Первая любовь (СИ) - Князева Мари

— За что это? Учти, я не проститутка какая-нибудь, за бабки не трахаюсь!

Я подавил презрительный смешок: я и сам с этой мадам даже за деньги бы не переспал. Но сейчас это замечание было бы неуместным: нам дело нужно обсудить.

— Мне нужна еще одна акция в адрес Стрельникова, только помощнее.

Ирка сникла:

— Что-то мне не хочется под его горячую руку лезть. Реально, в прошлый раз показалось, что еще чуть-чуть — и мне прилетит по физиономии.

— Фантазерка ты, Ир, когда это Глебушка девчонок бил? Он же у нас херувимчик во плоти.

— Что есть, то есть, но эта… рыжуха его городская — кажется, он за нее и убить готов. Зараза такая! — в Иркином голосе звучала неподдельная зависть и злость в адрес Маши. Это хорошо, конечно, для сегодняшнего дела полезно. Но не хотелось бы Марусю подставить под когти этих деревенских фурий…

Я покивал и успокаивающим тоном ответил:

— Ты не нервничай, все поправимо. Мы эту кралю из деревни вытурим. Ну, по крайней мере, со Стрельниковского двора. Но нужно действовать продуманно.

— Как это?

— Нам нужна легенда. Надо объяснить ей, что он не свободен, что у него есть девушка, на которой он, вообще-то, жениться собирался…

Ирка фыркнула:

— Ну ты скажешь! Жениться! В восемнадцать лет? Он же только школу закончил…

— Это для дела совершенно неважно, — сдерживая раздражение, медленно, как ребенку, объяснил я ей. — Поверь, она проглотит. И свалит куда подальше.

— А тебе-то это зачем? — прищурилась Ирка, отчего ее лицо стало еще злее и некрасивее.

— А это не твоего ума дело, — холодно ответил я. — Делаю, значит надо.

— Да ясен пень, ты рыжуху себе присмотрел. Она ничего, симпотная. Только странная какая-то.

Тебя забыл спросить! — подумал я, но вслух, конечно, не сказал.

— Так и что, Глеб на мне жениться собирался? — слегка приосанившись, уточнила Ирка.

— Ага, щас! Ты явно на невесту не тянешь, учитывая ваше прошлое столкновение. Нет, надо какую-то девчонку посимпатичнее подобрать. Лучше из тех, с кем он гулял раньше. Но если нет — не страшно, можно и постороннюю. Возьми из своих знакомых несколько штук и приведи ко мне, я сам выберу. Всем участникам по тыще дам, тебе две.

— Ну ты богаатенький! — хищно оскалилась Тарасова, очевидно размышляя, не нарушить ли ей свои принципы насчет постели за деньги, но меня только передернуло от омерзения.

Ирка потрудилась на совесть: привела ко мне во двор целых пять телок, и среди них ни одной страшненькой. Одна так и вовсе на красотку тянула — я сразу мысленно выделил ее и пометил у себя в голове. Женя Панина. Высокая, стройная блондинка с хорошей грудью и правильными чертами лица. Такой вполне мог бы заинтересоваться любой парень в деревне, если бы только не знал, что это за характер. Но Маша-то не знает. Одно плохо — голос у Женьки грубоват. Как заговорит — сразу образ принцессы рушится. Пусть молчит, что ли. Сделаем ей свиту, они и расскажут Марусе, почем петрушка в Магадане.

Семь тысяч рублей для меня была сумма не критичная, тем более, что крупные заработки на носу, а я еще прошлые не потратил. Решено: если все выгорит здесь, куплю себе подарок. Мотоцикл или поездку куда-нибудь на острова. Хорошо бы, конечно, с Машей, но над этим еще надо поработать.

Мы с девчонками подробно обсудили план действий и расписали скрипты. Я строго-настрого наказал, чтоб никакой жести. Никаких драк и скандалов. Все тихо-мирно. Маша у нас девочка понятливая, скромная, очную ставку устраивать не станет. Расстроится и сбежит — как пить дать.

Раздав авансы — по 500 рублей — и отпустив массовку, мы с Иркой обсудили еще один момент: она должна была пригласить Глеба на его личный маленький спектакль. Чтобы обида и молчанка была обоюдной.

— Ну ты хитер! — льстиво восхищалась Тарасова, даже не зная всей схемы (зачем же ВСЁ кому-либо рассказывать?). — В первый раз вижу, чтоб кто-то так из-за девчонки заморачивался.

— Я думаю, Ир, ты вообще мало что в жизни видела.

