Семья в законе - Владимир Колычев

– Что ты несешь? – бледнея, Лера инстинктивно шагнула назад.

– Нет, не потому ты там пропадала. А потому что там живет твой любимый одноклассник Дима.

– Ты ничего не докажешь!

Лера попыталась отступить еще дальше, но уперлась спиной в своего мужа.

– Ну почему же? Я только что разговаривал с этим Димой. И он рассказал мне очень интересную вещь. Про хвост и гриву...

– Заткнись! – затравленно прошипела Лера.

– Могу и замолчать, – кивнул Семен. – Мы сейчас вместе со Стасом поедем к Диме, и он все нам подробно расскажет. Как ты с ним спала, как тебя потом шантажировали...

– Это правда? – растерянно, с болью в голосе спросил Стас.

– Врет он все! – мотая головой, Лера медленно пятилась от него.

Но при этом она прекрасно понимала, что выхода у нее нет. Не убежать ей, не спрятаться.

– Она информацию сливала.

– Кому?

– Я так понял, этого Диму использовали втемную. Он даже не знает, кто его нанял. Одного зовут Вадим, другого Радик, больше ничего сказать не смог. Лера должна знать. Кому ты вчера сказала, что у меня разборка с Эдиком?

– Не знаю я ничего! – забившись в угол между камином и стеной, в отчаянье простонала Лера.

– Но ты же не была у родителей! – злым роком надвигался на нее Стас.

– Я просто по городу каталась. Что, нельзя?

– Хочешь, расскажу, как ты каталась? – саркастически ухмыльнулся Семен.

Стас был повернут к нему спиной, поэтому он не видел, как брат изобразил отталкивающегося лыжника.

– Рассказывай, – с ненавистью глянула на него Лера. – Все равно ничего не было!

– А что было?

– Они заставили меня. Понимаешь, заставили! – забилась в истерике она. – Сказали, что мать убьют, отца!..

– Ты это кому говоришь? – спокойно, но с металлом в голосе спросил Стас. – Какая мать? Какой отец?

Он нависал над женой, как ледяная глыба, морозил ее взглядом.

Лера быстро поняла, что такая ложь не пройдет. Стас спросил бы с кого угодно и за ее мать, и за отца. Но за жену-шлюху он бы заступаться не стал. А именно под эту «вывеску» ее и подставили.

– Дима... Дима меня чем-то напоил... – рухнув перед мужем на колени, разрыдалась она. – Я проснулась, а они мне пленку крутят... А я тебя так боюсь. Пришлось согласиться.

– С кем согласиться? Кто эти люди?

– Они...Они сказали, что Леонид Петрович будет очень благодарен...

– Какой Леонид Петрович?

– Шестаков Леонид Петрович, он же Паук, – подсказал Семен.

– И что ты этим уродам про нас рассказывала?

– Ничего... Так, ерунду всякую говорила...

– Про то, что я сегодня в «Седьмой орбите» буду, тоже сказала? – спросил Семен.

– Э-э, да... Сказала, что у тебя с Эдиком проблемы...

– А где я эту проблему решать собирался, говорила?

– Откуда я знала, где ты собираешься что-то делать?

– Ну, как же, я же говорил тебе, что Семен сегодня на Лебедином пруду шоу хочет устроить, – напомнил ей Стас. – Говорил?

– Да... Да, я им сказала про Лебединый пруд...

Лера поняла, что подписала себе смертный приговор. И как будто желая, чтобы его привели в исполнение немедленно, склонила голову к самому полу. Еще бы волосы с шеи убрала, чтобы под топор ее подставить...

– Брат, это тебе решать, что с ней делать, – сказал Семен. – Скажешь убить, сам лично исполню. Хочешь, в доме у себя запри; пожалуйста, слова не скажу...

– Я... Я не знаю, что мне делать...

Всего два раза Семен видел слезы на глазах у Стаса. Когда хоронили мать, и сейчас, когда умерла его жена. Пусть и морально, но умерла... Он очень любил свою Леру и мог пощадить ее сейчас, хотя бы как мать своих детей. Но прежней жизни уже точно не будет.

– Не знаешь и не надо. Запри ее в подвал, а завтра утром все решишь. Нам сейчас надо с Пауком решать.

– Да, конечно... – отрешенно кивнул Стас.

– Ну да ладно, без тебя решим...

Семен понял, что на Стаса сейчас надеяться нельзя. Не в том он состоянии, чтобы принимать ответственные решения. Да и не задействованы его люди в этой операции. Более того, Стас имел о ней самое смутное представление. Это сейчас даже радовало Семена. Если Лера не знала о планируемой акции, значит, Паук не в курсе.

