Но кому уподоблю род сей? - Евгений Поляков

7. Итак, приобретя, например, знание того, что земля - шар, неверный управитель обращается к некоей религии, содержащей положение о том, что она плоска, и говорит: твой долг, составляющий отличие твоего учения от истинного положения дел, столь велик! — в вашем учении так много заблуждений и соблазнов! Сейчас же откажись от своей концепции, возьми твою расписку и уничтожь ее, и напиши новую расписку — новое учение, находящееся в соответствии с уровнем достижений позитивной науки. Тем самым твое учение хоть в какой-то, пусть и малой, мере будет приближено к истине, и долг твой будет уменьшен. Или, к примеру, он обращается к церкви, отстаивающей геоцентрическую космологию: твое знание несовершенно, и ты имеешь долг пред хозяином. Но вот — гелиоцентрическая космология — сейчас бери свою старую расписку, где ты учишь, что земля представляется центром вселенной, и пиши новую расписку, и ты будешь должен меньше. Иным должникам, которые считают, что Бог в буквальном смысле обитает на небе, неверный управитель возвращает расписку после полетов человека в космос и прочее, — читатель без труда продолжит умножение примеров подобного рода. Так неверный управитель меняет расписку о долге в сто мер пшеницы на расписку с несколько меньшим долгом пшеницы, а мы помним, каким символом является пшеница.

6. Вернемся, однако, и к тому должнику, долг которого перед Богом составлял сто мер масла. Мы никак не можем пренебречь качественным отличием долга первого должника. И мы не имеем права забывать о тайне символики масла, открытой нами в предыдущей главе. Итак, в данном случае мы сталкиваемся с тем, что должники — «сыны света» имеют слишком мало любви друг к другу. Вместо взаимной любви мы наблюдаем картину, где сия любовь почти полностью уступила место нетерпимости и вражде, доходящей до готовности применения силы одним «сыном света» по отношению к другому. И даже более того, как это ни печально, но в силу искаженности своих представлений об истине, они имеют и слишком мало любви к Богу, ибо должны были бы любить его «всем разумением своим» (Мф 22:37), однако их домыслы и измышления часто по их же собственному признанию не доступны разумению человеческому — они являются должниками пред Ним и в этом. Вот в чем заключается символика долга масла в данном случае.

Так в чем же тут заслуживающая похвалы роль неверного управителя? Ответ обнаруживается в том, что познание устройства мира материалистическим путем, приближая непримиримые друг к другу учения к истине, неизбежно уменьшает и взаимные противоречия «сынов света» и, хоть не прибавляет им ни любви, ни духовного знания, о чем, кстати, нет ни единого слова в притче, но, устраняя для нее почву, уменьшает их взаимную ненависть и смягчает их вражду друг с другом, уменьшая их долг в любви.

Отметим — в притче не говорится о том, что управитель неверный полностью погашает долг кого-то из должников, хотя кажется, что этим он еще в большей степени приобрел бы себе друзей, которые с тем большей радостью приняли бы его впоследствии в свои обители. Однако материализм и не способен к тому, риторика чего заключена в вопросе Иова: «Можешь ли ты исследованием найти Бога?» (Иов 11:7). Но исследованием воз можно уменьшить долг для каждого в своей мере, иначе говоря, — повторимся — вещественные начала мира способны приблизить знание должников — богословских учений — к истине. Над оставшемся долгом в пятьдесят мер масла и восемьдесят мер пшеницы наш неверный управитель не властен, и в отношении этого долга «сынам света» предстоит еще и копать, и просить, дабы перестать быть должниками, иначе говоря, дабы привести свои учения к истине, познать истину духовно. Заметим, коль скоро это приходится к слову, что числовое выражение долга, который не может быть прощен управителем неверным, не является случайным, и цифры сии имеют конкретный сокровенный смысл, который ждет своего открытия в будущих главах.

8-9. И как же было хозяину не похвалить за это неверного управителя?! В своем роде он, сын века сего, постоянно находясь в движении, действительно догадливее сынов света — должников, постоянно грешащих попытками превратить живую и познаваемую истину в соляной столб закона, выдуманного человеками с претензией на абсолютную истинность. Вернуть их от мертвого к живому есть дело воистину заслуживающее похвалы.

