Дипломат особого назначения - Сергей Щеглов

Площадка заворачивала направо; гора напоминала усеченный конус, на покатую вершину которого был поставлен каменный цилиндр. Между этим центральным пиком и краем конуса оставалось пространство в десять-двенадцать шагов; здесь можно было спокойно прогуливаться, но спуститься отсюда было нелегко.

Посланник, очевидно, выбирал наилучшее место для спуска. Олег поморщился: ближайшей перспективой было идти по следу, спускаясь по отвесной стене.

Он завернул за очередной камень и зажмурился. Ярчайший оранжевый шар лежал на краю пропасти, и след упирался в него. Олег не сразу сообразил, что это, а когда сообразил — яркость пропорциональна интенсивности комплекса следов посланника, и этот шар мог означать только одно — то поспешно вернулся к нормальному восприятию.

На краю пропасти, скрестив ноги, сидел невысокий человек, одетый в серый комбинезон из материала, по фактуре напоминающего кожу. Взгляд его был прикован к какой-то точке у горизонта.

Олег перевел дух.

Посланник найден. Все.

— Добрый вечер, — произнес Олег на линкосе. — Кажется, мы должны были встретиться несколько ранее? Что вас задержало?

Посланник даже не шевельнулся.

Спит, подумал Олег. Сидя?!

Он подошел вплотную и тряхнул посланника за плечо. Тело мягко спружинило и вернулось в первоначальную позу. Ответа не было.

— Да что же это такое, — в сердцах пробормотал Олег. — Опять двадцать пять!

Он присел рядом и заглянул сидящему в лицо.

Чуть тронутое загаром, с прямым тонким носом и большими глазами, без признаков усов и бороды, оно казалось вполне земным — или тритским — если бы не светло-зеленая радужка и чуть-чуть — но для зорких глаз Олега вполне различимо — овальные зрачки. Широко открытые глаза позволяли легко рассмотреть эти детали.

Олег помахал рукой перед носом посланника, но глаза того не шелохнулись, продолжая созерцать все ту же точку у горизонта. Олег обернулся, чтобы поглядеть, куда это с завидным вниманием посланник глядит уже четвертые сутки.

И тоже замер. Давешний пик по-прежнему возвышался, упираясь в небо, но теперь подножие его терялось в непроглядной тьме, затопившей долину, а вершина, еще освещенная солнцем, искрилась в немыслимой вышине. Но главное было не в этом. Рядом с пиком, градусах в пятнадцати влево, сияла ярко-алая звезда, гораздо ярче Венеры на Земле, и по тонкому слою легких серебристых облачков, плывущих чуть ниже площадки, как по воде, к ней тянулась дорожка из миллионов алых блесток, такая плотная и ровная, что, казалось, по ней можно дойти до самой звезды.

Олег мгновенно потерял ощущение времени. Казалось, он смотрит на звезду всего мгновение, можно посмотреть еще, и еще. Как будто сквозь сон донеслось какое-то беспокойство… посланник, застывший взгляд… Олег улыбнулся — все это было просто смешно. Тело наполнила неземная легкость, он чувствовал себя словно в мягком обволакивающем кресле, как хорошо, и где я был раньше?

Но муть воспоминаний еще болталась в голове. Звезда… звезда, притягивающая глаз? — да вот она — кто же говорил об этом? Нет, советовал посмотреть! Что-то не так? Ах да, смотревшие на нее умирали или сходили с ума!

Так вот оно что, подумал Олег, нет, не может быть, а улыбка все растягивала губы. Но сомнение росло, и Олег с неудовольствием начал раздумывать, как проверить его, не выходя из блаженного созерцания звезды. Получалось, проверить невозможно, как невозможно проконтролировать собственную смерть или безумие, а значит…

Пронзительный холод вымел из тела само воспоминание о только что испытанном блаженстве, бросил Олега в пучину боли. Он будто превратился в огромный больной зуб, с каждым мигом нывший все сильнее. Олег закричал — но рот по-прежнему был связан улыбкой; попытался шевельнуться — руки не слушались. В панике он стал расслабляться, концентрируясь на контроле над телом; но боль возросла настолько, что сознание начало ускользать. Отчаянным усилием воли Олег держался на грани беспамятства, пытаясь отсечь от себя боль, сохраняя ощущение тела — и вот она перестала расти, он порадовался первому успеху и вдруг понял, что потеря сознания и будет смертью — или безумием. Он боролся и боролся, но, казалось, воля звезды, вливавшаяся в его глаза, была сильнее. Олег попробовал зажмуриться, заранее зная, что ничего не выйдет. В отчаянии он продолжал держаться, успокаивая себя мыслью, что рано или поздно звезда зайдет.

Или же, подумалось через минуту — или через век? — взойдет солнце.

