Короли Падали - Кери Лэйк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ha! Это была ты? Джед наклоняется вперед, упираясь локтями в колени. — Я слышал о тебе. Девушка из Калико. Поглощенная Рейтерами.
— И все же, я здесь.
— Вот ты и тут. Это просто показывает, что ты не можешь верить всему, что вам говорят.
Откинувшись на спинку стула, Грегор скрещивает руки на груди и качает головой.
— Я понятия не имел.
— Он мог бы смотреть в другую сторону. Мог бы оставить меня в руках монстров и Бешенных, и он мог бы быть жив сегодня, если бы сделал это. Еще раз мои глаза встречаются с глазами Джеда, и я гордо вздергиваю подбородок, говоря о человеке, которого я любила настолько, что называла своим папой.
— Он был лучшим человеком, чем кто-либо мог о нем подумать. Лучшим человеком, чем большинство.
— И он мертв, — добавляет Грегор, разжигая мою ярость.
— О нем вспомнят, когда большинство людей сотрутся из памяти.
— Я провожу вас в лабораторию. Слова Джеда неожиданны, почти фальшиво искренни, учитывая разговор, и я поднимаю на него хмурый взгляд.
— Почему?
— Потому что я жил с чувством вины за то, что отводил взгляд гораздо дольше, чем ты думаешь. И у меня все еще есть кое-что из моего дерьма, запертого в той лаборатории. Табличка «Сотрудник месяца». Я хотел бы вернуть это. Его юмор неуместен, несмотря на жест, но я не уверена что доверяю ему. Нужно быть апатичным человеком, чтобы отвести взгляд от зверств, совершенных над невинными людьми. Если он думает, что одно путешествие в Ад искупит вину за все годы, когда он так и не удосужился вмешаться, он ошибается.
— Ты ничего подобного не сделаешь. Грегор встает со стула, раздражение ясно читается в его глубоких морщинах на лбу и рычании, которое он носит.
— Эта встреча окончена. Я дал вам необходимую информацию.
— Нам нужен код. Я тоже поднимаюсь со стула, готовая к тому, что Шестой сделает самое худшее, если он откажется.
Как будто он знает, что у меня на уме, его взгляд на мгновение переключается на Альф, стоящих позади меня.
— Это День Д». Что еще это может быть?
День, когда, как считалось, вспышка впервые посеяла хаос в нашем мире. День, отмечаемый в трауре в Мертвых Землях. Первое октября 2017 года.
— Это откроет люк и туннели?
— Так и будет. Я надеюсь, что ты не рискнешь спуститься в эти туннели, Рен. Они не место для женщины с ребенком на руках. Ты можешь остаться здесь. Здесь ты будешь в безопасности. Скрытая от Легиона.
— Как?
— Зачем им беспокоиться о старике? Особенно о том, кто построил это проклятое место?
— Почему ты делаешь это для меня? Я спрашиваю его, хотя, возможно, он прав, и здесь я была бы в большей безопасности, чем где-либо еще.
— Потому что доктор Фалькенрат был мне как брат. Если он счел нужным защитить тебя, то будет только правильно, если я сделаю то же самое.
— Хорошо. Тогда у тебя будет кто-то, кто позаботится о тебе, когда я уйду. Похлопав по спине, Джед проходит мимо него, поворачивая схему, нарисованную Грегором, и изучая ее.
— Мы обсуждали это, Джед. Ты не спустишься в эти туннели.
— Да, и это конец нашей дискуссии. Он кивает в сторону группы, стоящей позади меня.
— Эта исследовательская лаборатория — настоящий лабиринт для тех, кто с ней незнаком, и поскольку я провел почти десятилетие своей жалкой жизни, запертый внутри, как крыса, на самом деле нет никого более квалифицированного, чтобы выступить в роли гида.
Губы сжаты в явном разочаровании, Грегор фыркает через нос:
— Ты уверен в этом? Что, если…
— Тогда, я полагаю, ты найдешь себе другую молодую задницу для траха.
— Хватит шуток. Это не смешно.
— Это не так. Но я устал быть… Глаза Джеда находят мои, прежде чем вернуться к Грегору.
— Равнодушным. Мы должны были положить этому конец давным-давно.
Грегор опускает взгляд и качает головой.
— Я помогал строить этот город как безопасное убежище. Убежище для тех, кто пережил Драгу, и чьи жизни были разрушены в результате этого. Моя совесть остается чистой. Но если твоя нет, тогда я не буду тем, кто встанет на пути того, что ты считаешь нужным сделать. Просто знай, что я никогда не осуждал тебя за твое прошлое.
— Тебе никогда не приходилось, любовь моя. Я судил себя.
ГЛАВА 18
РЕН
Грегор был достаточно любезен, чтобы предложить нам комнаты, чтобы мы могли поспать несколько часов, прежде чем остальные отправятся в туннели. План состоит в том, чтобы уйти до восхода солнца, когда на улице еще темно. По моим оценкам, настойки опиума, которую я дала солдатам, хватит на то, чтобы группа смогла покинуть Шолен, прежде чем солдаты заметят наше с Кали исчезновение и предупредят всю охрану.
Хотя мы должны отдыхать, я не смогла бы уснуть, даже если бы попыталась. Одной мысли о том, что Шестой спустится в те туннели, со всем риском, в который я была посвящена за последние пару дней, достаточно, чтобы не дать мне уснуть до его возвращения. Этого достаточно, чтобы превозмочь боль, все еще бурлящую в моем животе, и узел, который образуется в моей груди каждый раз, когда я закрываю глаза и вижу, как мутанты разрывают его на части.
Как сказал ранее Джед, те, кто больше всего выиграет от этих образцов, — это те, кто беременен Альфами. Многие из которых были запечатаны внутри Калико и оставлены умирать, так что, по сути, вся эта миссия, помимо решимости Кали найти своего Альфу, заключается в том, чтобы получить кое-что от моего имени.
Тошнота бурлит глубоко внутри меня, и на этот раз это не имеет никакого отношения к беременности. Шестой притягивает меня к себе и зарывается лицом в мою шею. Я думала, он уснул, но, похоже, я не единственная страдающая бессонницей сегодня вечером.
— Пообещай мне. Пообещай мне, что ты вернешься ко мне, — шепчу я, моргая от угрозы слез.
— Я потеряла все и всех, кого любила, кроме тебя. Если что-то случится с вами там, внизу, знайте, что я себе этого не прощу. Что я накажу себя за то, что не сделала все, что в моих силах, чтобы остановить вас.
— Ты ничего не можешь сделать, Рен. Твоя судьба предрешена. Моя — нет. Поэтому моя воля сильнее твоей, когда дело доходит до этого.
Я закрываю глаза, чтобы сдержать струйку слез, которая капает на подушку подо мной.
— Ты помнишь ночи, когда ты прокрадывался в мою комнату после того, как папа засыпал? Когда мы лежали в темноте и целовались до восхода солнца?
— Да. Эти мгновения были моим спасением.
— Мои тоже. Я помню, как смотрела в твои глаза и знала, что никогда в жизни не полюбила бы другого. Я никогда раньше не испытывала такой любви, и все же я была не более