Космические волки: Омнибус - Уильям Кинг

Вспыхнули аварийные лампы, осветив тусклым пунцовым сиянием округлое помещение, почти полностью занятое центральной консолью, и Таллия заметила очертания шкафов для оборудования, расставленных вдоль дальней стены. Эти ящики, длиной и шириной по несколько метров каждый, вмещали полки с запасными деталями, необходимыми для работы комм-установки. Далее располагалась трансляционная комната, уставленная контейнерами стандартных сообщений. Всё, что требовалось сейчас от бывшей ополченки — попасть туда, вставить кассету с сигналом бедствия в соответствующий разъем когитатора и включить передатчик. В последующие несколько секунд сообщение пронесется по комм-сети системы, и, как надеялась Таллия, будет услышано патрулем Гвардии раньше, чем чужаки перебьют всех обитателей комплекса.

Стоило ей, запинаясь о змеящиеся на полу кабели, зашагать к трансляционной комнате, как освещение вновь вырубилось. Рассыпаясь в ругани, Таллия наощупь пробиралась среди механизмов, пока не наткнулась рукой на центральную консоль. Огибая установку, женщина поспешила к цели, и, решив, что прошла достаточно далеко, осторожно направилась во тьму в поисках входа. Пальцы вытянутых рук коснулись дверного косяка, и Таллия крепко вцепилась в него.

Слишком поздно она поняла, что таких гладких дверных косяков не бывает.

Содрогнувшись от ужаса, женщина попыталась отпрянуть в сторону, но небольшая изящная ладонь, крепко обхватив запястье Таллии, дернула её обратно. Два глаза, сияющие, словно драгоценные камни, и по-змеиному скошенные, сверкали во тьме.

Как долго оно было здесь? Неужели оно ждало Таллию всё это время? Или чужаки даже умеют проскальзывать сквозь запертые двери?

В холодном голубом свете глазных линз женщина увидела отблеск приближающегося к ней клинка. Из-за деформированной металлической вокс-решетки доносились тихие, чуждые звуки дыхания — чудовище никуда не торопилось.

Собрав все силы, Таллия вновь рванулась прочь, на этот раз выдернув руку из захвата. Пораженная неожиданным успехом не меньше чужака, рухнувшая на четвереньки и содрогающаяся в паническом ужасе, она сумела кое-как отползти в сторону. Неизвестно, каким образом, но Таллия отыскала во мраке внутреннюю дверь коммрубки и пробралась в трансляционную комнату, слыша за спиной довольное шипение и тихий свист наслаждающегося игрой ксеноса.

На долю секунду вновь вспыхнули аварийные лампы, осветив помещение, и женщина заметила, что один из шкафов с деталями открыт — распахнутый проем казался чёрной дырой в однородном полотне стены.

А потом тьма вернулась, и холодная ладонь чужака сомкнулась на лодыжке Таллии.

Она закричала. Ужас, таящийся в глубинах души, выталкивал вопль из глотки, и, как ни билась добыча, на сей раз охотник не выпускал её.

Как ни странно, кинжальный удар, которого ждала женщина, так и не последовал, но Таллия ещё долго продолжала кричать, даже после того, как тиски на лодыжке разжались. Наверное, она визжала бы и дальше, но тут рука в металлической перчатке закрыла ей рот.

— Тихо, — раздался совсем рядом с лицом Таллии скрипучий, пониженный воксом голос.

Открыв глаза, женщина увидела нависший над нею чёрный шлем, непохожий на тот, что носил ксенос. Он оказался намного больше и выглядел так же угловато и тяжеловесно, как и все творения имперской технологии. Даже в окружающей тьме, рассеиваемой лишь тусклым светом глазных линз, Таллия поняла, кто скрывается за шлемом и что это значит.

Ей хотелось плакать навзрыд. Если бы не подавляющее чувство трепета, женщина обняла бы склонившегося над ней великана и прижалась к нему. В любом случае, Таллии пришлось собрать все остатки рассудка, чтобы притихнуть и не шевелиться, выполняя приказ.

— Нам нужно передать сообщение, — шепотом обратилась она к спасителю, указывая на комм-установку.

Выпрямившись, космический десантник включил люмены на доспехах, чтобы женщина могла видеть, и покачал головой.

— Ответ отрицательный. Противник уверен, что его никто не побеспокоит.

Убрав короткий меч, которым он выпотрошил воина ксеносов, великан достал болтер из кобуры, и в этот момент Таллия заметила сине-белый наплечник, выделявшийся на идеально черной броне. Засунув руку в распахнутый шкаф, космодесантник отыскал лазган, проверил заряд батареи и перебросил оружие женщине.

— Оставайся здесь, — приказал он. — Не включай коммы. Если враги вернутся, защищайся этим.

