Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003) - Келли Линк

Как и Джулия, пляж стремился к совершенству. Но в отличие от нее, ему еще предстояло достичь этого. Она же была более чем реальна для Грэма, и даже красива в лучах восходящего солнца. Ее аромат был глубоко в нем, был частью его самого. И по крайней мере часть ее теперь совершенна.

Том Диш

Гензель

Поучительный мемуар, или Кое-что касательно угрозы детского ожирения

Пер. В.Полищук

Том Диш больше известен как автор таких научно-фантастических романов, как «Концентрационный лагерь, 334» и «На крыльях песни». Тем не менее из-под пера Т. Диша вышло также немалое количество книжек для детей, критических эссе и стихов. В числе его последних публикаций — сборник «Детский сад грамматики», «После прочтения сжечь и другие критические эссе». Нижеследующее стихотворение, в котором остроумно обыгрывается хорошо известная сказка про Гензеля, Гретель и старуху-ведьму[10] впервые увидело свет в альманахе «The Antioch Review», изданном в Огайо осенью 2002 года.

Когда беззаботен и строен я был…Я что-то хотел рассказать, но забыл.Когда я был юным и стройным… Пардон.Гудит в голове склеротический звон,И сосредоточиться мне не даетОгромный и толстый живот.Так вот.О, вспомнил! Я мальчиком был,Но волею рока диету забыл:Мы с Гензель, сестричкой, гуляли в лесу,Не чуя беды на носу.Увы! В лапы ведьме попалися мы,А это, поверьте, похуже тюрьмы.Старуха та в пряничном доме жила —А там леденцы в окнах вместо стекла,Зефирная мебель, на кровле — бисквит.Старушку от сладкого, ясно, тошнит —Живя в той дремучей чащобе одна,Мясца возжелала онаИ нас изловила.

Критический взгляд:«А что-то ты, миленький мой, худоват.Сестренка что спичка, как щепка ты сам.Нет, кости себе я на стол не подам!Я постное кушать совсем не люблю.Ну что ж, не беда. Потерплю».И бабушка рьяно за дело взялась —Откармливать нас на убой принялась.Посадила нас в клеткиИ молвила: «Детки!Ваша новая жизнь началась!»Решила, видать, не жалея затрат,Впихнуть в нас и пряничный домик, и садНесет нам зефир, шоколад, мармелад,Пирожные и лимонад,Печенье, варенье, к нему леденцы,И все повторяет: «Ням-ням, молодцы,Ах, какой аппетит!»И в рот нам глядит,Будто мы ей родные птенцы.Уж сладкое комом мне в горле встает,Живот на глазах все растет да растет,А бабушка рядом лежит в гамакеС поваренной книгой в руке.Какое терпенье! Какое смиренье!Внушает оно уваженье.Старуха порой покидает насестИ мне сообщает: «А Гретель не ест!Ну что за дела!Я ей пышку дала!Я б сожрала в единый присест!А эта нахалка всего-то за деньКонфетку склюет — ну совсем дребедень,Вот и сала в ней мало,Ах, ждать я устала!Неужели покушать ей лень?!»Сестрица во тьмеПридвигалась ко мне —Положение дел обсудить.Говорю: «Нет проблем,Я лучше поем,Растолстею, но буду жить!Ты послушай, сестра…»На язык остра:«Жирный боров!» — вскричала она.«Погоди! — говорю. —Нетерпеньем горю!Ты напрасно худа и бледна.Если мы растолстеем,То спастись сумеем,Потому что не влезем в печь.Так что лопай, сестренка,И чавкай звонко,Чтобы старухе нас не испечь.У меня есть идея —Поправляйся скорее.Мы обманем ведьму вдвоем:Попросим беспечноПоказать, как в печкуЗалезать, на примере ее».О женщины! «Ложь!»(Их разве поймешь?)«А фигура?» — рыдала она.«Не глупи, сестрица,Не то томитьсяТы в духовке будешь одна!»И старуха кормила-поила насИ твердила, что прирастанье мясУтешенье для старческих глаз.Прерывала кормежкой нам сладкие сныПо ночам, при свете звезд и луныГоворила: «Дружочек,Вот этот кусочекВы с Гретель скушать должны».Я лелеял свой план,Жевал марципан,Был готов пойти на обман —И пришлось сестрицеСо мной согласиться,Чтоб покинуть сей ресторан.Читатель, ты знаешь, что было потом:Мы, ведьму изжарив, покинули дом,Точней, что осталось,Ибо самую малостьМы не съели в порыве своем.Но, прежде чем, гордо пыхтя, удалиться,Подвал обыскать предложила сестрица.И о чудо! О чудо!Сокровищ три пудаМы нашли, рискнув там порыться.Читатель, мораль мемуара проста:Я бодр и, поди, доживу лет до ста,И сестрица при мне,Довольна вполне,Как и я, здорова, толста.

Мелисса Харди

Акеро

Пер. Н. Вашкевич

Мелисса Харди является на сегодняшний день одним из лучших мастеров рассказа. Она одинаково свободно работает в жанрах современного реализма, магического реализма и чистого фэнтези. Рассказы Харди публиковались во многих журналах, у нее есть несколько авторских сборников («A Cry of Bees», «Constant Fire», «The Uncharted Heart»). Писательница живет в Лондоне, штат Онтарио.

«Акеро» — это прекрасно написанный увлекательный рассказ, который представляет собой нечто среднее между историческим фэнтези и магическим реализмом. Впервые опубликован в декабрьском выпуске «The Atlantic Monthly».

Мать Мария-Тереза Возу, некогда начальница послушниц в монастыре Сен-Жильдар, а ныне настоятельница ордена, осторожно опустилась в то самое кресло, в котором много лет назад скончалась ее прежняя подопечная Бернадетта Субиру. Монах-бенедиктинец, приехавший записать свидетельство матери Марии, наблюдал за тем, как монашки устраивали в кресле тучное тело старой абатиссы, защищенное, словно носорог броней, многочисленными одеждами. Наконец, приняв удобное положение и сложив на коленях покрытые темными пятнами руки, настоятельница приготовилась слушать посетителя. Лицо пожилой женщины было неподвижно. Правая щека ее изредка подергивалась.

— Стало быть, папа собирается канонизировать эту девчонку Субиру? — в вопросе матери-настоятельницы звучала явная неприязнь.

— Совершенно верно, — подтвердил бенедиктинец. Настоятельница повернула голову и взглянула на монаха. Ее большое лицо в накрахмаленных складках апостольника парило над черной рясой, словно полная луна. Длинный острый нос нависал надо ртом, подобно клюву хищной птицы, круглые, выцветшие глаза казались стеклянными.