Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

Он сумел подняться лишь спустя несколько часов. Сегодня старый Энрико не спешил явиться за ним.

Торговец натужно вылез из висячей постели и тяжело опустился на служивший сиденьем ящик. В каморе стоял чудовищный смрад, исходивший из впитавшей миазмы отхожего места одежды. Собрав в кулак остатки воли и превозмогая терзавшую побитые ребра боль, Бо разоблачился, бросив порты, курту и исподнее на пол. После чего толстяк принялся копаться в вещах моряков в поисках подходящей одежды. Его рачения не увенчались успехом: то, что ему удовалось обнаружить либо совершенно не подходило по размеру, либо выглядело дюже несуразно. Вконец отчаявшись и выбившись из сил, купец схватил малахитовый ларь, в коем ранее обнаружил несколько склянок с благовониями. Без обиняков он выпростал все сосуды на раскиданную по полу одежду. Помещение подернулось густой дымкой, источавшей букет приторно сладких ароматов. Бо понял, что переусердствовал, когда в носу неожиданно засвербело, и он подряд чихнул не менее полдюжины раз.

Зажав нос, торговец, умело орудуя одной рукой, оделся и выскочил из каморы. Не придумав ничего лучше, он принялся раскачивать на петлях дверное полотно, тщась вытравить из комнаты отвратительный дух.

За сим занятием его застали спускавшиеся с верхней палубы гномы Рудой и Ботелый.

— Слушай, Толстозадый, от тебя разит, как от старой курвы, — пристал к нему конопатый карлик. — Небось, решил капитана нашего охмурить, мужеложец лукавый?

Второй гном хохотнул нелепой шутке приятеля и пробасил сам:

— А, мож, он взаправду баба? Вишь, бороды-то нет.

— А и то верно! — подхватил мысль сородича Рудой. — Слыхал я в Лостионе про одну ведьму, что витязем храбрым заделалась и войском ихним командовала. Потом ее какой-то клирик раскусил и поскорее на костер спровадил.

— Ах-ха-ха! — залился сардоническим хохотом шароподный коротышка. — Имарским войском токмо бабе и командовать. Воевать-то все равно не умеют! Ну, ты братишка, расскажешь тоже! Баба во главе войска! Где такое видано?!

— Дык, на имарской земле и видано! — поддакнул приятелю рыжий.

Зело довольные собственным остроумием карлики обнялись и, заливаясь смехом, зашагали вглубь корабля.

Более не желая сталкиваться с гномами, Бо вернулся в камору. Разозленный издевками гномов, купец сызнова принялся перебирать имущество моряков. В отместку пещерным грубьянам, он собирался украсть или на худой конец испортить как можно больше представлявших хоть какую-то ценность вещей.

По старой привычке, он в первую очередь искал магические предметы. Не найдя оных, торговец отобрал и сунул в ранец несколько самоцветов покрупнее. Некоторое время он увлеченно резал кинжалом дорогие ткани, давил и сминал искусные украшения, осторожно, не производя много шума, разбивал стеклянную и фаянсовую посуду. Испорченное барахло он складывал в самый дальний ящик, дабы следы оных деяний обнаружились уже после его отбытия с корабля.

Несколько остыв и ускоившись, купец обратил взор на черный ларь с замком в виде скалящейся бестии. Осмотрев сундучок со всех сторон, он попытался просунуть под крышку тонкое лезвие кинжала. Возможно, сие действие и закончилось бы удачно, если бы его не прервал тревожный звон рынды.

Нижнюю палубу огласил дружный яростный рык. Корпус судна задрожал от топота десятков ног, зазвенело оружие. В отличие от того дня, когда дозорный на мачте углядел вдали «Агатового скорпиона», сегодня в криках моряков слышались радость и задор.

Прокатившаяся по коридору волна гвалта через несколько минут повторилась вновь. Видно, наспех вооружившиеся моряки торопко возвращались на палубу.

Сверху доносились ликующие вопли, будто на корабле вот-вот должен был начаться какой-то веселый праздник. Снедаемый любопытсвом Бо вылез из каморы и двинулся к лестнице.

На палубе царила суматоха. По кораблю торопливо сновали дунфаи. Возле правого борта, свирепо рыча и улюлюкая, столпились облаченные в бехтерцы гномы. Карлики размахивали секирами, молотами и широкими саблями, наподобие той, что использовал в бою приснопамятный Арим, первый помощник Айдана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кроши гоблинов! Подплывайте, друзья хорошие! За Гуллрок! За Монтарион! — хрипло кричали уроженцы пещер.

