«Евросоюз» Гитлера - Андрей Васильченко

В нашем случае представляется важным не столько сама конструкция научно-политических проектов (позже она дорабатывалась несколько раз), сколько то, что ее автор с самого начала планировал не просто практическое, а политическое, я бы сказал даже геополитическое, использование создаваемой им социолингвистики. После поражения Германии в Первой мировой войне Георг Шмидт-Рор не отказался от своих проектов и продолжил заниматься разработкой социолингвистики. В начале 20-х годов он пользовался поддержкой прусского министра по делам образования и религии Карла-Генриха Беккера. Именно по его протекции Шмидт-Рор в 1926 году был зачислен в только что созданную «Педагогическую Академию». В 1932 году при поддержке «Немецкой Академии», возглавляемой создателем геополитики профессором Карлом Хаусхофером, была издана работа Шмидт-Рора «Язык как изобразительность народа». Уже после прихода нацистов к власти эта книга была сильно переработана и выпущена в 1933 году под названием «Родной язык. Об управлении языком вплоть до становления народа». В рамках этой работы Шмидт-Рор попытался сформировать принципы лингвофашизма, что в свете прихода Гитлера к власти казалось ему в высшей мере удачной затеей. Однако Шмидт-Рор ошибся. Предложенный им лингвофашизм никак не учитывал расовые идеи, на которых покоилась национал-социалистическая идеология. Шмидт-Рор сразу же попал под огонь партийных догматиков. Дело дошло до того, что его намеревались исключить из национал-социалистической партии, что могло иметь для исследователя весьма неприятные последствия. Однако за Шмидт-Рора решили вступиться профессор Карл Хаусхофер и издатель Гуго Брукманн – первый был дружен с Рудольфом Гессом, заместителем фюрера по партии, второй был хорошо знаком с Гитлером по Мюнхену, когда тот еще только начинал свою политическую карьеру. В итоге травля Шмидт-Рора была остановлена – исследователя было решено оставить в покое.

Если отвлечься от политических предпосылок, то нельзя не отметить, что вызвавшая недовольство нацистов работа Шмидт-Рора была не просто интересным казусом в истории науки, а воистину новаторским прорывом в общей истории лингвистики. Книга Шмидт-Рора была по-своему предвосхищена докторской диссертацией Лео Вайсгербера «Родной язык и интеллектуальное развитие», которая была защищена в 1929 году. Развивая предложенные теории, Шмидт-Рор предложил ряд положений, в настоящий момент являющихся общественным достояниям в сфере языкознания. Но при всем этом нельзя забывать, что Шмидт-Рор в своих построениях исходил из крайних националистических убеждений и тот факт, что он не учитывал расистские постулаты национал-социализма, вовсе не делает из него участника антифашистского сопротивления. Это подтверждается тем фактом, что Шмидт-Рор нашел покровителя в лице рейхсфюрера СС, который позволил лингвисту создать в составе «Наследия предков» засекреченный отдел.

Скорее всего, деятельность Шмидт-Рора попала в поле зрения шефа СС, Генриха Гиммлера в 1940 году, когда исследователь подготовил докладную записку о необходимости создания специального тайного лингвистического отдела. Этот документ представляется нам в высшей мере важным, а потому приведем основные положения, изложенные в упомянутой докладной записке. В преамбуле Шмидт-Рор сообщал: «Имеется значительное количество задач, которые вызваны к жизни сутью языка как политической величины. Однако они до сих пор не нашли своего исполнения в унифицированном и квалифицированном виде». Какие же задачи виделись Шмидт-Рору. Их было три:

– сохранение и укрепление немецкой народности в областях соприкосновения с иными народами;

– политическое преобразование Европы, ориентированное на устранение языковых противоречий, что в свою очередь должно было определяться немецкими интересами;

– после предполагаемой победы над Англией планировалось осуществлять воздействие на 200 миллионов человек, являвшихся носителями английского языка, который даже в «мирных условиях» продолжал бы оставаться важным политическим фактором.

Придуманный Шмидт-Рором «тайный лингвистический отдел» должен был сочетать в себе сразу же несколько функций. Он должен был быть и исследовательской структурой, занимающейся изучением борьбы культур, и информационным центром, в котором должна была обобщаться поступающая из разных частей Европы информация, и ведомством, консультирующим политическое руководство рейха, и отделом, готовящим практические рекомендации по осуществлению пропаганды и формированию массового сознания.

