Коп ушел - Микки Спиллейн

Однако, ни он, да и никто другой не мог догадаться о том, какую ненависть она питала к Папе. Луиза скопила уже больше пяти тысяч долларов, которые свидетельствовали о щедрости Менеса.

Она решила, что этой суммы должно хватить, чтобы спастись от преследования гангстеров, которые обязательно начнут за ней охотиться, когда она совершит свою месть Папе Менесу... и его друзьям.

Прекрасные специалисты, пришедшие на помощь Биллу Лонгу, раскинули щупальца по всему городу, чтобы выяснить, что же произошло с Папой Менесом, но безрезультатно. Легальные предприятия, принадлежавшие подпольной организации и управляемые ею, функционировали нормально, чувствовалась опытная рука их владельца, руку старика Менеса.

Номинальные управляющие отраслями корпорации подчинялись передаваемым им приказам, но не знали, откуда они исходят. Код посланий не оставлял сомнений в их происхождении, поэтому они четко выполняли все предписания. По всей стране прокуроры штатов день и ночь пытались добраться до действительных владельцев предприятий, но многие из них уже не раз натыкались на глухую стену, проникнуть за которую не могли.

Их противники наняли толковых людей. Они лучше подготовились ко всяким неожиданностям, и произошло это задолго до того, как начались неприятности, а настоящие владельцы ликвидировали свои акции, ускользнув от судебной ответственности.

Лаборатория, расположенная в подвале, обработала микропленки и показала их увеличенные отпечатки федеральным властям и полиции. Через несколько минут после просмотра последнего кадра были подписаны ордера на арест различных лиц в тридцати двух штатах страны. Их могло быть и больше, но часть обвиняемых уже погибла при взрыве в Чикаго, а часть была уничтожена поодиночке еще до начала открытой войны гангстеров.

Роберт Ледерер сидел во главе стола напротив Берка и Лонга, просматривая свои заметки против фамилий тех лиц, которых ждал суд.

— Теперь нам необходимо добраться до корней, — сказал Ледерер.

— Что? — нахмурился Лонг.

— Можно сорвать плод или даже срубить дерево, но если останется корень, все начнется сначала. Мы можем стереть все брызги, выбить кое у кого зубы, взять всяких букмекеров, выловить нескольких проституток, но что это даст? Со всеми легальными предприятиями, приносящими колоссальные доходы, один большой человек сможет в течение нескольких месяцев восстановить всю преступную деятельность.

— Доберемся и до Папы Менеса, Роберт. Успокойся, всему свое время. Что-нибудь непременно должно случиться. — При этих словах капитан взглянул на Берка.

— Что это значит?

— Это значит, что старику осталось не так-то много жить. Верно, Джил? Взгляд Берка остался спокойным. — Не сомневаюсь в этом ни минуты. Секунд десять Ледерер молча стучал карандашом по ладони, потом спросил: — Вы что-то знаете? Пожалуй, и мне следовало бы знать это.

— Не совсем так, Боб, это всего лишь предположение.

Ледерер поднялся, собрал бумаги и, убирая их в чемоданчик, бросил: Будем надеяться на то, что что-то произойдет.

Когда он вышел, Лонг откинулся на спинку и забросил руки на затылок. — Когда это произойдет, Джил?

— Сколько раз, дружище, тебя надо посылать к черту?

— Сколько угодно. Мне просто интересно глядеть, как ты нервничаешь при моих расспросах. Мне бы очень хотелось увидеть, как ты будешь убивать старика. Как сделаешь это, и чем все это для тебя кончится.

— И так мог бы догадаться, чем кончится. Чем кончилась для тебя смерть Шелби?

— Дружок, его убил вовсе не я. Это твое дело, целиком твое. Мой палец нажал на курок, но дело это только твое.

Берк поднялся и надел плащ.

— Мне кажется, дружище Билл, что ты не так глуп, чтобы пережевывать прошлое, особенно если знаешь все ответы.

Группа Папы Менеса на Лонг-Айленде становилась все более оживленной по мере поступления новостей о работе сети Синдиката. Со времени смерти Шелби вино и прочее спиртное лилось в этом доме рекой. Так Менес отмечал захват всей власти над империей. Охранники у входов лишь ожидали, когда их сменят, чтобы и они могли повеселиться.

Папа Менес давно уже захмелел. Он остался вдвоем с Луизой. Им принесли шампанское. Луиза гладила его ласковыми пальчиками, и Папа наслаждался душевным покоем. Когда ему доложили, что все устроилось, и ему ничего не грозит, пока он не примет судебной повестки, он успокоился.

