Тролли тоже плачут - Катерина Снежинская

Вся затея изначально казалась Каро не слишком успешной. С утра её собственное предположение, будто козни может плести мать господина Горха, выглядело не слишком убедительно. Но выслушав отчёт Мастерса, который не забыл упомянуть про версию Курой, но запамятовал сообщить об их походе в балаган, Росс счёл идею достойной проверки. Вот тогда они и решили выловить служанку почтенной метрессы и хорошенечко её расспросить. Вследствие чего тега и сидела на корточках за сомнительными кустиками, опять облачённая в мужскую одежду. Хотя последний факт скорее радовал, чем возмущал.

— Кстати, вот и она, — оповестил оборотень. — Ты сиди тут и не высовывайся. Я сам с ней поговорю.

— Это стоит понимать, как: «Не мешайся под ногами»? — огрызнулась теург.

Рон только хмыкнул нечто неопределённое. Видимо, соглашался с трактовкой.

Детектив одёрнул куртку, поправил кепку, заломив её на затылок, и вышел на дорогу. Лихо, а, по мнению теги так придурковато, сунув руки в карманы. Служанка — дварфка, понятно — при виде оборотня сначала вскрикнула. Нормально так вскрикнула, как любая женщина, на пути у которой возникает невесть откуда взявшийся мужик размером со шкаф. Но потом она ещё и взвизгнула, уже эдак кокетливо-испуганно. И ручку к пышной груди прижала, головка на бок, глазки опущены и дышит тяжело, словно бежала сюда от самой площади Мира. Видимо, детектива узнала.

Курой аж зубами скрипнула от досады, хотя её саму от этого звука продрало. Но невозможно же спокойно смотреть, как некоторые женщины весь свой род позорят! Или эта дварфийка думала, что Мастерс слепой, её ужимок не заметит и примет всё за чистую монету? Так ведь не слепой. И не дурак, между прочим. В смысле, дурак, конечно, но…

Короче, служанка Каро не понравилась категорически.

Впрочем, оборотень тоже вёл себя не слишком прилично. Согнулся над пухленькой кокеткой, как знак вопроса. И урчал нечто такое, а может и эдакое, но тоже кокетливое. А потом, кажется, и вовсе девушку обнял. Теург не смогла толком разобрать, сколько шею не вытягивала. Оборотень ей весь обзор своей спинишей загородил. В результате тега чуть не шмякнулась, вывалившись из-за кустов. Только в последний момент успела выставить руку, перепачкав её в грязи.

В конце концов, Мастерс отошёл чуть в сторону, даже назад шагнул. Не далеко уйдя, правда. По мнению Курой, к девице он всё равно стоял непозволительно близко. Но, по крайней мере, Каро теперь могла рассмотреть глупо хихикающую служанку. Правда, разглядывать её у теги ни малейшего желания не имелось.

— А как же, господин Рон! Конечно метресса Горх из дому выходит. Не будет же она целыми днями сиднем сидеть! — выдала дварфийка и опять хихикнула.

Идиотка!

— Ну, так может, я такую милую девушку и навещу, когда хозяйки не будет? — большим котом промурлыкал Мастерс.

— Ой, ну что вы! Она же чай днём уходит, не ночью. В доме-то ещё других полно. И слуги, и дочка хозяйская с женой…

— Да вы только скажите, когда ваша хозяйка уйдёт. А там уж я сам все проблемы решу, — напирал мохнатый наглец. — Вот, скажем, если она по пятницам в храм ходит, то я мог бы задками к вам и пробраться. Она же, наверное, с сопровождающими молиться отправляется? Всё соглядатаев меньше.

— Нет, по пятницам госпожа дома сидит, — расстроилась дварфийка, которой, видимо, и самой уже хотелось, чтобы оборотень навестил её в приватной обстановке. — Только по средам. То есть, сегодня вот её не будет.

— Вечером? — оживился детектив. — Так, может, я тогда мастеровых отвлеку? Пивком их угощу, а сам к вам.

— Да нет, днём, — совсем расстроилась девица. — Она обычно в полдень отбывает, а к обеду возвращается.

— Незадача, — протянул оборотень, почесав затылок и сдвинув кепку на лоб. — Ну, ничего. Я обязательно найду возможность поговорить о ваших любимых цветах наедине. Вы уж только не гоните меня.

— А мы и сейчас поговорить можем. Ежели вы меня проводите, то у нас с вами почти час будет, пока я по лавкам хожу. Поможете тяжёлую корзину тащить. А то, знаете, порой руки просто отваливаются.

— Никак не могу, — искренне огорчился Рон. — Дела, дела… Вот как раз сейчас вынужден бежать. Зарабатывать прелестным девушкам на розы.