Таллия молча кивнула. Космического десантника окружал ореол абсолютного повиновения — даже если бы гигант скомандовал развернуться и броситься в атаку на воплощённый ад зала собраний, она тут же повиновалась бы приказу.

— О, Император, — сумела выдавить Таллия, — спасибо вам.

Воин странно посмотрел на неё сверху вниз, словно не совсем уловил смысл благодарности. Затем, повернувшись, он осторожно вышел во внешние двери, уже отыскивая новую цель.

Корпуса пустых сейчас вагонеток для перевозки руды были укреплены слоем адамантия толщиной в 50 миллиметров. Внутрь не проникало ни звука, ни лучика света, даже показания авгуров оказывались сбивчивыми. Чтобы сохранять неподвижность на протяжении шести недель в тесных, словно гробы, вагонетках, космодесантникам пришлось частично задействовать анабиозную мембрану, отключив второстепенные функции тела. При этом воины оставались почти в полном сознании, мысленно повторяя боевые литании и основные тактические принципы, чтобы оставаться начеку.

Ингвару пришлось тяжелее, чем остальным. Он оказался заперт вместе с Леонидом и Прионом, которых явно не беспокоило долгое бездействие. Последний полностью ушел в себя, ничего не имея против долгого транса и зная, что за ним последует период взрывной активности. Ангел Могучий был мастером осадного дела, не раз участвовал в абордажах на территории зараженного генокрадами пояса Аймар и провел, буквально, целые годы внутри скрипящих отсеков громадных космических скитальцев. Что касается Леонида, то он, в противоположность Ингвару, просто наслаждался пребыванием в засаде. Как и все Кровавые Ангелы, он обладал почти врожденной тягой к хитроумным интригам, происходившей из запутанных, опаленных радиацией традиций Ваала. Возможно, вагонетка напоминала Леониду гроб-капсулу, из которой воин однажды восстал к новой жизни.

А вот Космического Волка заключение измучило. Не имея возможности впасть в полноценное забытье, воин проводил долгие дни в бесплодном ожидании призыва к действию. Порой Ингвару казалось, что он вот-вот сорвет дверь унизительного укрытия и, не желая более прятаться, вырвется на свободу, вызывающе рыча в перепуганные лица рабочих.

Но это лишь подтвердило бы правильность мнения, уже составленного о нем собратьями: безрассудный, ограниченный варвар.

И всё равно Ингвар чуть не заорал от облегчения, увидев приказ, мелькнувший на визоре шлема.

«Операция началась. Вернуться в боевое состояние».

Мгновенно встряхнувшись, Прион тихо откашлялся и полностью пришел в себя. Леониду потребовалось чуть больше времени, он явно боролся с глубоким забытьем, но, в конце концов, обрел сосредоточенность. На визоре Ингвара тут же вспыхнули позиционные метки Ксаташа и Ворра, всего лишь в нескольких метрах от самого Космического Волка.

— Наконец-то, — проворчал он, нащупывая запоры и с лязгом отворяя их. Корпус вагонетки словно раскололся, и откинувшаяся дверь повисла на петлях. Первым, схватившись за край проёма, наружу выскочил сам Ингвар. Падение вышло неловким, мышцы ещё не восстановились после недель бездействия.

Спрыгнувший вслед за ним Леонид приземлился более уверенно.

— Засиделся? — поинтересовался Кровавый Ангел.

Не обращая на него внимания, Космический Волк снял с пояса болтер. Шестеро бойцов «Оникса» пробрались в выработанный участок шахт, «подбрюшье» комплекса — примерно на триста метров выше горизонта добычи, но намного ниже жилых помещений. Проникновение в заброшенную каверну прошло почти без затруднений, учитывая никчемные оборонительные системы станции и неторопливость охраны при смене караула. Все последующие дни беспокойством и не пахло.

От дальнего края пещеры к ним приблизились двое других воинов в чёрной броне, блестящей под лучами нашлемных люменов. К этому времени Ингвар уже научился распознавать собратьев по их походке — Ворр гордо вышагивал, Прион тяжело ступал, Леонид двигался проворно и грациозно, а Ксаташ перетекал, словно тень. Все космодесантники вооружились снайперскими болтерами с глушителями и специальными зарядами Караула Смерти — шума от взрыва такого было не больше, чем от удара кулаком по телу.

Проведя последние ритуальные проверки оружия, воины, не тратя времени зря, за несколько секунд убедились в отсутствии неполадок. Ингвар все ещё привыкал к безупречности брони Караула Смерти, пораженный тем, насколько она превосходила его прежний фенрисийский доспех. В ней чувства Космического Волка стали острее, движения — более плавными, а несравненная скорость реакции ещё возросла.