Солнце уже клонилось к закату, но давало еще достаточно света для того, чтобы даже не отличавшийся острым зрением Бо без труда сумел разлядеть в двух сотнях саженей от «Джакомо» силуэт двухмачтовой бригантины с пестрыми, сшитыми из разноцветных лоскутов парусами.

Корабль де Баталья споро приближался к крутобокому судну, кое, судя по неказистому виду, не предназначалось ни для сражений, ни для погонь. По палубе брингантины пронзительно визжа, метались тощие фигуры гоблинов. На «Джакомо» дунфаи зарядили бортовые баллисты стрелами с прикрепленными к ним канатами. Моряки фритонийца рассчитывали выстрелить противнику в борт и притянуть бригантину к коггу, дабы ворваться на судно и устроить бойню. В том, что назревает именно бойня, не давали усомниться исполенные ликующей злобы крики гномов.

— Бо! Дружище! Сейчас повеселимся! Гоблинов почикаем! — подлетел к торговцу радостно размахивавший секирой Хилмо.

Несмотря на показную браваду, лицо карлика выглядело серым и осунувшимся. Он неловко покачнулся, и его вырвало прямо на доски палубы.

К рыжему тотчас подлетели двое сородичей постарше и принялись нещадно костерить, посекундно одаривая тяжелыми затрещинами.

Тем временем возле мачты объявился де Баталья — как и позавчера — в шляпе, кирасе и с обнаженной шпагой. Позади капитана шагал Вислоусый, ныне облаченный в добротный бехтерец фритонийской работы. Тощие руки слуги сжимали самострел.

— Друзья, сегодня наш ждет славная добыча, — принялся выспренне вещать взобравшийся на бочонок капитан. — Эти жалкие торгаши, трусливые гоблинишки ничего не сумеют противопоставить силе нашего оружия…

Гномы поддержали вожака дружным ревом. Верно, не желавшие проливать кровь сородичей дунфаи угрюмо молчали, втягивая головы в плечи и отводя взгляды.

В этот самый миг нечто сияющее ярко-рыжим светом с треском врезалось в мачту. Запахло паленым, вниз полетели чадящие концы канатов и обугленные ошметки паруса. Дернувшийся от неожиданности де Баталья навернулся с бочки, но, явив недюженную ловкость, сноровисто приземлился на ноги.

Бо поднял глаза вверх. Посередь паруса зияла громадная дыра с черными дымящимися краями. Подобный след могло оставить только магическое пламя.

Моряки разразились гвалтом грязных ругательств, кой вскоре сменился воплями страха и удивления. Еще два сорвавшихся с бригантины огненных шара ударили в «Джакомо». Первый снаряд с треском разбился о борт, обдав жаром сгрудившихся возле моряков. А второй врезался в палубу юта, где дико завыл правивший штурвалом Колченогий.

— Сметливый, сюда! — глухо, но зычно закричал Энрико, заслонивший собой хозяина.

Сегодня корабельный колдун, похоже, тщательно подготовился к бою: чресла скрадывала ритуальная юбка, в растрепанные волосы вплетены перья и ленты, на шее — бусы из ракушек, а жилистая рука сжимает увенчанный черепом рогатой ящерицы посох.

— Шайдим ниафай! — взвизгнул гоблин, выставив перед собой жезл и, очередной пламенный болид разбился снопом искр в двух локтях от корабля, будто врезавшись в незримую стену.

Однако два других огнешара достигли цели. Один — снова ударил в корму, где ныне занялось пламя, а другой — в находившуюся у топа мачты люльку. Пронзительно завизжал окунувшийся в пламя впередсмотрящий.

— Поварачивай! Сматываемся! — первым спохватился Сивый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет! В бой! Прикончим их! — к седому гному подскочил де Баталья.

Тощая рука капитана вцепилась в пепельные космы. Фритониец подтянул к себе карлика и злобно зашипел ему в лицо. В поднявшемся гуле разобрать слова маркиза не представлялось возможным, однако не стоило труда догадаться, что капитан угрожал карлику расправой за проявленное малодушие.

«Джакомо» со скрипом почал разворачиваться. Видимо, крутивший руль Колченогий смекнул, в чем дело. От бригантины прилетел еще один шар магического пламени, с хлопком разбившийся о кормовой фальшборт.