это у него не отнять, неплохо знал отечественную историю и крепко запомнил: Скобелев, "генерал на белом коне", приобрел свою славу в России и славянском мире именно в Болгарии.

Но могут возразить - чтобы не создавать этих трудностей, Сталину было бы достаточно не привлекать Жукова к операциям на Балканах, освобождению Болгарии. Тут проявился сталинский прагматизм: наученный горьким опытом войны, он хотел исключить элемент риска. Красная Армия, увязшая в тяжелых боях в широком смысле на берлинском направлении, имела на руках еще кампанию на Балканах. Всякое могло случиться - в болгарской армии значилось более полумиллиона, а, имея на месте действия Г. К. Жукова, можно было поручиться за успех. Дело будет сделано, и как следует. Видимо, такими соображениями руководствовался Сталин, несомненно, "посоветовавший" Г. К. Жукову не появляться в Болгарии и никак не обнаруживать своего присутствия на Балканах летом 1944 года.

Как и когда именно это было сделано, остается только гадать. Может быть, в прочувствованной беседе с Г. Димитровым в Москве, о которой Георгий Константинович тепло написал в мемуарах? Может быть, вождь болгарского народа, для которого Красная Армия добывала его страну, обратился с этой деликатной просьбой к маршалу? Как знать. Прямодушный Георгий Константинович, видимо, не задумался над смыслом этих внушений, откуда бы они ни исходили, и как военный принял их к сведению и исполнению. Надо думать, И. В. Сталин внутренне посмеивался - Болгарии с лихвой хватит одного освободителя, каким явился в представлении ее народа маршал Ф. И. Толбухин. Два маршала, да еще когда другим был бы Г. К. Жуков, было бы большим перебором. Как говорится, по Сеньке шапка.

А. Б.: К тому же едва ли Г. К. Жуков видел что-либо выдающееся в организации марша наших войск в Болгарии. Он, занесший в свой актив победы, которые не померкнут в веках.

Где-то в середине сентября через Москву Жуков вернулся на 1-й Белорусский. За несколько недель нашего отсутствия обстановка не изменилась, войска проливали кровь почти на прежних рубежах. У каждого свои дела - Г. К. Жуков творил эпохальные, водитель Саша Бучин подыскивал машину для маршала. Предстояла осень, за ней зима, дороги в Польше не радовали. Опять возить Георгия Константиновича на "виллисе" в фанерной коробке было бы слишком. Жуковский спецпоезд перегнали в Седльце, где мы прочно обосновались на несколько месяцев. Забегая вперед, скажу - на этой станции закончились странствования состава по железным дорогам. После взятия Варшавы Жуков оставил поезд и больше в него не возвращался. Осенью 1944 года до этого еще было далеко, мы наслаждались относительным комфортом и не обращали внимания на то, что до линии фронта было меньше ста километров. Немцы, как обычно, спецпоезд так и не обнаружили. Маскировка была совершенной.

Трофейных машин у нас было немало. Опробовал неплохой с виду "мерседес", оказался слабым, проходимость ниже всякой критики. Пригнали "хорьх". Я по привязанности к моей любимой фирме занялся машиной всерьез. Отрегулировал восьмицилиндровый мотор. Опробовал автомобиль на скорость на ровном участке шоссе. Полетел как ветер и даже сбил стаю воробьев, не успевших увернуться от радиатора. Собрал убитых птичек и по возвращении в поезд попросил повара маршала, добрейшего Николая Ивановича Баталова, приготовить мою "дичь, добытую на охоте". Он улыбнулся, ощипал и соорудил жаркое. Вкуса не помню, а смеха было много.