Желая во что бы то ни стало оказаться вовлеченным в сферу реальной политики, Шмидт-Рор писал в своей докладной записке: «Нельзя недооценивать необходимость исследовательской работы. Ни в одной сфере знаний нет такого количества заблуждений, как в лингвистике. Сами борцы за интересы народности нередко являются политически близорукими. Только выверенное научное обоснование может дать понимание того, что действительно приносит пользу и что нужно использовать при выстраивании тактики и стратегии действий. Очевидно, что в деле борьбы за народность одни мероприятия могут быть полезными на одном участке, но вредными на другом. Именно по этой причине необходимо создание центрального лингво-политического учреждения, которое бы выдавало правильные боевые пароли для каждой из сфер деятельности». Судя по всему, Шмидт-Рор был осведомлен о некоторых деталях «борьбы компетенций», то есть внутренних противоречиях, существовавших между отдельными из функционеров Третьего рейха. Этим можно объяснить следующую фразу из докладной записки: «Также власть должна обезопасить это учреждение, так как неизбежно, что оно будет давать распоряжения и призывы, которые некоторыми людьми будут считаться неправильными, которые будут казаться неудобными и неподходящими».

Если создание тайного лингвистического отдела Шмидт-Рор рассматривал как один большой проект, то первоначально работа этой структуры виделась ему в нескольких направлениях, то есть предполагалось реализовать семь подпроектов. Во-первых, Шмидт-Рор планировал сделать немецкий языком международного общения. Особое волнение у немецкого лингвиста вызывало положение английского языка, который, по его мнению, без особых политических усилий стал мощнейшим инструментом международного влияния. Шмидт-Рор прекрасно понимал, что даже если превратить Лондон в груду развали и оккупировать Великобританию, то в мире все равно оставалось около 200 миллионов человек, говорящих на английском языке. Сугубо директивные запреты едва ли могли дать необходимый результат. По этой причине Шмидт-Рор предлагал начать постепенное вытеснение английского язык с формирования культурных конструкций, которые могли бы вытеснить в массовом сознании такие «мифы», как «американская мечта», «английской образ жизни» и т. п. После предполагаемой победы над Великобританией экспериментальной площадкой для апробирования этих культурных манипуляций предполагалось сделать Ирландию, а затем распространить накопленный опыт на все территории, контролируемые Третьим рейхом. В записке сообщалось: «Уже сегодня базовый английский – это политическая реальность. После военного поражения Великобритании с известной долей вероятности можно ожидать англо-саксонского культурного Ренессанса. А потому мы уже сегодня должны готовиться к тому, чтобы противодействовать этим процессам. Естественно, этими вещами должны заниматься высококлассные специалисты, обладающие природным чутьем и имевшие хорошее представление об англо-саксонском стиле жизни».

Вторым подпроектом должна была стать работа со смешанными этническими группами. Это прежде всего относилось к пограничным территориям. Весной 1940 года Шмидт-Рор уже предлагал свои соображения СД в докладной записке, которая называлась «Переселение и деэтнизация». Далее отдельным подпроектом следовали вопросы правописания. В данном случае речь шла не о немецком языке, а правилах славянских языков, которые должны были поменяться, напоминая формы немецкого языка. Дальнейшие три подпроекта относились к трем европейским территориям: Голландии, Эльзасу и Швейцарии. В отношении Голландии власти Третьего рейха должны были проводить особую политику. С одной стороны, всячески подчеркивать древнее родство немцев и голландцев, с другой стороны, отказывать голландскому языку в самостоятельности, приравняв его к одному из немецких диалектов. В Эльзасе предполагалось осуществить сознательное противопоставление немецкоговорящих и франкоговорящих жителей, что должно было вести к сокращению последних. В Швейцарии планировалось заручиться поддержкой проживавших там немцев, дабы те всячески препятствовали складыванию швейцарского диалекта. Последним подпроектом должна была стать реформа написания немецкого языка. Новые правила немецкого языка должны были содействовать его распространению в мире. Надо отметить, что реформа немецкого языка была начата уже в современном Евросоюзе в 1996 году. Свою докладную записку Шмидт-Рор заканчивал пафосным воззванием: «Только победа в борьбе за народность, только победа в экономической схватке, только победа в культурно-политическом противостоянии на уровне языка сделает победу нашего оружия величайшим триумфом в мировой истории».