Совьетика - Ирина Маленко

когда кончается срок лизинга, правительство вправе потребовать капитального ремонта зданий курорта в качестве условия продления лизинга, либо предоставить остров на рынок для новых предложений лизинга от других компаний;

требуются и соблюдение экологических норм, и определенных норм условий труда и заработной платы работников.

Да и защита местной культуры (а население страны составляет всего 270.000 человек – меньше, чем в моем родном небольшом городе в центральной России!) от «культурного загрязнения» ордами иностранных туристов – дело в общем-то благое; не прихоть и не ксенофобия, а вопрос о выживании самой этой культуры.

Только когда старающиеся делать позитивное для своей страны президенты из незападного мира (даже капиталистические) начинают по-настоящему мешать произволу западного бизнеса, то их сразу с истеричными воплями обвиняют в «диктаторстве», нарушениях «прав человека» и требуют их «демократического переизбрания». А ловкому Гаюму, видно, удавалось этой грани не переступить… Чего никак не могли понять местные Новодворские и Солженицыны, осевшие в основном в Британии: как же это так, лидеров оппозиции арестовывают, независимые СМИ запрещают, а демократический «старший брат» Запад, к которому они взывают за помощью, и ухом не ведет? Путину от него уже давно бы досталось…

Ну вот, а сейчас на Мальдивах выбрали президентом бывшего политзаключенного. Но будет ли мальдивцам от этого лучше? Между прочим, этот борец за права человека уже объявил о необходимости приватизаций…. Интересно, а что он сделает с законом о туризме? У меня теперь – после нашего отечественного опыта – идиосинкразия на тех, в поддержку кого выступала «Амнести Интернешнл»: это «не создавать – разрушать мастера», говоря словами Некрасова. Бульдозеры, способные только все сносить – и не способные ничего создавать….

Я попробовала поудобнее развернуться в кресле: ноги все равно было больно.

…Вы замечали, что западные туристы ездят в страны Третьего Мира преимущественно для того, чтобы поглазеть на тамошних животных? Сафари в Кении, обезьянки в Уганде, слоники на Шри Ланке, рыбки на Мальдивах… Люди, местные люди с такими интересными и такими совершенно отличными от их культурами их совершенно не интересуют. Люди – это для них обслуга, часть пейзажа.

Пока я не была хорошо знакома с западным менталитетом, я долго не могла этого понять. На обезьянок можно поглазеть и в зоопарке, для рыбок – завести аквариум. Почему западных людей больше привлекает животный мир, чем люди? Может быть потому что при слове «люди» они на уровне рефлексов вспоминают о себе подобных? Меня такие тоже оттолкнули бы…

.. Жара в Мале была совсем другой, чем в Катаре: влажной, липкой, но с освежающим ветерком. У причала меня ждал маленький, задиристого вида гидросамолет. Начиналась неделя «в тропическом раю».

Мальдивцы оказались скромными людьми небольшого роста, очень вежливыми, но без пепсодентовой наклеенной западной улыбки. Чувствовалось, что, как и у нас в России, смех без причины на Мальдивах – это признак сами помните чего…

Среди ожидавших гидросамолеты в разные концы Мальдивского архипелага преобладали наши соотечественники. Их выдавала бледная кожа (видно, в Москве еще не вошли в такую моду, как на Западе, солярии) и огонь в глазах. Они бегали по деревянному настилу, непрестанно щелкая камерами. Почти как японцы, только даже японцы не запечатлевают самих себя в таких количествах. Да и позы у них перед камерой далеко не такие эффектные, как наших. Россияне, позировавшие перед камерой, всем своим телом и выражением лица, казалось, говорили «Посмотрите-как на меня! А знаете, сколько я заплатил за эту поездку?» И фото делались явно не для семейного альбома, а чтобы «людям показать»…

В гидросамолете со мной осталась только одна русская пара. Нам выдали по паре пробок для ушей – для защиты от шума мотора. Честно говоря, я еще плохо себе представляла, как эта маленькая «птичка», качающаяся на волнах, полетит над океаном (лететь надо было почти час), но это оказалось совсем не страшно. Из маленького иллюминатора открывался такой захватывающий дух вид, что бояться было просто некогда: хотелось успеть все рассмотреть – и пролетавшего под нами над аквамаринового цвета прозрачной водой гигантского пеликана, и оставшуюся за правым бортом столицу- Мале, сверху казавшуюся до краев напиханной похожими на бетонные коробки зданиями, как консервная банка – шпротами, и почти непрерывную вереницу маленьких островков, потянувшихся вдоль океана следом за ней: каждый из них был окружен кольцом аквамариновой лагуны внутри кораллового рифа, а за пределами рифа резко начиналась темно-голубая глубь…