— Это точно, — вздохнула она. — Я б с удовольствием, да кто б показал…

— Сама себе устрой.

— Как это?!

— Да известно, как! Выучись, получи профессию, найди хорошую работу…

— Где?! В дыре нашей?

— Почему в дыре? Кто тебе мешает в город поехать? Там и учеба, и работа — все есть…

— Чтоб высокооплачиваемую работу найти, надо в универе учиться. А для этого у меня мозгов не хватает.

— Ну, тогда у тебя только один вариант остается.

— Какой?

— Сменить убеждения.

— Какие?

— Трахаться за деньги. Проститутки хорошо получают.

— Ты-то откуда знаешь? Покупал, что ли?

Я усмехнулся. Мда, если у Стрельникова примерно такой же уровень горизонта, то я отказываюсь Машенцию понимать.

Незадолго до выхода в клуб бабушка неожиданно спросила:

— Что, Денечка, не уезжаешь еще?

— Ээ, а что, надоел?

— Ну ты скажешь! Наоборот. Ты же знаешь, мне всегда хочется, чтоб подольше задержался, а ты скоренько уезжаешь.

— Да, скоро поеду. Дела, бабуль. Ты знаешь…

— Да уж, ты деловой у меня. И то хорошо, а хоть бы невесту привез познакомиться? Я-то переживаю, что ты все один…

— Невест полно, бабуль, только жениться не хочется, а зачем тебе всех подряд показывать?

— Ну а вот та, Сорокинская? Хорошая, вроде, девочка…

— Хороша Маша, — вздохнул я. — Жаль, не наша.

— Да ну? — недоверчиво нахмурилась бабушка. — Неужель ты ей не приглянулся?

— Бывает и такое…

— Ну ничего, не унывай…

— С чего ты взяла, что я унываю?

— Да я ж вижу, это тебя беспокоит. Да и не приводил ты ко мне никого раньше. А тут видно, хорошая девочка…

Я опять вздохнул. Да. Видно. Маша действительно из редкого и оттого ценного вида. Милая, домашняя, но при этом умненькая и симпатичная. И еще она… добрая и честная. Не чета мне, конечно, но… ну как тут отступиться? Я же не пораженец какой-нибудь!

— Что, не понравились ей твои булочки с корицей? — поинтересовалась бабуля.

— Понравились. Да не в булочках ведь дело!

— А в чем?

— Сам не знаю. Может, это я какой-то не такой.

— Ой, ну ты начинаешь! Выдумывать…

— А что? Бросили ведь.

— Да то не люди! Изверги! А ты у меня самый лучший мальчик! Дай бог каждой бабке на селе такого внука, как у меня. А девок этих всегда было и будет пруд пруди, найдешь себе подходящую. И за счастье почтет. И правнуков мне нарожает. Ой, Дениска, до чего ж я лялек люблю! Ты уж расстарайся, подари бабке радость, я сама нянчить буду…

— Ба, да не люблю я…

— А ты не думай, вот родишь своего — и полюбишь.

Я прикрыл лицо ладонью и потер его. Опять она на своего любимого конька уселась!

— Ладно, ба, мне пора.

— Ну иди, иди. Порази там всех и затанцуй.

Я усмехнулся, клюнул ее в щеку и вышел за дверь.

Глава 18. Дискотека

На душе было грустно, но уже не так неприятно, как в прошлый раз, когда Денис лизнул меня в подбородок, хотя сегодняшнее его действие было ничуть не лучше. Я успела проникнуться к нему теплыми чувствами, и теперь хотелось его оправдать, хотя он и не был честен со мной. Поэтому в моей груди поселилась тихая печаль.

Вернувшись домой, я обнаружила сообщение от Глеба:

«Манюся, теперь моя очередь просить тебя быть честной. Пожалуйста, не скрывай от меня ничего. Говори начистоту»

Щеки мои вспыхнули, хотя никто на меня не смотрел. Он прав, я ведь требовала открытости от них обоих, но сейчас… нет, я не могу сказать ему о том, что произошло в доме Уваровых. Это сделка с совестью, да, но она во благо, всего лишь однажды. Больше я не дам Денису возможности вбивать клинья между мной и Глебом. Скрою только этот поцелуй. Точнее, и поцелуя-то не было — только попытка, так что можно считать меня почти не лгуньей.

«Хорошо», — ответила я ему, но сообщение не было доставлено. Видимо, опять на работах где-то далеко, без связи. Сразу стало еще грустнее оттого, что не могу увидеть его, утешить, успокоить. Переживает там, наверное, нервничает. Ну ничего, вечером увидимся в клубе.