Ангел-мечтатель (СИ) - Ирина Буря
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Похоже, ему сообщили не только то, что этот экран был предназначен для одного-единственного зрителя, но и то, что именно он ему показывал. И сейчас Второй не преминул воспользоваться случаем, чтобы получить очередное садистское удовольствие, заставив Первого смотреть на картины их с Лилит прошлого в его присутствии.
— Проще простого! — провел Первый пальцами по краям прозрачного экрана, сбросив исходную настройку на отражение в нем лица Лилит и стерев заодно все помещенные туда воспоминания. — Смотри!
Вместо прежних он передал на экран другой образ — одну из первых их с Творцом дискуссий: когда еще никого, кроме них, не было, когда глаза Творца еще горели таким же энтузиазмом, как и у него самого, когда они еще понимали друг друга с полуслова.
Второй закивал с видом знатока и передав на экран свой образ — явно недавний, в котором Творец, стоя в своем кабинете, широко обводил его рукой и кивал Второму с таким видом, словно вручал ему права на свои владения.
— Ты, как всегда, на высоте! — торжественно заявил Первому Второй. — Действительно, в этой игрушке нет ничего сложного, и она может оказаться весьма полезной. Жаль только, что ты исходные картинки из нее убрал. Мы собирались отдать ее тебе — ведь в ней было все, что у тебя осталось.
— Что ты имеешь в виду? — медленно произнес Первый, чувствуя, что сейчас услышит именно то, для чего затевался этот разговор.
— Наши наблюдения за той первородной показали, — охотно пояснил Второй, — что она слишком заражена твоим столь долгим присутствием рядом с ней. Поэтому мы решили предоставить ей не десять-пятнадцать жизненных циклов, как всем в том мире, а бесконечное их количество. Она никогда его не покинет, — блеснул в глазах Второго огонек то ли торжества, то ли безумия, — и всегда будет, разумеется, оставаться под нашим заботливым контролем.
… ему не удастся спровоцировать меня …
… иначе некому будет помочь и Лилит, и миру …
… я просто быстрее найду способ вернуться к ним …
— Лазутчика отдай! — процедил Первый сквозь зубы, глядя Второму прямо в глаза.
— Да-да, конечно! — разочарованно отвел тот взгляд, и кивнул стражникам на выход на лестницу.
Как только они вернулись с плодовым, дверь наружу распахнулась. Плодовый стоял перед ней, словно не веря своим глазам — стражники чуть подтолкнули его, и он вышел. Деревянными шагами и все также даже не покосившись по сторонам.
Первый поднялся и пошел за ним.
— Ах да, чуть не забыл еще кое-что сказать, — донеслось до него из-за спины, когда он уже переступал порог. — У лазутчика в сознании обнаружились некие странности, и исследуя их, наши сотрудники проявили слегка чрезмерное усердие. Надеюсь, ты не будешь в обиде — сам ведь знаешь, как легко бывает увлечься в порыве энтузиазма.
Первый глянул вслед плодовому — тот шагал вперед, как заведенный автомат — потом резко обернулся ко Второму — тот уставился на него с видом охотника, у которого из-под носа ускользает последний шанс загнать желанную добычу.
— Маятник пошел назад, — бросил ему Первый, отчетливо выговаривая каждое слово, и вышел.
Плодового он догнал быстро — тот двигался, не ускоряя и не замедляя шаг — и с ходу попытался вызвать его. Не получив ни мысленного, ни словесного ответа.
Он делал это еще много-много раз — прежде чем собрался с духом, чтобы заглянуть в его сознание. И тут же отшатнулся — там не было ничего. Там все было выжжено, как в его мире после извержения.
Он принялся посылать туда образ за образом — самые яркие: и счастливые, и трагичные — чтобы вызвать хоть какую-то реакцию. Пусть хоть вспышку раздражения, гнева, ярости, как это случилось с Лилит. Ничего. Рядом с ним шагала пустая оболочка.
Он принялся тормошить ее — она продолжала двигаться, даже не пытаясь уклониться от толчков и ударов. Она послушно реагировала только на прямые приказы, причем самые короткие: «Стоять», «Направо», «Налево», «Вперед» …
Когда они добрались до защитной полосы, Первый понял, что не пройдет ее с этим манекеном. Больше того, он понял, что не должен приводить его в башню. Второй вернул его не в обмен на носитель воспоминаний — тот, скорее, пошел вдобавок. Оставив у себя изувеченного животного, Второй послал в их башню такого же … нет, еще более пугающего уродца — в назидание и устрашение.
Так не бывать этому!
Башня не увидите его таким.
Его миры не увидят его таким.
Больше никто не увидит его таким.
Дав оболочке плодового команду стоять на месте, он максимально быстро прошел защитную полосу, влетел в башню, скатился вниз по лестнице и ворвался в кабинет своего бывшего помощника.
— Где аннигилятор? — почти прорычал он, тяжело дыша.
— Зачем он Вам? — вцепился руками в стол хозяин кабинета.
— Чтобы освободить плодового! — вдруг вырвались из Первого самые точные слова.
— Успокойтесь! — видимо расслабился его бывший помощник. — С ним все будет в порядке. У меня есть договоренность …
— Что у тебя есть? — внезапно охрип Первый.
— Вас заметили, — заерзал тот в своем кресле. — Когда вы поднимались по лестнице. К выходу в макет животного мира. Через который туда ушел плодовый. Мне доложили. Я понял, что Вы задумали. Нам не нужны никакие осложнения — сейчас, когда все начало, наконец, налаживаться. Я сообщил Второму — в обмен на твердое обещание, что плодовый задержат до совершения преступления и после завершения всех процессуальных мероприятий вернут нам. Он находится в юрисдикции нашей башни — и мы будем решать, что с ним делать.
— Вернут? — тихо спросил Первый, и вдруг сорвался на крик: — Вернут?!
В два широких шага он подскочил к столу, схватил своего бывшего помощника за шиворот и поволок его к выходу.
— Что Вы делаете?! — полузадушенно взвизгнул тот.
— Веду тебя на экскурсию! — рывком оторвал его Первый от двери, за которую тот попытался ухватиться. — Посмотреть, что нам вернули! Давай, ори! Зови свою стражу! Пусть они тоже посмотрят!
Его бывший помощник обмяк и больше не издал ни звука — просто не хочет, чтобы подчиненные его в таком виде увидели, подумал Первый, скрипнув зубами.
Глава
