Маэстро - Роберт Сальваторе

— Я не знаю, — ответил Джарлаксл, протягивая Дзирту черный кожаный ремень.— Она его сделала.

— Ты просишь меня поверить, что в твои руки попала волшебная вещица, и ты не удосужился попробовать ею воспользоваться? — спросил Дзирт, беря подарок.

— Да я даже не знаю, что она волшебная, — ответил Джарлаксл, заставляя Артемиса Энтрери хихикнуть, выказывая собственные сомнения.

— Ладно, — сказал наемник. — Наверное, она должна что-то делать с этим твоим луком. Но у меня нет никакого интереса к лукам. Не слишком эффективное оружие, когда молния или огненный шар могли бы послужить лучше.

— Сказал метающий ножики, — вставил Энтрери.

К этому моменту Дзирт лишь наполовину вслушивался в их разговор. Он обернул ремень вокруг талии, закрепляя его замечательной украшенной алмазами митриловой пряжкой. Дроу сразу ощутил себя чуть сильнее и защищеннее, словно надев броню. Но здесь было что-то большее, понял он, сосредоточив мысли на ремне. Это мог быть один из множества магических предметов, которые передавали свои способности в мысли владельца.

Если он вообще был волшебным, подумал Дзирт, когда ничего не пришло в голову, заставляя его даже подумать, что ранние ощущения силы и защиты были рождены его собственными ожиданиями. Быть может, Кэтти-бри сделала ремень, лишь чтобы выразить признательность за то, что он вернул ей Таулмарил, Искатель Сердец.

Прошло время, но никакое чувство так и не пришло к нему. Он поправил ремень и повозился с любопытным цилиндрическим мешочком на бедре, думая, что тот мог бы служить футляром для небольшой палочки. Руки дроу двинулись к пряжке, и он покрутил её, чтобы рассмотреть россыпь драгоценных камней, точно повторявшую Искатель Сердец. Тогда он отметил, что пряжка состоит из двух пластин митрила.

— Поверни верхнюю, — проинструктировал Энтрери, который тоже заметил эту особенность.

Дзирт приподнял верхнюю плашку и слегка развернул, и блестящая картинка, созданная самоцветами, высвободилась из своей митриловой оправы. Но в руке у него оказалась не крошечная алмазная фигурка.

Это был Таулмарил!

Дроу ощутил внезапную тяжесть на бедре и понял, прежде чем успел бросить взгляд, что маленькая сумочка выросла, снова становясь колчаном Анариэль, который создавал волшебные стрелы.

— Умная женщина, — прокомментировал Джарлаксл. — Тебе будет проще идти через узкие туннели без лука, торчащего на плече.

— Что? — было единственным, что смог выпалить шокированный Дзирт.

— Пряжка-нож, — ответил Джарлаксл. Это оружие было распространено среди разбойников Торила — пряжка, которая превращалась в смертоносный клинок.

— Ты имел в виду — пряжка-лук, — сказал Энтрери.

Дзирт не смог сопротивляться. Он вытащил из колчана стрелу и наложил её на тетиву Таулмарила. Стрела полетела вперед, прочерчивая серебряную линию вниз по коридору и взрываясь снопом искр у дальней стены, где туннель уходил в сторону.

Сквозь эхо взрыва и дребезжание скал донесся визг демонов.

— Ну просто замечательно, — заметил Артемис Энтрери. — Может быть, следующую ты пустишь в потолок над нами, чтобы обрушить туннель на наши головы, избавляя демонов, которых ты привлек, от необходимости рвать нас на части.

— Или, быть может, я просто застрелю тебя, потому как не собираюсь так легко принимать смерть, — парировал Дзирт и бросился прочь, чтобы встретить атакующих.

Не слишком оскорбленный, Энтрери посмотрел на Джарлаксла, ожидая поддержки, но тот просто взял в руки палочку и Кхазид’хи. Подмигнув, он ответил:

— Он может быть прав.

Комната Прорицаний Дома Бэнр была одним из самых изумительных сооружений всего Мензоберранзана. В этом темном городе знание было силой. Три стены залы образовывали зеркала, четвертая же представляла собой массивную митриловую дверь, которая отражала происходящее почти столь же четко. Устройства, удерживавшие зеркальные пластины, были расставлены в нескольких шагах друг от друга на протяжении всего пути. Они были прикручены к металлическим опорам, идущим от пола до потолка, а не к стенам. В каждое устройство было вставлены три зеркала , установленные на железные подставки край к краю, образовывая высокий узкий треугольник.

В центре залы стояла чаша из белого мрамора, которую окружали круглые скамьи. Темная, неподвижная вода заполняла емкость. Темно-синие сапфиры были вставлены в толстые оправы так, чтобы вода в чаше казалась разлившейся шире. Словно бы проливаясь за край, утекая от взгляда, куда-то за скамьи.

Как она и делала.

Ивоннель грациозно перешагнула через скамью и села лицом к воде.

Жестом она приказала Кь’орл сесть напротив.

Измученная узница, так долго истязаемая в Абиссе, заколебалась. Со вздохом Ивоннель помахала Минолин Фей, и жрица с силой толкнула Кь’орл на скамью.

— Положи руки на край, — сказала женщине Ивоннель. Когда Кь’орл заколебалась, Минолин собиралась было ударить её.

— Нет! — воскликнула Ивоннель.

Минолин Фей в страхе отступила на шаг.

— Нет, — сказала Ивоннель спокойнее. — Этого не нужно. Кь’орл поймет. Оставь нас.

— Она опасна, госпожа, — ответила Минолин Фей, используя обращение, которое Ивоннель приказала использовать всем. Для посторонних глаз Квентл оставалась Матроной Матерью Дома Бэнр.

— Не будь дурой, — со смехом сказала Ивоннель. Она посмотрела в глаза Кь’орл Одран, и её улыбка исчезла, а глаза угрожающе вспыхнули. — Ты же не хочешь снова оказаться в яме Эррту?

При этих слова женщина слегка всхлипнула.

— Теперь, — медленно и спокойно произнесла Ивоннель, — положи руки на край.

Женщина сделала так, как ей было приказано. Ивоннель кивнула Минолин, прося её уйти. И жрица поспешила исполнить приказ.

— Я не желаю наказывать тебя — вообще, — пояснила Ивоннель Кь’орл, когда они остались одни. — Я не собираюсь просить от тебя многого, но то, чего я попрошу — я потребую. Строго следуй моим приказам, и ты не столкнешься с пытками. Быть может, ты даже заслужишь свободу, когда мы действительно придем к согласию в душе и разуме.

Женщина едва-едва подняла голову, казалось, не замечая ни успокаивающих слов, ни предложенной наживки. Она слышала все это раньше, предположила Ивоннель. Вероятно, тысячи раз во время своего пребывания в Абиссе. Хотя, в отличие от Эррту, Ивоннель собиралась исполнить обещания, и в скором времени она убедит в этом Кь’орл. В конце концов, псионик могла проникнуть в её мысли, где обман был почти не возможен.

— Вместе мы найдем Киммуриэля, — пояснила Ивоннель.

Она положила руки поверх рук Кь’орл и произнесла условное слово. Край чаши стал едва ощутим, а руки погрузились в белый мрамор, сливаясь с емкостью. Ивоннель почувствовала испуганный рывок Кь’орл, но не отпустила. Она ожидала именно таких действий, и женщина могла бы с равным успехом вырываться из лап гиганта.