Сердце в гипсе - Катажина Грохоля

– Ты пьешь эту дрянь? – спросила подруга, желая меня поддержать.

– Вполне сносное питье, – соврала я, не моргнув глазом. – А кроме того, хорошая подзарядка для организма или что-то вроде того. – Это уже была правда.

– Рехнулась ты, что ли? – Ренька была неумолима.

Я рассказала ей о китайском целителе русского происхождения, о новой жизни, о здоровье, о том, что следует обращать внимание не на пустяки, а только на важные вещи. А также об Адаме, который не верил, что я смогу продержаться хотя бы три недели. Потом мне можно будет уже есть отварную куриную грудку. Если, конечно, в ней не обнаружат веществ, вызывающих коровье бешенство. Или ящур. Или что-нибудь еще новенькое. Ведь мир не стоит на месте. Я была полна решимости доказать Адаму, что способна на все.

Ренька, попивая вкусный чаек, вдруг от души расхохоталась.

– Нормально же он тебя поднакрутил, а ты и рада стараться! – воскликнула она.

И ушла.

А во мне все аж заклокотало. Так дать себя провести! Терплю адские муки лишь потому, что позволила мужчине посадить себя на кашку! Чего греха таить, вела себя как ребенок, мечущийся в потемках! Он использовал то, что я ему говорила, в своих целях! Нет, не бывать тому, чтобы я плясала под дудку какого-то там мужика!

Когда он вернулся с работы, я как раз жарила (нельзя!), налив побольше растительного масла (нельзя!), куриные бедрышки (нельзя!), обваляв их в карри (нельзя!).

– Быстро же у тебя прошло, – заметил Адасик.

У меня чуть было не сорвалось с языка, что я не позволю больше так над собой измываться, как вдруг снизошло озарение.

– Так ведь это для тебя, – ответила я и накрыла на стол.

Он положил себе бедрышко, я – отварной рис с редисом, морковкой и свеколкой. Без соли. Отрава.

И с улыбкой начала есть. Ну и постная же у него была мина! Тося навернула два куриных окорочка и попросила, чтобы мы ни слова не проронили об этом Якубу. Будто мне больше нечего делать, как только сообщать ему о Тосином дневном рационе. Впрочем, мне думается, дочь с уважением относится к моей диете. Бросив взгляд на мою тарелку, она сказала:

– Сначала худеем, чтобы потом спокойно толстеть.

– Отцепись от матери, – накинулся на нее Адам. Значит, уже дошло до того, что ему безразлично, как я выгляжу.

Зуб и дантист

Существуют, наверное, на этом свете умные и предусмотрительные люди. Я, во всяком случае, к ним не принадлежу. Если с чем и ассоциируются у меня такие мудрые и дальновидные головы, так это с зубами. Им никогда не приходится испытывать зубной боли – зуб еще не успеет разболеться, а они ать-два – и уже у дантиста.

У меня все происходит с точностью до наоборот.

Мой зуб вначале деликатно напомнил о себе. Я не настолько глупа, чтобы не знать, что он сидит в том месте уже не первый год, а потому я не проявила к нему внимания. Вероятно, зуб обиделся, потому что затих, будто там его никогда и не было. Я восприняла этот факт с радостью. А в своей краткосрочной памяти оставила заметку – как-нибудь, в неопределенном ближайшем будущем, следует сходить к врачу. Но чуть позже подумала – что это я, разве мне больше ходить некуда? В конце концов в этом чудесном мире есть масса других мест. Зуб точно сквозь землю провалился, а меня увлек поток жизни.

Так меня носило и крутило, пока однажды, проснувшись утром, я не ощутила свой зуб. Лизнула его языком, мол, здравствуй, он не утихал. Ах, ты так – подумала я. Выпила горячего чаю – он взбунтовался. У меня все позеленело перед глазами. Ладно, твоя взяла. Я разбавила чай холодной водой – он успокоился. Решила его задобрить. Ты мой самый любимый зубик. Ты совсем у меня не болишь. Здоровенький. Видно, он понял, потому что теперь только ныл.

В субботу мы с Адамом поехали в гости к его приятелям с радио, я съела там миллион калорий – поверьте мне, их и не видно было, так ловко они были спрятаны в пирожных наполеон. Я решила перехитрить свой зуб и жевала только левой стороной. Но, на беду, он оказался смышленым. Взбрыкнул на крем и словно шило вонзил мне в челюсть. Я побежала в ванную и долго полоскала рот теплой водой. Комнатной температуры, потому что на холодную мой зуб воскликнул «нет!» и дал пинка прямехонько в нижнюю челюсть справа.

Вернувшись домой, я приняла болеутоляющее. И поклялась ему, что в понедельник с рассветом отправлюсь к дантисту. Зуб обрадовался и перестал выкидывать фортели. Это было еще в позапрошлый понедельник.

Разве я виновата, что зуб о себе ничем не напомнил?