Он думал, продираясь сквозь боль — понятно, что случилось с посланником, сила звезды огромна, куда до нее полевому гипноизлучателю, какой же я все-таки глупец — на незнакомую планету — пусть даже ее и предлагали как «спокойную» — без оборудования… надо было сначала покопаться в глайдере… что же теперь будет?!

Холод смерти начал подниматься по телу, освобождая его от боли, но поглощая жизнь. Олег уже не чувствовал ног до колен, изо всех сил пытаясь вернуть контроль, но знал, что ничего из этого не выйдет. Он догадывался, что произойдет, когда бесчувствие охватит все тело — потеря сознания и смерть. Оставалось сопротивляться, бороться до последнего, что он и делал с решимостью обреченного.

На губах все еще болталась проклятая усмешка, и в тон ей Олег подумал — геройская гибель Посланника Соловьева. Это было смешно. Более идиотского способа погибнуть, пожалуй, не существовало.

Оцепенение и потеря чувствительности поднялись уже до груди, угрожая отрезать руки. Олег попробовал сменить технику концентрации, что обошлось в быструю потерю контроля над руками — но зато остановило дальнейшее движение смерти. Олег повеселел на миг, но боль быстро уничтожила радость, и вновь впереди была только безрадостная и безнадежная борьба.

Может быть, сдаться? — появилась наконец предательская мысль. Олег гнал ее прочь, но она возвращалась, и он знал, что рано или поздно не сможет ей противостоять. Спасения не было. Человек не робот, он носит свою гибель с собой, и имя ей — сомнение…

Звезда исчезла резко, как будто щелкнул невидимый выключатель. Сила концентрации Олега, даже ослабшая за часы борьбы, была еще достаточно велика, чтобы мгновенно прогнать боль и вернуть контроль над телом. Все мускулы непроизвольно сократились, и он сделал огромный прыжок вперед, в пропасть. Отчаянный крик вырвался из горла: звезда все-таки оказалась сильнее.

Сильный рывок и треск рвущейся ткани. Олег ударился левой рукой в камень, болтаясь вниз головой — что-то держало его за штанину, правая рука онемела от рывка, оторвавшего ему рукав. Делом мгновения оказалось согнуться, зацепиться за край площадки и перевернуться. Чувствуя себя несколько взвинчено, Олег, не рискуя, сразу отполз от края обрыва.

— Он сошел с ума! — раздался над ним отчаянный крик, заставивший вздрогнуть, ибо голос показался знакомым. — Проклятая страна! Клянусь, я отомщу, как бы ни был слаб мой меч против этого колдовства!

Олег посмотрел вверх. В давно наступившей темноте ему была видна только огромная фигура, грозившая кулаком в сторону звезды. Но голос — этот голос мог принадлежать только одному человеку. Это был рокочущий бас Хампа дель Райга.

— Сошел с ума? Как бы не так! — раздался другой голос, принадлежавший — этому Олег уже нисколько не удивился — Герту. — Смотри, как он отполз от края!

— Герт! Хамп! — воскликнул Олег, поднимаясь — из осторожности спиной к звезде. — Почему вы здесь?!

— Я знал, что тебе будет нужна моя помощь! — сказал Хамп, похоже, рыдая от счастья. Он шагнул к Олегу и попробовал обнять его. — Ты жив и в здравом рассудке! Хвала всевышнему, я успел вовремя!

— Хамп не смог найти проход обратно, — сказал Герт сухо. Чувствовалось, что он тоже рад, но не хочет выдавать своих чувств. — Тогда мы решили вернуться к тебе. Ночью в этой стране лучше держаться вместе. Внизу мы увидели твоего коня и поняли, что ты здесь.

— Я взял штурмом семь замков, но ни у одного не было такой высокой стены! — заявил Хамп. — Мы подстрелили зайца, а здесь хватит огня, чтобы прожарить его до печенки! Будь я на твоем месте, Олег, я умирал бы с голода!

— Ты нашел своего друга, к которому шел? — спросил Герт, и Олег наконец полностью пришел в себя.

Посланник! Он до сих пор смотрел на звезду!

— Да, — сказал Олег, подбираясь к посланнику, который сидел в прежнем состоянии. — Вот он. Тоже засмотрелся…

Хамп шумно вздохнул:

— Мы похороним его с почестями. Ведь он человек твоего рода?

— Может быть, он еще жив?! - заметил Герт раздраженно. — Ты сможешь освободить его от власти колдовства? — спросил он, обращаясь к Олегу.

— Сейчас узнаю, — ответил он, садясь на прежнее место, спиной к звезде, лицом к посланнику. — Мне понадобится время, займитесь пока ужином.

Он сказал это мягко, но Герт и Хамп повиновались, молча признав Олега вождем. Он остался один.