Отражения (Трилогия) - Вероника Иванова

Она такая же полупрозрачная, как та, что сегодня стала матерью. Родственница? Наверное. А может, гостья. Ах да, Танарит же говорила: «других ждать не будем». Точно, гостья, потому что при всей похожести, она чем-то неуловимо отличается от Созидающих. Может, отсутствием мечты во взгляде?

Всматриваюсь повнимательнее. Да, мечтой тут и не пахнет. Зато имеется бездна ехидства, и очень даже недоброго.

— Почему — снова? — спрашиваю первое, что приходит на ум, поскольку с остальными пунктами обвинения спорить не собираюсь.

— Потому, что опять.

— Тебе-то откуда знать?

— А твои выходки ни для кого не секрет, — безоблачно улыбаясь, сообщает девочка.

— И много их было?

— Пальцев не хватит сосчитать. Но если желаешь, могу напомнить.

— Не желаю.

— Вот я и говорю: струсил! — победное восклицание.

— Я просто ушёл.

— Сбежал! — немедленная поправка.

— Хорошо, скажем: ушёл со всей возможной поспешностью.

— Потому что струсил!

— Да что ты заладила «струсил», «струсил»... Чего мне пугаться?

— А это ты сам должен знать.

— Представь себе, не знаю.

— А хочешь? — загадочный прищур.

— Что?

— Узнать, от чего бежишь?

— Такое возможно? — удивляюсь по-настоящему.

— В Доме Созидающих возможно, — довольный кивок.

— И каким же образом?

— Не образом, а кое-чем, крайне похожим на зеркало, — расплывается в улыбке девочка. — Показать?

И я не медлю ни вдоха:

— Покажи!

— Идём! — она семенит по извилистому коридору, да так резво, что я бы потерял её из виду через два поворота, если бы не шлейф платья, которое смешно топорщится на плоской детской груди. Шлейф просто-таки бесконечный, противно скрежещущий по плитам пола, словно не скользит по ним, а цепляется коготками.

Останавливаемся перед дверью чуть выше моего роста, и девочка кивает:

— Заходи.

— А что там?

— Зайдёшь — увидишь.

— Я не собираюсь играть в игры! Тебе трудно сказать?

— Нисколечко. Там Зеркало Сути. Слышал о таком?

— Немного...

В самом деле, немного. И никогда не мечтал увидеть: почему-то на все мои просьбы Магрит отвечала уклончивыми отказами. Может, она была права, и мне не стоит углубляться в Процесс Познания дальше, чем уже успел?

А настырная малявка видит мои сомнения и ухмыляется:

— Трусишь, трусишь!

— Вовсе нет!

— Трусишь!

— Говорю же, нет!

— А ты зайди!

— И зайду!

— А вот посмотрим!

— Смотри, если хочешь!

И я тяну дверную ручку на себя.

На первый взгляд, комната пуста. На второй — тоже. И даже на третий. Неужели, девчонка обманула? Воспользовалась моей растерянностью и решила пошутить? Если так, у неё получилось. Но рваться обратно в коридор с гневными обвинениями не стану. Зачем? Мне уже всё равно...

Откуда взялось это странное равнодушие? Нет, правильнее было бы сказать, безразличие, потому что «быть равнодушным», значит одинаково реагировать и на тень, и на свет. Но «одинаково» может быть разным. Одинаково сильно. Одинаково слабо. Одинаково восторженно. Одинаково презрительно. А безразличным бываешь абсолютно.

Наверное, сила наведённых эмоций сыграла со мной злую шутку, начисто заглушив мои собственные чувства во внешнем слое восприятия. Те же, что остались... До них ещё нужно добраться. А добираться не хочется. Может быть, потому, что боюсь узнать, какие демоны прячутся в глубине души.

Пожалуй, побуду некоторое время здесь. Тепло. Тихо. Спокойно. И кажется, воздух более прозрачный, чем в коридоре. Более чистый. Стоп. Но ведь так и есть! В этой комнате совершенно отсутствует ky-cenn! В чём причина? Я бы не успел за столь короткое время полностью уничтожить здешнего домашнего любимца, даже будучи в очень расстроенных чувствах. Тогда... Ну-ка, оглядимся вокруг.

Всюду черно, но не темно. Потолок, пол, стены — всё одного цвета и одного... Провожу ладонью по бархатистой поверхности. Приседаю и касаюсь пальцами плит под ногами. Точно. Один и тот же материал. И я знаю, какой.

Анруд, «голодный камень». Уникальное образование, без малейшего намёка на зачатки разума, обладающее способностью поглощать лишнее. Да, именно так! Независимо от природы этого самого лишнего. Говорят, в тех местах, где добывают кристаллы анруда, даже окружающий пейзаж преисполнен гармонии. В принципе, любой предмет по сути своей идеален, если убрать всё, что мешает ему быть таковым, и благотворное влияние «голодного камня» на близлежащую местность и существ вполне объяснимо. Но никто и никогда не мог бы представить себе комнату, изнутри сплошь покрытую чёрными пластинами. Пластинами, которые мягко светятся, позволяя довольно подробно рассмотреть... Что? Отсутствие мебели, например. И всего остального. Но если принять во внимание странную облицовку... Возможно, девчонка сказала правду. И где мне искать это фрэллово зеркало?!

Движение. Справа. На самой границе зрения. Поворачиваюсь. Или мне кажется, или... Одна из плит пола вздрогнула. Нет, такого быть не может. Анруд поглощает и любые колебания, буде таковые возникнут. Значит...

Это не плита. Это лужица.

Маленькое озерцо посреди комнаты. Такое же чёрное, как и всё вокруг. Чёрное, блестящее и... живое.

Делаю шаг и отчётливо вижу, как по маслянисто-текучей поверхности пробегает рябь. От ветра? Если бы!

Ещё шаг. Новый всплеск ряби, от краёв к центру. Любопытно.

Приближение на третий шаг заставляет меня озадаченно остановиться, потому что лужица начинает стекать, но не вниз, а... Тонкими струйками поднимаясь вверх, словно кто-то поменял местами пол и потолок. Течёт медленно, почти нехотя, застывая на уровне чуть выше моего роста. Одна струйка, другая. Десяток. Дюжина. Целый частокол струй. Очень похоже на струны арфы, вот только между чем и чем они натянуты?

И тут «струны» начинают ощетиниваться сотнями тонких волосков, которые, сплетаясь друг с другом, и от этого становясь всё толще и толще, постепенно заполняют собой все прорехи, ещё остававшиеся между струями. Не проходит и вдоха, как передо мной возникает сияющая прямоугольная поверхность. Да, в самом деле, похоже на зеркало. Зеркало, отлитое из «лунного серебра», но серебра, просыпавшегося не из шкатулки Ка-Йи, белой, самой младшей и самой снисходительной из лун. Нет, это серебро принадлежит старшенькой. Черноглазой Ка-Йен, «Возмутительнице спокойствия» [128].

«Лунное серебро». Живой металл. Любопытно, что его «живость» только в малой части объясняется магией. В очень малой части, определяющей текучесть. То есть, чем сильнее магически «загрязнён» этот металл, тем он больше похож на воду. В моём случае — если вспомнить, как лениво лужица прорастала струйками — имеется нечто, сходное по густоте с маслом. Или даже с мёдом. Следовательно, магии в Зеркале практически нет, и для меня это плюс: стало быть, свои обязанности «серебро» выполнит, так сказать, невзирая на лица. Но беда в том, что в блестящей поверхности вообще ничего не отражается!