Его люди успели убрать пару недоносков в Филадельфии, которые болтали лишнее. А Мосс Питкин из Сент-Луиса заканчивал проверять химчистки, когда ему свернули шею. Теперь все знали, что старик делает свое дело. Знали его дело, и были счастливы, что остались живы, а он взял все управление на себя.

— Луиза! — позвал он.

— Я здесь, Папочка. И я хочу сделать кое-что так, чтобы ты запомнил этот день на всю жизнь. Если тебе понравится то, что я сделаю, то дай и мне сделать так, как я хочу.

Он закрыл глаза.

— Ладно, но не томи же ты!

— О, нет, на этот раз нам не следует торопиться, на этот раз будет лучше, чем когда-либо. Что-то совсем особенное. Я должна делать все постепенно, иначе ты не оценишь этого в должной мере.

Старик открыл глаза, стараясь понять, что же она задумала.

— Что ты хочешь? Давай скорее!

— Ляг, дорогой, и успокойся, ты все почувствуешь. Я обещаю тебе кое-что... кое-что незабываемое.

Впервые с тех пор, как перестал быть ребенком, Папа Менес слушал и исполнял приказания женщины. Он лежал с закрытыми глазами в ожидании сюрприза, который она ему приготовила. Он даже не почувствовал выстрела, оборвавшего его жизнь. Смерть наступила мгновенно.

Если вы не понимаете низкой, примитивной природы настоящего Нью-Йорка, то немного увидите с крошечного балкончика квартиры Берка. В черных запачканных крышах с чердачными оконцами эстетики было очень мало. Телевизионные антенны стояли на них под разными углами, как остатки оголенного леса, связанные друг с другом веревками, на которых трепыхались какие-то покрытые сажей тряпки.

То здесь, то там виднелись пятна зелени: кто-то любящий землю пытался что-то выращивать здесь. Кое-где на балконах стоят шезлонги, приготовившие яркие цвета для людей, которым посчастливилось увидеть луч солнца, проникший сюда сквозь пелену смога. Виден даже запах, поднимающийся в потоках восходящего тепла от асфальта, нагретого подземными трубами и машинами, запах копоти и паров бензина, вырывающийся из выхлопных труб сумасшедшего транспортного потока.

Уже наступили сумерки, начали гаснуть окна контор в небоскребах деловой части города и зажигаться вечерние огни. Самолеты сделали из неба над городом посмешище, оставляя после себя хвосты искусственных облаков и зажигая пульсирующие зеленые и красные звезды бортовых огней. Только луна выглядела настоящей, но и ее человек уже начал загаживать.

— Пойдем назад, — сказал Джил Элен и взялся за балконную дверь, чтобы закрыть ее. С минуту назад Элен еще продолжала смотреть на город. Она пыталась оторваться от этих фантастических картин, стараясь найти что-то настоящее.

Сколько она знает его? Очень немного, но кажется, что всю жизнь. А сколько она знала остальных? Сразу же после рождения ее подстерегали опасности, смерть. Она познала добро и зло еще в детстве... Поэтому сама должна во всем разобраться. Она тоже была участницей, частичкой происшедшего. Она отлично помнила зловещие слова обвинения, которые предъявил Джилу Билл Лонг. Если это правда, то Джил самый страшный человек на земле.

— Но могут быть оправдания...

— Что?

Она медленно повернулась к нему.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — проронил Берк, протягивая ей стакан. Элен взяла стакан, руки ее дрожали. — Прости меня. — Он все-таки здорово соображает. — Джил, я хочу спросить тебя кое о чем. Только, пожалуйста, ответь мне правду.

— Что за вопрос! Разве я когда-нибудь тебе лгал?

— Никогда?

— Конечно же, нет. Как ты могла подумать?

— Я и не думала, — ответила Элен.

— Ну, и что ты хотела спросить?

— Ты все подстроил... Ну, ты хотя бы знал, что там будет Марк Шелби? Она внимательно смотрела на него.

Он даже не стал объяснять.

— Нет! — твердо сказал он, и Элен поверила ему. Ничто на свете не заставит ее усомниться в этом после единственного слова, произнесенного таким тоном.

— Больше ты ничего не хочешь спросить?

Элен помотала головой.

— Нет. Пожалуй, нет... — Она как-то странно посмотрела на него и добавила: — Честно говоря, я не думаю, что мне нужно что-то знать... по крайней мере, теперь.

— Почему?

— Потому что я люблю тебя, Джил. Я влюблена в тебя по уши, и на остальное мне наплевать.

— Что за выражения? Ведь ты же леди!

— Но не с тобой.

— Ты догадываешься, что произойдет с тобой через минуту?

Элен облизнула губы и улыбнулась ему. Она поставила свой стакан и стала наливать в него виски со льдом. Когда растаял последний кусочек льда, Элен неожиданно взглянула на него и спросила: