Паутина - Элейн Каннингем

Глядя на льдистое море, северянин, несмотря на впитанное с молоком матери отвращение ко всему связанному с магией, пожалел, что не обладает достаточными познаниями в Искусстве, чтобы ощутить вихри, несущие его команды к далеким берегам. Ему принадлежала власть, огромное богатство, сила и отменное воинское мастерство. Но только сейчас ему пришло в голову, что все это едва ли защитит от мощи волшебства. Подобная мысль для Ретнора была внове, и серьезно обеспокоила его. Он ощутил неожиданный холод, будто услышав зов незримого ворона — предвестника смерти воина.

Старший Капитан стряхнул мрачные раздумья, и твердо вгляделся в западный горизонт. Вокруг Пурпурных Скал несомненно есть магия, но там же есть и власть. Если ему придется встретиться с одним, чтобы заполучить другое, он готов рискнуть.

Город Яртар в северных землях занимал важную позицию на пересечении дорог, расположившись у реки Дессарин и на торговом пути из Трибора в Сильверимун. Через город проходило много важных товаров, и не последним из них была информация.

Барон Хауфрос, Лорд Яртара, был амбициозным человеком. Богатство и титул он получил по наследству, но своего положения как правитель Яртара добился сам, своим умением заключать союзы в торговле и политике. Он занимал достойное место в Союзе Лордов, группе городов, чьи интересы были тесно связаны с Уотердипом. Заодно Хауфрос был членом Общества Кракена, и потайные комнаты и коридоры под его владениями часто навещались шпионами и убийцами, исполнявшими приказы организации.

В настоящий момент барон, в одиночестве, погрузился в груду посланий на столе. Поздняя весна принесла таяние Дессарин, и поток сообщений из многих городов — и от разных источников.

Хауфрос мимоходом глотнул из кубка и снова прочел письмо от неизвестного контакта из Лускана. Заговор против Руатима шел по плану, но по неизвестным причинам было решено обвинить во многих бедах острова одного руатанского капитана. Хауфросу полагалось сделать все возможное, чтобы поддержать и усилить воздействие новообъявленных “фактов”, свидетельствующих против этого человека. Высокопоставленный член Кракена с Лускана также призывал остановить корабль руатанца всеми возможными средствами, не позволив ему добраться до родного порта, поскольку оклеветать намеченную жертву будет не так легко, если он сам сможет ответить на обвинения.

“Мой лорд барон”.

Хауфрос инстинктивно сжал опасное послание в кулаке, и посмотрел на дверь кабинета. С обоих сторон от входа стояли два полных набора тяжелой брони из Кормира, бесценные изделия из митрила, проверенные в сражении против туйганской орды. Между ними, выглядя карликом по сравнению с их великолепием, стоял стареющий но безупречный стюарт, Кледенс.

“Прибыл дипломатический курьер из Уотердипа, мой лорд, и просит встречи с вами”.

Барон с улыбкой откинулся в кресле, в его мыслях уже вызревал план необходимых действий. “Введи его, Кледенс, и пусть вместе с ним придет мой писец. Захлопни за ними дверь, — возможно, мы будем разговаривать довольно долго”.

Посланцем оказался молодой человек из простонародья, настолько невежественный в придворном этикете, что даже не сменил одежды перед аудиенцией. Поскольку это была последняя ошибка, которую совершил в своей жизни юноша, Хауфрос решил проявить снисходительность. Барон принял письмо из Уотердипа, сломал печать и быстро просмотрел содержимое. Рутинная информация в основном, кое-что из этого он узнал в гораздо больших подробностях от источников Общества Кракена. Хауфрос поднял глаза, посмотрев в точку за спиной ожидавшего курьера. “Семмонемили, прошу, приступай”, вежливо пригласил он.

Раздался металлический треск пластин, и один из пустых доспехов, ожив, направился к письмоносцу. Молодой человек повернулся на звук как раз навстречу шипованой металлической перчатке. Его голова резко дернулась в сторону, на пол светлыми камешками посыпались кусочки выбитых зубов. Не дав юноше вскрикнуть, пустая митриловая рука ударила снова, и еще раз. Доспех делал свое дело, спокойно и уверенно.

Барон и писец смотрели бесстрастно, они слишком привыкли к таким происшествиям, чтобы реагировать. Когда-то за подобными убийствами они наблюдали с испуганным восхищением и чуточкой извращенного удовольствия. Теперь это была просто рутина. Ни один из них не мигнул. когда доспех заколебался, расплылся и превратился в абсолютное подобие мертвого курьера. Еще одно обыденное событие.

Семмонемили был доппльгангером, существом, способным менять обличье и превращаться в любую выбранную персону. Заняв место убитого, доппльгангер вернется в Уотердип с отредактированными посланиями.

Таков был один из самых ценных союзников барона. Второй, умудренный писец, восседал за своим столом, в окружении многочисленных бутылочек с разноцветными чернилами, держа наготове перо. Он тоже являлся своего рода оборотнем, поскольку мог идеально скопировать любой почерк. Под диктовку Хауфроса, писец склонившись над пергаментом превращал сообщения в безупречные подделки, слегка измененные по воле барона.

Информация есть власть; в этом заключалась основное положение Общества Кракена. Но те, кто желал познать истинное могущество, понимали, что недостаточно лишь собирать информацию: нужно контролировать ее. А время от времени и создавать.

Шакти Ханзрин начинала уже привыкать к тому раздражающему факту, что ее все время отвлекают от дел. С того дня, как она поступила на службу Триэль в качестве двойной жрицы, предполагалось, что она будет появляться в любой момент, по малейшей прихоти матроны Баэнре. Однако вызов, поступивший этой ночью, оказался из ряда вон выходящим.

Черная Смерть Нарбондель, темный час полуночи, время, когда на магические часы Мензоберранзана накладывается очередное заклятие, наступил и прошел. Шакти спокойно спала в своих покоях, дверь которых охраняли недремлющие големы, которых она зачаровала, дабы быть уверенной, что ее бессонные дремы прервутся с наступлением нового дня. Такого рода предосторожности были обычным делом среди будущих матрон, не желавших таинственно скончаться во сне.

Но в эту ночь каменные стражи не выполняли своей работы. Шакти резко очнулась, в буквальном смысле вытряхнутая из сна одним из собственных големов. Его каменные пальцы сомкнулись на ее предплечье, а бесстрастные каменные глаза встретили ее ошеломленный взгляд.

Затем ее вырвали из кровати и подтолкнули к сияющей двери, появившуюся в центре комнаты. Она не успела даже хорошенько проклясть столь оскорбительно ведущего себя голема, когда могучий толчок отправил ее сквозь сияние портала.