Позавчера он схватил тяжелый молот и начал размеренно им лупить вокруг. Обезболивающие таблетки решительно отвергал. Я дошла даже до того, что решила его споить. Напросилась к Уле на коньяк. Мы выпили полбутылки, потому что она добрый человек, и боль стихла. Спала я превосходно.

Утром проснулась с дикой головной болью с похмелья. К сожалению, в сравнении с зубной болью это было ничто. Под веками словно разряды молнии, зуб обезумел. Раскалывался. Подпрыгивал. Взял сверло и пытался вонзить его в мозг. Я поехала к врачу на прием cito[16] с острой болью. Дантист взглянул на меня с сочувствием.

– Да, долго же вы дожидались. Жаль, но придется удалить.

Долго? Ну уж простите, я ведь уже на следующий день к нему примчалась! С позавчера до сегодня – разве долго?

Расставание с зубом было болезненным. А кроме того, мне нужно было прийти еще раз.

Три дня я принимала обезболивающее. Рана кровила. Сердце обливалось кровью. Не переношу разлук. Ах, до чего же я была не благоразумна! Он остался бы со мной, если бы я его не упустила!

В таком состоянии застала меня Анита. Заехала вечером, Адам был на радио, Тося – в кино с Якубом, а потому я обрадовалась.

– Привет! Роберт переехал к Божене, – сообщила она с порога.

Горечь потери зубика притупилась в связи с фактом переезда ее мужа к незнакомой мне даме.

– Бог ты мой! – воскликнула я.

– Так будет лучше для нас обоих, – сказала Анита и взяла на колени моего кота, которому это пришлось по нраву.

Вот и рассчитывай на преданность своих, вскормленных чуть ли не собственной грудью животных.

– Борись за него! – пробормотала я с окаменевшим лицом.

– Какой смысл. – Анита гладила моего кота, а он урчал. – С каждым годом было все хуже и хуже. Мы перестали обращать друг на друга внимание, – всхлипнула она. – Я даже не знаю, в какой момент мне стало его недоставать.

– Еще не все потеряно, – бормотала я убежденно.

– Единственное, что теперь остается, – расстаться, не причинив друг другу боли. В прошлом году у меня был очень выгодный контракт, и я не захотела ехать отдыхать. Он поехал один. Думала: жизнь длинная – успеется. Потом я вообще перестала планировать что-либо для нас двоих. Работа в рекламном бизнесе так меня захватила! И я была довольна, что Роберт не дергает меня, что он тоже где-то крутится, что у него своя жизнь… Не говори ничего, мне самой нужно выговориться…

Я приготовила чай. Когда вернулась с заварным чайником, мой пес положил морду к Аните на колени. Я не знала, что и сказать.

Глотнула чаю, и дырка от зуба напомнила о себе пронзительно и неожиданно.

– Ты плохо себя чувствуешь? – Анита взглянула на меня с сочувствием.

– Мне вырвали зуб, – промолвила я тихо, чтобы не бередить рану.

– Тогда ты поймешь, о чем я говорю. Именно так все и происходит: ты ничего не предпринимаешь, ждешь до последней минуты, потому что тебе кажется, что еще успеешь. А потом остается лишь вырвать. А не удалишь, так какая-нибудь гангрена или…

Анита вздохнула, а меня холод пробрал до костей.

Всем нутром почувствовала – нельзя ждать, пока мои отношения с Адамом начнет разъедать какая-нибудь зараза.

А может, уже слишком поздно что-либо менять?

Интересно, почему почти пятнадцать лет выдержал со мной нынешний Йолин муж? Был слеп? Еще год назад мне казалось, что на сей раз у меня все складывается удачно. Почему я в самом начале не сознавала, что принадлежу к женщинам, которые моментально привязываются к мужчине, а тот даже хорошую машину купить себе не может, и в итоге получается, что другие мужики ему сочувствуют, а он чувствует себя хуже других? И я причина всех его бед? Несомненно, ему было бы лучше без меня, только теперь он уже не знает, как из этой истории выпутаться, хотя я все больше времени провожу с женщинами и не требую от него, чтобы сидел дома, перестал так много работать и почаще бывал со мной.

Но в данный момент я измотана болью и не могу думать об Адаме и о том, что мне делать дальше.

Сегодня снова была у своего зубного врача. Он улыбнулся, увидев меня. Сердечко трепыхнулось – все-таки не так часто встречаешь мужчин, улыбающихся тебе при встрече. Зубы у него красивые – я сделала правильный выбор.

– Ложитесь, пожалуйста, – проговорил он бархатным голосом.

Лежачее кресло. Уже в одной этой фразе, произнесенной спокойно и уверенно, таилось нечто, заставляющее содрогнуться. Трепет из фразы перешел на мою спину, но я легла, опять же нечасто приходится слышать подобное предложение от обаятельного мужчины, который к тому же творит добрые дела.