Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне? - Николай Стариков

И все же русский флот огрызался: в результате захвата Моонзундских островов немцы потеряли эсминцы S-64, Т-54, Т-56 и Т-66, патрульные суда «Альтаир», «Дельфин», «Гутейль», «Глюкштадт» и тральщик М-31. Русский флот потерял броненосец «Слава» и эсминец «Гром». Снова мы видим интересную картину: даже в период бурного разложения дисциплины и резкого упадка боеспособности русский флот наносил противнику ощутимые потери.

Затем эстафету разложения русского флота у Временного правительства подхватили большевики. 29 января 1918 года Совет народных комиссаров издал декрет о роспуске царского флота и организации флота социалистического. Строительство «нового» Ленин совершенно справедливо начинал с полного разрушения «старого». Но если в сухопутной армии это означало всеобщую демобилизацию, то на флоте основным следствием ленинского решения стало массовое увольнение с кораблей кадровых офицеров, как силы заведомо контрреволюционной. А на корабле роль офицера несравнимо важнее. Если сухопутная армия, доведенная большевистской пропагандой до ручки, подменялась новыми отрядами Красной гвардии и худо-бедно могла попытаться удержать фронт, то на море ситуация была на порядок хуже. Флот, лишенный офицеров, совершенно не мог воевать, а заменить его другим, «красным» флотом было невозможно. Дело даже не в том, что орущей матросней более некому было командовать, просто для стрельбы из орудий сверхмощного дредноута требуется знание множества сложных дисциплин. На глазок на расстояние десятков километров не стреляют. Ушли специалисты – корабли превратились просто в плавучие казармы и перестали быть боевыми единицами. Офицеры массами увольнялись. Списав их на берег, большевики сразу вывели Балтийский флот из игры и приковали его к пирсам портов. И именно в этот момент начали происходить с Балтийским флотом «странные» вещи. Ленин и Троцкий отдали приказ... Балтийский флот уничтожить-

Произошло это следующим образом. Очередным этапом трагедии русского флота стало подписание Брестского мира. Статья № 5 кабального договора гласила следующее: «Россия незамедлительно обязуется произвести полную демобилизацию своей армии, включая и войсковые части, вновь образованные ее теперешним правительством. Кроме того, свои военные суда Россия либо переведет в русские порты и оставит там до заключения всеобщего мира, либо немедленно разоружит. Военные суда государств, пребывающих и далее в состоянии войны с державами четверного союза, поскольку эти суда находятся в сфере власти России, приравниваются к русским военным судам...»[166]

Вроде бы ничего страшного. Надо перевести флот в русские порты – переведем, отчего же нет. Но так кажется только на первый взгляд. Снова вступает в дело флотская специфика.

Во-первых, корабли плавают по воде, во-вторых, пристать к берегу они могут только в строго отведенных для этого местах. Количество таких мест невероятно мало и называется портами. По для стоянок целого флота, включающего огромные суперсовременные дредноуты, подходит и не каждый порт. В результате, подписав Брестский мир, никто не удосужился посмотреть, а куда, в какие русские порты корабли можно перебазировать.

Собственно говоря, и раньше количество стоянок русского флота на Балтике было минимально: Ревель (Таллин), Гельсингфорс (Хельсинки) и Кронштадт. Все, больше нигде не било соответствующей инфраструктуры, должной глубины и других вещей, необходимых для размещения кораблей. Подписав Брестский мир, Россия признавала независимость Финляндии и отторжение Эстонии. Следовательно, для базирования Балтийского флота оставался только один русский порт – Кронштадт. Начались скитания русских кораблей. Сначала немцы заняли Ревель. Часть флота, расположенная там, перебазировалась в Гельсингфорс, пройдя сквозь льды. Но нахождение в финской столице проблемы не решало, а лишь откладывало ее решение на пару недель. Финляндия ведь тоже стала независимой. К тому же именно в этот момент немцы откликнулись на просьбу «белого» финского правительства, оказав ему помощь в борьбе с «красными» финнами. 5 марта 1918 года германцы высадили десант, начав продвижение в глубь северной страны. Теперь положение Балтийского флота стало совсем печальным. Белофинны и немцы, заканчивая уничтожение финской Красной гвардии, приближались к местам стоянки кораблей. И вот командующий германской эскадрой предъявил ультимативное требование, чтобы весь русский флот, стоявший в Гельсингфорсе, был передай немцам до 31 марта. Удивляться наглости Берлина не стоит. После заключения Брестского мира Германия последовательно шантажирует большевиков, выставляя им новые и новые требования. Немцев можно понять – чувствуя военную беспомощность ленинского руководства, они торопятся получить от России как можно больше. В погоне за ощутимой выгодой германское руководство упускает из виду одну важную деталь. Кризисы в отношениях с Россией, спровоцированные ими же самими, не дают немцам возможности резко и быстро вывести войска с Восточного фронта на Западный. Это приводит к обесцениванию преимуществ, полученных Германией путем соглашения с большевиками. На это и рассчитывали «союзники», когда заключали с немцами «джентльменское» соглашение о заброске группы Ленина в Россию.

