Агенты Разума - Ари Мармелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кажется, они еще о чем-то беседовали, когда шли по коридорам комплекса, и когда распили на двоих бутылку самого изысканного из вин Палдора. Должны были беседовать, но Джейс не мог припомнить ни единого слова из их разговора. Он помнил только, как еще долго сидел в зале и вливал в себя кубок за кубком после того, как изобретатель его оставил. Вливал до тех пор, пока уже не мог вспомнить беспомощное выражение лица архивариуса, запах его пота, и ощущение постепенно исчезающего разума.
Только через несколько дней Джейс узнал, что его действия были вовсе не столь аккуратны, как ему казалось. Он уничтожил не мысли о Консорциуме, а воспоминания обо всей жизни. От бедняги осталась лишь пустая оболочка, ум новорожденного в теле взрослого.
Но к этому моменту Джейс уже смог убедить себя, что ему все равно.
***
Какое-то время после случившегося жизнь Джейса была довольно однообразной. Его обязанности в Консорциуме требовали от него подтверждения различных сведений или обеспечения доставки товаров, и, хотя ему много раз приходилось сопровождать Каллиста, редкие операции заканчивались насилием. Свободное время приятели полностью посвятили тренировкам, и пускай Джейс так и не стал управляться с мечом выше приемлемого уровня, а Каллист освоил разве что горстку простеньких заклинаний, оба учились усердно.
Как Теззерет и обещал, регулярные упражнения подняли магические навыки Джейса на такую высоту, которой он никогда не смог бы достичь в одиночку. Задания Консорциума забрасывали его в ранее не известные ему районы Равники, а пару раз – даже в другие миры. Там Джейс прикасался к сущности иных земель, сливался с ней, впитывал неиссякаемый поток маны, и его волшебство усиливалось еще больше.
По мере того, как возрастала его сила, задания Джейса становились все более жестокими. Через несколько месяцев магу пришлось сопровождать Каллиста на настоящие убийства, хотя последний удар всегда наносил боец.
И в конце концов Джейс перестал нуждаться в том, чтобы каждый раз топить вину в стакане.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
– В чем дело, Джейс? – спросил Палдор, откинувшись на стуле под часами, висевшими над его столом.
– Да как сказать… Для начала, я сейчас изо всех сил стараюсь найти вежливый, допустимый субординацией способ послать тебя в задницу, и все никак не могу подобрать слова.
Палдор усмехнулся. Кто-то из присутствующих в комнате сделал то же самое – кто-то, кто точно не был Каллистом.
– Что, боишься работать со мной, Джейс? – издевательски поинтересовалась Бэлтрис.
– Если под «боюсь» ты понимаешь «предпочту засунуть интимные части тела между работающими шестеренками», то однозначно.
Палдор поднялся с места, хлопнув по столу ладонями.
– Прекратить, живо! – прорычал он, внезапно утратив большую часть своего добродушия. – Джейс, потрудись-ка объяснить, в чем твоя проблема?
– В том, Палдор, что я гораздо охотнее поработал бы с Каллистом. Или с Ириной. Или с Гемретхом, или вообще с кем угодно, но только не с ней.
– Как мило, – ответил Палдор. – И совершенно невозможно.
– Но, Палдор…
– У меня, понимаешь ли, не так много людей, которых можно подрядить на это задание. Цель у вас, скажем так, не местная. И дар хождения по мирам на дороге не валяется, вас крайне мало. Бэлтрис сейчас – единственный мироходец, которым, помимо тебя, располагает Консорциум. А это значит, что вам все же придется поработать вместе. Что еще важнее, таков был прямой приказ Теззерета. Можешь закатывать истерику ему, если хочешь.
– А мы что, правда можем с ним связаться? – озадаченно спросил Джейс. Бэлтрис фыркнула.
Палдор указал на замысловатую стеклянную конструкцию, заполненную эфиром:
– Такая штука есть у каждой ячейки Консорциума, на случай, если нам понадобится срочно привлечь его внимание. Если разбить стекло, Теззерет почувствует утечку эфира и поймет, что нам нужно с ним пообщаться. Само собой, они предназначены только для крайних случаев, и, насколько мне известно, собрать такой прибор ужасно сложно, но так уж и быть, ни в чем себе не отказывай. Я уверен, Теззерет сочтет ваши разногласия достойным поводом для его использования.
Джейс сник.
– Я необычайно ценю то, что Бэлтрис будет сопровождать меня в этом многотрудном походе, – бесцветным голосом произнес он. – Всю жизнь об этом мечтал.
– Вот это другое дело.
– Те же условия, что и с Каллистом? – уточнил Джейс. – Я обеспечиваю поддержку, шпионю для нее, но всю грязную работу она делает сама, так?
– Ой-ой-ой! – язвительно протянула Бэлтрис. – Неужто у малютки Джейса кишка тонка?
Джейс предпочел пропустить ее слова мимо ушей.
– Так? – снова спросил он у Палдора.
Тот кивнул. Бэлтрис криво улыбнулась. Джейс вздохнул.
– Хорошо. В чем заключается наша задача?
– Садитесь. Оба.
Когда Джейс и Бэлтрис заняли свои стулья, Палдор продолжил:
– Вы когда-нибудь слышали о мире под названием Камигава?
Джейс вскинул голову, словно волк, учуявший охромевшего дромада.
– Еще бы! Я слышал множество захватывающих историй об этом мире. Я частенько подумывал о том, чтобы наведаться туда.
– Что ж, заметано. Ты отправляешься туда, хотя не думаю, что ты будешь в восторге от компании.
– Ты про Бэлтрис? – надменно спросил Джейс. Та сердито глянула на него. Палдор лишь покачал головой.
– Нет. Я про то, что тебе придется иметь дело, кхм, не с нормальными людьми. Нам нужно, чтобы вы двое устранили сегуна из племени нэдзуми.
– Нэдзуми? – переспросил Джейс.
– Люди-крысы, – поморщилась Бэлтрис. – Гнусные мелкие твари.
– Держу пари, что мы им отвратительны не меньше, чем они нам.
По крайней мере, ты.
– Если вы оба закончили…, – Палдор угрожающе навис над столом. Удостоверившись, что его внимательно слушают, он продолжил:
– Мы ничего не имеем против самого племени… эээ… проклятье, об это название язык можно сломать! Я вам напишу его перед вашим уходом. Просто так уж вышло, что оно живет в богатых маной болотах. Теззерет хочет, чтобы его ячейка в Камигаве получила к ним доступ, но местный вождь и слышать об этом не желает. Правда, его наследник оказался более сговорчивым и готов заключить сделку.
Земля? С каких это пор Консорциум убивает за землю? На мгновение Джейс почувствовал, что ему опять становится плохо. Он сосредоточился на своих внутренних ощущениях и попытался