Глава 17

Предутренние часы – это все равно, что вакуум после воздуха. Днем этот воздух насыщен кислородом, к вечеру кислород словно редеет, ночь его разреживает совсем, а потом образуется сосущая пустота, которая, вопреки всем твоим желаниям, упорно втягивает тебя в сон. И только ответственность перед людьми могла удержать человека на плаву. Поэтому водитель микроавтобуса и не спал, упорно крутил баранку. Его пассажиры, шесть омоновцев в полной экипировке, клевали носом. Что там впереди, их волновало мало. Главное под пули не попасть, если вдруг что. Павел тоже пытался бороться со сном, но все же время от времени проваливался в сумеречную яму, хотя всякий раз выныривал, с гулом прорезая пространство между сном и реальностью...

Он доставил Татьяну в отдел, и, пока они составляли фоторобот Нарика, она вспомнила, что знает девчонку, которая крутила роман и с ним, и с его друзьями. Правда, где та жила, Татьяна не знала, но у нее оказался телефон подружки, которая могла быть в курсе... В общем, с грехом пополам они выяснили адрес этой девчонки и отправились к ней домой. Ее звали Ниной. Страшненькая, убогонькая, затюканная и затасканная. И еще аутичная. Она долго не могла понять, что Павлу от нее нужно. Но в конце концов призналась, что была у Нарика дома, где он жил со своими друзьями-приятелями. И адрес вспомнила: улица Полярная, дом сто тридцать восемь. Как раз недалеко от Северного рынка.

Еще некоторое время ушло на то, чтобы организовать группу сопровождения из омоновцев. Мало ли, вдруг Нарик и его сожители вооружены и опасны? Но вот, наконец, машина выехала на Полярную улицу...

– Все, приехали, – облегченно вздохнул водитель, останавливая микроавтобус на перекрестке двух узеньких кривых улочек.

Дома кирпичные, бревенчатые, магазин типа сельпо, двери которого наискосок перетянуты ржавым засовом, один-единственный работающий фонарь. Впрочем, петухи на заборах уже приветствовали предрассветное солнце, лучи которого раскрашивали небо в нежно-розовые цвета. Ночная тьма расступалась, и можно было обойтись без искусственного освещения.

– Задача серьезная, – обращаясь к командиру группы, сказал Павел. – Возможно, придется брать преступников, возможно, вооруженных.

– Работаем! – пытаясь казаться бывалым воином, кивнул молодой лейтенант.

Машина стояла как раз напротив маленького деревянного дома, на жестянке которого четко виднелся номер «сто тридцать восемь». Забор низкий, штакетный, собаки во дворе не было, омоновцы легко могли взять такой дом штурмом. Но пока что у них не было оснований действовать нахрапом, поэтому они тихонько подступили к дому, распределившись вокруг него.

Павел просунул руку между штакетинами калитки, загнав под ноготь занозу, отодвинул задвижку. Он осторожно зашел во двор, вслед за ним туда же втянулся и лейтенант. Поднявшись на шаткое скрипучее крыльцо, приложил ухо к двери, услышал неспешные шаги. Может, кто-то из жильцов в отхожее место собрался.

Он подал знак, что нужно чуть-чуть подождать и затаился сам. И точно, дверь открылась сама по себе, и на крыльцо вышел паренек кавказской внешности в длинной клетчатой рубашке, накинутой поверх семейных трусов. Он был сонным и после того, как Павел приставил пистолет к его подбородку, две-три секунды тупо соображал, снится ему все это или он действительно попал на крючок.

– Наргиз! А-а! – вдруг заорал он.

Павел швырнул его на руки лейтенанту, а сам рванулся в дом. Он ворвался в комнату еще до того, как лежащий на диване парень успел направить на дверь пистолет-пулемет, который он вытаскивал из-под матраса.

– Бросил пушку! Буду стрелять! – заорал Павел. – Лежать! Не двигаться!

На полу, под одеялом лежали еще двое, но эти даже не пытались сопротивляться. Они пугливо жались друг к другу и с ужасом смотрели на Павла.

Парень с дивана оставил свою опасную затею и послушно поднял руки. В это время комнату заполнили омоновцы.

Только глупый паук живет в центре своей паутины. Старобоярский Паук отличался умом и сообразительностью, поэтому свил себе гнездышко за городом. Его особняк высился на холме, посреди сосновой рощи. Все подступы к дому просматривались и прощупывались, за высоким кирпичным забором скрывались два параллельных периметра из колючей проволоки; охранники с автоматами, собаки, камеры видеонаблюдения. Не дом, а самая настоящая крепость.

Но даже самая прочная крепость может пасть, если внутри нее предатель. Был у Семена свой человек в охране Паука. Его купили за деньги, а не шантажом, как в случае с Лерой.

Лера в Семье имела гораздо больший вес, чем Жучок в своей организации. Но та не смогла принести Пауку ощутимой пользы, ее предательство оставило корабль Семьи на плаву. А Жучок, это мелкое звено в паутине Шестакова, мог сдать Семену своего хозяина с потрохами. Ему достаточно было в нужный момент открыть ворота, отключить сигнализацию и обесточить дом. Парень как раз сейчас на вахте и уже готов отработать свое ведерко черной икры. Наготове и группа захвата, которую организовал Лева.