Прежде чем продолжить рассказ, стоит вновь отметить факт бессмысленности попыток буквального толкования. Последним своим шагом неверный управитель, хотя и заслужил благодарность от должников хозяина, как бы еще более увеличил преступление свое перед господином, еще больше расхитив его имение. Тем не менее, он не только не наказывается хозяином, но, напротив, получает от него похвалу. А от должников, для которых он содеял такое благодеяние, он вообще ничего не получает, если не считать обещания, также исходящего не от них самих, принять его в свои обители, когда он обнищает. «Приобретайте себе друзей богатством неправедным», — означает, что материальное знание, мудрость века сего должна быть использована на благо света, для приобретения себе друзей в Боге.

10. Мы было отвлеклись от основной темы этой главы, но тут-то вдруг, как холодный душ, на нас выливаются те самые слова, которые и подвигли нас на исследование связей веры с познанием: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом.» (Лк 16:10). Но каков смысл появления слов о вере, о верности в малом ли, или во многом, посреди притчи, проясняющей роль материализма? Однако, коль скоро слова сии вкраплены в повествование о неверном управителе, то произошло такое не случайно. А не означает ли вкрапление сих слов, что даже неверное управление, материализм, оправдывается тогда, когда человек становится верным в том малом, в чем надо быть верным?

11-12. Читая следующие стихи притчи, мы не сможем не дать положительного ответа на последний вопрос. Более того, из следующих стихов, становится ясно, что этап, который связан с постижением мудрости века сего, с приобретением неверного богатства, является неизбежной частью пути — подобием экзамена на поверку в истинном. И лишь тому, кто был верен » неправедном богатстве, будет поверено истинное. Да, вещественные начала мира сего чужды божественной мудрости, но тот, кто не был верен в этом чуждом, чужом, тому не будет дано то, наследником чего должен стать человек.

Не будем и далее развивать тему последних трех стихов, ибо в противном случае мы рискуем сильно отдалиться от мотива взаимоотношения веры и познания, тем более, что к этому у нас еще будет время вернуться. Для того, куда уводят нас последит слова сей притчи, мы уделим отдельное место, где поймем и то, что притча о неверном управителе не случайно текстуально примыкает к притче о блудном сыне. Теперь же мы вернемся к символу неверного богатства.

Итак, мы пришли к тому, что богатство неправедное или, что то же, богатство неверное, есть не что иное, как мудрость века сего. Теперь для читателя не будет чрезмерно сложной задачей расшифровка символики богатых одежд, ибо ясно, что человек с мировоззрением вещественных начал мира на языке библейских символов и должен быть представлен, как человек в богатых одеждах.

У читателя ни в коем случае не должно сложиться впечатления, будто мы пытаемся отвести материализму место выше того, которое ему подобает, но мы не можем и лишить его какого бы то ни было места только «потому, что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания — умножает скорбь.» (Ек 1:18). Последнее, кстати, вообще не должно пугать христианина, ибо сказано Иисусом: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир.» (Ин 16:33).

Там Иоанн передает слово своего Учителя. А вот что говорит Иоанн сам: «Всякий рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша.» (1 Ин 5:4). Сие свидетельствует об особой роли веры во взаимоотношениях с познанием. И без веры познание есть истинно скорбь. И это-то — отсутствие веры как в малом, так и во многом — действительно ограничивает роль управителя, собственно и делающего его неверным.

Не преувеличивая, однако, роли неверного управителя и его неверного богатства, мы теперь знаем, что оно может способствовать приобретению друзей в Господе. С другой стороны, не преуменьшая его значения, нельзя забывать и о Павловой наставлении: «Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живаго, дающего нам все обильно для наслаждения.» (1 Тим 6:17).

Нами оставлена без истолкования фраза об обнищании, о смысле которой читатель, все же может догадываться, памятуя о том, что же символизирует богатство неправедное. Более же подробное освещение вопроса об обнищании мы приведем в следующей главе, где поймем и символ человека, одетого в рубище, власяницу.