Чаша судьбы - Алан Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каждый новый день приносил тревожные вести. После падения Зимнего форта войска неприятеля разделились. Часть фоморов отправилась на северо-восток, где захватила Соляные острова. Королевские войска поспешили на помощь, но не успели, потому что нынешний тан Холмогорья — Дайрэ по прозвищу Осторожный — усмотрел в том угрозу и не позволил отрядам Его Величества пройти через свои земли. Тем пришлось идти в обход, поэтому драгоценное время было упущено — Соляные острова пали.
Мастер Дэррек, который в драконьем облике постоянно курсировал между Каэрлеоном и Мельничным замком (так стали называть временную резиденцию Фиахны), рассказывал, что прежде никогда не видел Артура Девятого в такой ярости. Король угрожал Дайрэ Осторожному войной, на что тот откопал какой-то старый, поеденный молью пакт, заключённый ещё его предком Дайрэ Хитрым Лисом, в котором говорилось, что прежде, чем вводить войска в Холмогорье, король Объединённых Королевств должен испросить разрешения у совета танов. Артур в тот же день отправил послание, и теперь совет неспешно его рассматривал, только подогревая ярость короля.
Вторая же часть фоморов, оставшаяся в Зимнем форте, никуда не спешила. Разведчики из племени младших фэйри, которых Соколята между собой окрестили «боевыми котами Фиахны», докладывали, что враги явно чего-то ждут. Или кого-то. Не Лисандра — старый враг, как оказалось, командовал взятием Зимнего форта и теперь устроился в покоях лорда, как у себя дома.
Те коты, которых новоиспечённый король младших фэйри отправил поискать дорогу в Неблагой двор, пока не вернулись, и никаких вестей от них тоже не было.
Чтобы разведчики могли в любое время дня и ночи пройти сквозь защитный круг камней, Фиахна снабдил их амулетами, и такой же амулет вручил Ллиун — теперь лианнан ши могла приходить в замок и уходить из него беспрепятственно, к огромной радости Элмерика.
Других же поводов для радости, увы, не было. Мастер Каллахан строго-настрого приказал Соколятам пока оставаться дома, не рваться в столицу и уж тем более на войну. Возмущению Джеримэйна не было предела:
— Значит, пока там такое творится, мы тут будем грядки копать и сорняки пропалывать? Нет, я так не могу!
Элмерик готов был согласиться с ним, но их воинственный пыл осадила Келликейт:
— Вы что, до сих пор не поняли, что нарушать приказы командира — себе дороже? Думаете, мне не хочется бросить всё и рвануть в столицу? Там, между прочим, Орсон. И Риэган. Я переживаю за них.
— А за кого больше? — поинтересовался Джерри, поддев ногой ком земли.
— А это не твоего ума дело!
Элмерик знал, что девушка тоже просилась в разведку вместе с другими котами. И Фиахна был даже готов её отпустить, но после разговора с Майруэн почему-то передумал. Так Келликейт осталась дома — злющая, как сотня болотных бесов, и уверенная в том, что фейри не взяли её с собой из-за смешанной крови.
— Не трогай ты её, — шепнул бард Джеримэйну на ухо. — А то укусит.
Элмерик думал, что Келликейт его не слышит, но кошачий слух оказался острее, чем он ожидал:
— Рожу расцарапаю! Обоим! — на её пальцах сверкнули острые когти.
— Мне-то за что? — бард на всякий случай попятился.
— За то, что болтаешь слишком много. Пойду лучше посплю, пока не убила кого-нибудь.
— Эй, рано ещё спать, день на дворе! — начал было Джерри, но Элмерик зажал ему ладонью рот.
— Хоть минуту помолчи, а? Ну чего ты нарываешься?
Джеримэйн отбросил его руку и поморщился:
— Ещё твоих нравоучений не хватало! Отвянь, а? И без тебя тошно.
Он хотел было уйти вслед за Келликейт, но вдруг увидел, как к ним, напевая, лёгкой походкой направляется Розмари.
— Смотри-ка, — нахмурился Джерри. — Вот у кого забот нет! Всё-то у неё хорошо. Милуется со своим эльфом и горя не знает.
Элмерик пожал плечами.
— А тебе что, жалко? Пусть хоть у кого-то здесь будет хорошее настроение…
— Надолго ли? — Джеримэйн махнул рукой и всё-таки зашагал прочь, по дороге толкнув Розмари локтем в бок.
— Смотри, куда прёшь! — возмутилась девушка, отпихнув его обеими руками. — Слушай, Рик, какая муха его укусила?
— Да всё та же. На войну хочет. Тошно ему дома.
— Нельзя на войну без оберегов-та! Вот ужо наделаю — тогда и пойдём сражаться-та.
У Элмерика глаза полезли на лоб:
— Ты что, тоже, что ли, сбежать надумала?
— Не, — девушка мотнула головой, — я разговор наставников подслушала. Война войной, а Летняя битва не за горами-та. И кому, как не нам, в ней сражаться? Зимой было трудно, а в этот раз ещё труднее будет. Фоморы-та вона повылазили. Нам тут не прохлаждаться надо, а думать, как наставникам-та помочь.
— Да, пожалуй, ты права, — Элмерик почесал в затылке.
Солнце припекало вовсю, и в его лучах волосы Розмари казались золотыми. Глаза лучились уверенностью.
— Я поговорю с Джерри и всё ему объясню, — Девушка дотянулась до цветущей ветки вишни и полной грудью вдохнула сладкий аромат.
— Думаешь, он тебя послушает?
— А куда он денется-та? Он, может, и буйный, дикий, но всё ж таки не дурак. Вам бы обоим делом заняться-та! Тренировками там… Вы же, небось, с самой Зимней битвы толком в паре не работали?
Она была права, и Элмерик, опустив глаза, проворчал:
— Поработаешь тут, как же…
— А ты не отговаривайся! Не только Джерри-та во всём виноват. Ты тоже хорош. Не хотел и не пытался, так ведь?
— Ох, и умная ты стала! — хмыкнул бард.
— Вообще-та, я всегда такой была. Это ты дальше своего носа не видел! Эх, а ведь когда-та ты мне даже нравился, Рик! — Розмари смотрела прямо и морщила