Следуя букве договора с Германией, флот следовало немедленно перевести в чисто русский порт, в Кронштадт. Однако сделать это было невозможно ввиду сложной ледовой обстановки. Именно так «считали» в большевистской верхушке. Несколькими днями ранее часть русских кораблей уже успешно прорвалась через льды из Ревеля в Гельсингфорс и тем самым показала, что такой переход возможен. Но большевистское руководство не приказывает флоту перебазироваться из Гельсингфорса в Кронштадт, через те же, уже ими преодоленные льды и торосы. Почему? Потому что думают Ленин и Троцкий не о спасении кораблей. Германия требует оставить корабли в Гельсингфорсе, возможно намереваясь их захватить. В то же самое время представители Антанты требуют не допустить захвата кораблей немцами. Надо выполнить два взаимоисключающих «приказа», и от этого зависит судьба пролетарской революции. Вот Ленин с Троцким и ищут вариант, удовлетворяющий требования «союзной» Сциллы и германской Харибды, а не решение, которое позволит спасти флот для России!

Много туману напустили советские и зарубежные историки, прикрывая истинные причины большевистского рвения в попытках утопить собственный флот. В этой кромешной тьме фальсификаций и неправды редко, но все же пробивались робкие лучи страшной правды о судьбе русских кораблей. Балтийский моряк, офицер Г. К. Граф прямо пишет о странной позиции большевистского руководства: «Инструкции Москвы были все время двусмысленны и сбивчивы: то они говорили о переводе флота в Кронштадт, то об оставлении в Гельсингфорсе, а то – о подготовке к уничтожению. Это наводило на мысль, что на советское правительство кем-то оказывается давление»[167].

После увольнения с флота почти всех офицеров Балтийский флот остался без командующего и кораблями руководит коллегиальный орган – Центробалт. Однако шумная матросская вольница для выполнения щекотливых поручений не подходит, нужен конкретный исполнитель, на которого в случае чего можно будет свалить всю вину. И такого находит сам Троцкий. Выполнять директиву Центра должен будет спешно назначенный Алексей Михайлович Щастный. Это морской офицер, командир корабля. Его новая должность адмиральская, но поскольку большевики отменили все воинские звания, он на момент своего назначения стал называться Наморси (Начальником морских сил) Балтийского моря. Можно смело утверждать, что именно он является спасителем Балтийского флота. Именно благодаря Щастному Россия сохранит свои корабли на Балтике и мощные орудия русских линкоров встретят нацистов на подступах к Ленинграду через 23 года.

Приняв командование над кораблями, стоящими в Гельсингфорсе, новый командующий оказывается в сложнейшей ситуации. Расчет Троцкого был на то, что, оказавшись в страшном цейтноте и под прессингом Москвы, он покорно выполнит любые указания большевистской верхушки и отправит корабли на дно, а не будет думать о спасении флота. Британская разведка также не собирается спокойно взирать на развитие событий. Чтобы склонить Щастного к взрыву судов, «союзная» агентура передает ему фотокопии нескольких телеграмм германского командования советскому правительству Фальшивые они или нет, нам неизвестно, однако при их чтении у Наморси должно было сложиться впечатление, что Ленин и Троцкий выполняют немецкие директивы и являются предателями. Свой интерес – тотальное уничтожение русского флота – «союзники» маскируют под простую заботу о том, чтобы противник Антанты не получил усиления. «Морской агент кэптен Кроми несколько раз ездил в Гельсингфорс, чтобы добиться от капитана первого ранга А. М. Щастного потопления флота»[168], – пишет Г. К. Граф.