— Ну и как желаете! — дёрнула пухлым плечиком служанка, явно разочарованная не слишком джентельменским поведением Мастерса. — И у меня, между прочим, свои дела имеются. Так что не думайте, господин хороший, что я вам завсегда рада буду. В следующий раз хозяйка-то и отлучится, только и у меня занятия найдутся.

— Вы разбиваете мне сердце! — простонал Мастерс, видимо, для наглядности, хватаясь за грудь.

Любой уличной актёришка от такой «достоверной» игры на месте скончался бы. В конвульсиях.

Но дварфийка, видимо, поверила. Потому как фыркнула надменно, ещё раз дёрнула плечиком — хотя, может, она просто от нервного тика страдала? — и с гордо поднятой головой удалилась, независимо покачивая корзинкой.

Видимо, сейчас ноша её рук не оттягивала.

Пришлось детективам за кустиками ещё посидеть. Причём молча — Мастерс просто зажал Каро ладонью рот, когда она вознамерилась выразить своё отношение к случившемуся. Появилась почтенная матушка господина Горха только в полдень. Но появилась одна, без сопровождения. И весьма шустро направилась куда-то.

Следить за дварфийкой, подозревающей за собой слежку, а потому поминутно оглядывающуюся, оказалось делом нелёгким. Когда теург разговаривала с матроной, она показалась дамой почтенной, в силу возраста к чрезмерной шустрости не склонной. Но внешность частенько бывает обманчивой. По улочкам метресса передвигалась вполне шустро.

Вот тут Рону нелегко пришлось. Курой в своём маскарадном костюме вышагивала вполне свободно. А оборотень напрыгался по подворотням в лучших традициях шпионов из авантюрных романов. Поэтому настроение у детектива радужностью не отличалось. Временами он странно морщил нос, словно оскалиться собирался, да сдерживался. А тут ещё теге приспичило порассуждать о моральной стороне детективного дела.

— Ну, хорошо, я согласна, — разглагольствовала теург, сама не заметив когда, сунув руки в карманы своей поношенной куртки, выданной её оборотнем. — Информация для нас важнее всего. И получить её нужно любым способом. Но существуют же рамки!

— Чем тебя мои рамки не устраивают? — огрызнулся Мастерс, присаживаясь, будто у него шнурок развязался — госпоже Горх в очередной раз приспичило обернуться. — Я её не бил, не пытал и не насиловал.

— Ты её не что? — поперхнулась Каро.

— Главное, что я её не. Всё остальное вторично.

— Интересный у тебя подход к делу, — поморщилась тега. — Но кроме физического вреда есть ещё и вред моральный. Ты же ей надежду дал.

— На что? — удивился оборотень.

— На то, что она тебе понравилась. На то, что у вас с неё могут быть серьёзные отношения. Ты же её обманул, просто использовал.

— Угу, понятно. По-вашему, госпожа Благовоспитанность, я должен каждой женщине, с которой заговорил, как минимум предложение сделать? Ну, хотя бы из вежливости. А если посмел за руку взять, то жениться обязан непременно. Даже против её воли?

— Не передёргивай, — насупилась Каро. — Но обманывать женщин — это недостойно. Девушка рассчитывает на тебя, надеется…

— Стоп! — резко приказал детектив. — Ты сейчас договоришься до того, что женщины от мужчин зависят. А потом сама же за это мне на голову кирпич уронишь. Давай определимся, ты чего на меня взъелась? Это просто сочувствие подруге по несчастью? Типа: «Я-то этих лживых сволочей знаю!». Или ты ревнуешь?

— Да как ты… — от возмущения у Курой даже дыхания договорить полную фразу не хватало. — Да я тебя… Да посмей только…

— Общую концепцию я понял, — абсолютно спокойно заверил её Мастерс и совершенно неожиданно рявкнул. — Вот только ты меня допекла!

Оборотень вдруг дёрнул девушку за руку, затащив её в щель между домами, заваленную мусором. Но, собственно, местные красоты теге рассматривать некогда было. Потому что её прижали к стене, до боли сжав пальцами подбородок и… поцеловали. Настойчиво так, основательно, вдумчиво и с большим знанием дела.

Не то чтобы Каро немедленно голову потеряла или там колени у неё подкосились. С физиологией ничего критичного не произошло. Вот только почему-то даже мысли о сопротивлении не возникло. А руки сами собой на шее оборотня оказались. Да и губы напористому Мастерсу отвечали. Не сказать, что столь же умело, но охотно.

— Пойдём жениться? — негромко поинтересовался Рон.

— Зачем? — ошалело спросила Курой.

Всё-таки, соображалка у девушки взяла тайм-аут. И в голове крутилось только одно: глаза у оборотня оказались разноцветными, а вовсе не зелёными. Пульсирующий зрачок очерчивала полоска густой, почти чёрной зелени. Потом зеленовато-жёлтый топаз, а на краях ободок цвета спелого крыжовника. И ещё коричневатые крапинки.