…Остров, на который мы летели, был в точности таким, каким изображали его туристические проспекты: маленьким, зеленым, с вереницей выступающих прямо в лагуну «вилл», и с длинным, почти в километр, деревянным причалом. Самолет сел у плавающего в лагуне понтона и причалил к нему. От острова оторвалась и направилась к нам традиционная дони – маленькая деревянная резная лодка голубого цвета, и смуглые худые лодочники вежливо подали нам руки, чтобы мы с понтона запрыгнули в нее…

Московская миледи рядом со мной брезгливо протянула им свои розовые пальчики – и зябко куталась всю 5-минутную дорогу в розовый саронг, которым она обернула свои плечи, хотя было жарко словно в парнике. На причале нас уже ждал менеджер – шри ланкиец (почти все менеджеры здесь – не местные)с подобострастным выражением лица, которому не хватало только хлеба-соли в руках. Он приветствовал нас и пригласил следовать за ним. Зацокали по деревянному настилу высокие каблучки моей попутчицы, за которой двое местных парнишек хрупкого телосложения с трудом волокли на тележке ее 3 чемодана….

На открытой террасе административного здания менеджер предложил нам по коктейлю и дал заполнить анкету, пока он расписывал нам местные порядки. Зажав в зубах вишенку из коктейля, миледи нахмурила лобик.

– Вить, тут спрашивают профессию…Че писать?

– Пиши – менеджер по рекламе, – отозвался ее могучий спутник в закрывавших пол-лица темных очках и веселой расцветки шортах.

– А адрес какой писать?

– Пиши московский.

– Ой, Вить, смотри, какой тут пол песчаный! Вот бы нам у себя в квартире такое сделать…

– Ага, Люсь, Наталья с ума сойдет… , – по его тону трудно было понять, была ли неведомая Наталья для Люси тем, чем. была миллионерша Вандербильд для людоедки Эллочки, или же речь шла просто о домработнице, которой придется этот песчаный пол разгребать.

И пара, имеющая, видимо, несколько адресов на выбор и не совсем уверенная в том, чем. же они все-таки зарабатывают на жизнь, удалилась, даже не поблагодарив за коктейль…

Мама с ребятами должна была приехать только завтра. В «вилле» было красиво и холодно. 18 градусов. На полную катушку работал кондиционер. Под стеклянным полом плавали рыбки, а купол потолка, который был в форме шатра, казалось, уходил под самые небеса.

– А где ваш багаж, мадам?- услышала я за спиной и обернулась. Мне застенчиво улыбался смуглый молодой человек со слегка выступающими двумя передними зубами, в пестрой рубашке навыпуск поверх длинных шортов, в резиновых тапочках, которые у нас называют «вьетнамками». Вокруг пояса у него висело несколько разной длины тряпок – передо мной был уборщик, а лучше сказать, персональный «слуга», которыи прикреплялся к каждой вилле на все твое времяпребывание в ней.

Я читала в путеводителе о том, что работают на курортах исключительно мужчины, в том числе – и уборщиками, и официантами, так как это мусульманская страна, и местных женщин оберегают от общения с иностранными туристами, от которых мало ли чего можно ожидать (на курортах туристам разрешается неограниченно пьянствовать, а местным жителям употребление алкоголя строго запрещено).

– Меня зовут Хуссни, – представился уборщик. – Это нетрудно выговорить. Х-у-с-с-н-и…

Я подумала, что ему, наверно, приходилось часто иметь дело с британскими туристами, которые, кажется, ни одного иностранного имени не могут выговорить правильно, даже такого простого, как мое. И представилась.

– А багажа у меня нет. Вот, – указала я на свой рюкзачок, – это все.

Он удивился, но постарался не показать виду.

– Если вам что-нибудь нужно будет, вы скажите, и я принесу.

– Можно немножко больше сахара для кофе?

– Конечно! – и он отсыпал на стол белых пакетиков с сахаром. – Еще что-нибудь, мадам?

– Спасибо, больше ничего…

– Ну, если что понадобится, то я к вашим услугам…

Мне показалось, что Хуссни опять чему-то удивлен, но я не поняла, в чем дело. И только потом я поняля, что многие туристы используют уборщиков в буквальном смысле слова как мальчиков на побегушках: неохота добираться до бара под проливным тропическим дождем? Пошли за пивом своего «личного» Хуссни или Исмаила… В любое время дня и ночи. «А что? Мы же им платим чаевые!»…