Хрустальная невеста - Анна Шаенская

– А… да! – кивнула, крыльями ощутив негодование Владыки.

Странно.

Прежде чем направиться к балкону, ещё раз взглянула на тюль. Из-за паники и усталости до меня не сразу дошло, что колебания выглядели неестественно.

Случайно ткань так не заденешь, а поддувать заклинаниями дракон бы не стал. Да и настораживало, что матушка вообще не замечала пляску балдахина. Неужели это те самые фантомные знаки, о которых говорил Нери?

Хм…

Аромат роз в кабинете тоже был слишком ярким и сразу привлёк моё внимание. Он предупреждал об опасности, но у меня не хватило знаний расшифровать сигнал. Может, сквозняк действительно иллюзорный и вижу его только я?

– Вы сообщаете, где спрятался дракон? – мысленно спросила у крыльев.

Между лопатками снова зачесалось.

– Я услышала вас, – продолжила, воодушевлённая ответом.

На этот раз крылья промолчали. Но когда я закрыла окно и обернулась, тюль больше не дрожал.

– Милая, я понимаю, это тяжело слышать, – вздохнула матушка, едва я подошла ближе, – но ты должна кое-что узнать. Это касается предыдущего магического источника Владыки.

По комнате ядовитой дымкой разлилась злость и еле сдерживаемая ярость: дракон моментально понял, о чём пойдёт речь. А я не знала в какой угол забиться, чтобы не слышать этих откровений.

– Хватит, пожалуйста, – устало попросила, – не хочу…

– Нет! – Матушка жестом приказала сесть напротив. – Ты должна это услышать. Возможно, тогда будешь осторожнее и умнее.

Я с тоской посмотрела на рабочий магограф. Он лежал на столике неподалёку, но незаметно дотянуться до него и послать отцу сигнал бедствия не представлялось возможным.

Надеюсь, Селеста не доведёт Владыку. Очень не хотелось, чтобы посреди её рассказа Аргвар сбросил иллюзию и присоединился к дискуссии.

– Это дело замяли, император лично пресёк все разговоры, – в аквамариновых глазах вспыхнул праведный гнев, – но…

– Но Тереза по доброте душевной на всякий случай успела выяснить подробности и по-дружески поделилась ими, – ядовито процедила я.

В кресло я так и не села, замерла напротив матушки, с вызовом скрестив руки на груди и всем своим видом демонстрируя негативное отношение к разговору.

– Лори! Как ты можешь! – возмутилась Селеста. – Это не сплетни. Случай действительно имел место быть. Я подняла старые газеты…

Ещё лучше. Большей достоверностью, чем пресса, обладали только перешёптывания почтенных матрон, обсуждающих молоденьких магесс.

– Десять лет назад в штабе работала целительница Вивьен Малери, – матушка перешла на заговорщический шёпот.

Витающая вокруг ярость неожиданно сменилась глухой, обречённой злобой. Похоже, эти слухи всплывали далеко не в первый раз и, судя по реакции дракона, не имели ничего общего с действительностью. Жаль, я не могла подать ему знак и сообщить, что не собираюсь верить наветам.

Возникла весьма неловкая ситуация. Говорила матушка, а краснела я…

– Она была не только безгранично талантлива, но и невероятно красива. К слову, – Селеста достала магограф и, найдя нужное изображение, протянула мне, – вы чем-то похожи. Видимо, у него прослеживается любовь к определённому типажу.

Тюль взметнулся едва ли не до потолка. Сквозняк набирал обороты, я кожей почувствовала возмущение дракона. Теперь крылья не только сообщали о месте нахождения, но и помогали оценить степень его негодования.

– Не вижу сходства, – равнодушно ответила, скользнув взглядом по экрану.

По типажу девушка больше напоминала Марианну. Она поражала своей необычной красотой: сочные, привлекающие взгляд губы, пушистые ресницы, обрамляющие бездонные миндалевидные глаза, брови с изгибом и роскошная белокурая коса. Судя по мягким, покатым плечам и весьма внушительному бюсту, леди имела пышные формы, и ей это шло.

– Не важно, что видишь ты, – отмахнулась матушка, – она тоже зеленоглазая блондинка, для большинства мужчин и этого достаточно.

Тюль снова задрожал. На миг мне показалось, что из-под него вот-вот начнут вырываться струи огня и дыма. Дракон явно держался из последних сил и жаждал задать матушке парочку вопросов.

– Вивьен была влюблена в Нери. Благодаря внешности и впечатляющим магическим резервам быстро заслужила право стать его источником… – Селеста продолжила тарахтеть, даже не подозревая, что балансирует на грани. – Она продержалась около месяца. А затем… – матушка замялась, – я думаю, ты помнишь о Вираэльском прорыве?

– Конечно, – по спине пробежали мурашки.

Жуткий случай, один из крупнейших разрывов Изнанки за последнюю тысячу лет. Во время его ликвидации погибло больше трёх десятков Хранителей, около сотни получили тяжелейшие ранения.

Невиданные потери! Вся империя неделю носила траур.

– Во время прорыва Владыка сражался на передовой, – продолжила матушка.

– Даже не сомневалась в этом, – спокойно добавила я.

– Увы, его смелость не компенсирует прочих недостатков, – Селеста возмущённо поджала губы. – Но речь не об этом. В том бою Нери был тяжело ранен.

В воздухе отчётливо проступили морозные нотки, словно стены и пол покрылись магическим льдом. Я догадалась, что будет дальше.

– Вивьен спасла его ценой своей жизни. Во время лечения он выпил её досуха и…

– Так бывает! – от злости и боли собственный голос казался неестественно сиплым. – Каждый светлый целитель знает о подобных рисках. Для этого необязательно быть источником дракона.

Я и сама опасалась лечить его, видела, что передо мной сильный маг. Переживала, что не справлюсь, не удержу магический поток и отдам Силу вместе с жизнью, но и бросить умирать не могла!

– Знаю, – матушка поднялась с кресла и подошла ближе, положив ладони мне на плечи. – Но дело в том, что уже через неделю после её смерти он появился на балу с новой фавориткой. Возмутительная чёрствость!

– Хватит! Да что с тобой?! Опомнись! Я не узнаю тебя…

Осеклась, наткнувшись на абсолютно пустой взгляд матери. Она казалась чужой, даже её прикосновения ощущались… странно. Ладони на моих плечах были неестественно горячими, как при лихорадке, но больше всего настораживал приторный, нетипичный для Селесты парфюм. Такой знакомый и отталкивающий одновременно.

Озарение пришло внезапно!

Я наконец узнала удушающий аромат цветущей вишни. Он ядовитой дымкой оплетал матушку, и теперь я слышала его особенно ярко.

– Лори, мы с отцом переживаем, – она говорила как под гипнозом, – даже император