Ведьма самых вредных правил, или мачеха ведёт отбор (СИ) - Миляева Кристина

– Итак, как вы понимаете, все собравшиеся уже не особо рады тому, что вы успели им наговорить, – я подалась чуть вперёд, – потому желаю вам пробудить мою падчерицу ото сна и развеять все наши сомнения. Иначе я уже ничем не смогу вам помочь и мне придётся последовать совету министра. Тюрьма будет для вас страшным местом, из которого вы вернётесь домой только в мешке для трупов. Обещаю выбрать вам самую красивую ленточку.

– Даже не надейтесь на такой исход, – вспыхнул паренёк, – я слишком сильно люблю свою прекрасную избранницу, чтобы позволять вам издеваться над нашими светлыми чувствами друг к другу. Если так хотите кого-то казнить, то выберите себя! Для вас нет места на этой земле, и даже не пытайтесь меня переубедить. А теперь я, пожалуй, пойду: мне ещё надо доказать вашей глупой и наивной толпе всю силу моей любви!

– Мне кажется, он не понимает сути настоящей любви, – тихо сказал король.

– Он не понимает, что сам себя закапывает все глубже, – отрицательно покачала я головой. – Что же, нам остаётся лишь надеяться на то, что он на самом деле её любит.

– Не переживайте, ваше величество, – успокаивающе протянул Гилир. – Она обязательно очнётся, и вы снова станете любящей семьёй.

– Вот именно, – кто-то из министров поддержал короля. – Главное, чтобы её высочество очнулась. А мужика, ну, мы ей всегда сможем найти нового. Как видите, даже истинную любовь не так просто отыскать на этом свете. Что уж говорить о верном и надёжном муже. А не такой тряпке, которая не может взять ответственность за собственные слова.

– Давайте пока прекратим эту дискуссию, – подняла я руку в воздух. – Нам надо установить все доступные для обсуждения детали пробуждения. Только после этого мы сможем делать выводы. Так что, если никто не против, милости прошу в спальню моей падчерицы. И вам, Никас, я бы посоветовала впредь думать о том, что вы делаете.

– Я не нуждаюсь в вашей благосклонности, – выплюнул непонятливый юнец, – как только стану королём, всех противников пущу на гильотину.

– Не забывайте, что все присутствующие в зале прекрасно слышат ваши слова, – усмехнулся Гилир, – и если собираетесь такое делать, то надо бить исподтишка.

– Кому же об этом знать, как не вам, – фыркнул паренёк и, развернувшись на каблуках, резко вылетел из зала.

– Непросто ему придётся, – с тяжёлым вздохом протянула я. – Ну, думаю, принимать решение все равно стоит после того, как мы все увидим собственными глазами.

Зал в очередной раз начал перешёптываться и обсуждать, что же такое только что произошло. Они считали меня наихудшим из зол. Последняя тёмная ведьма, но, как оказалось, на земле огромная куча людей, которая может и без такого дара представлять угрозу. Каждый наконец-то осознал то, что я любила эти земли и заботилась о них. Пусть странным образом, как умела и как могла. Но все же от меня каждый из них огребал только за преступления и проступки, а не потому, что так хотелось мне самой. Вот на то и был мой маленький расчёт, о котором я никому не сказала.

Может быть, это глупо с моей стороны – надеяться на то, что за несколько месяцев я смогу изменить ситуацию и склоню людей на свою сторону, но попытка была вполне оправданной, и первые робкие побеги доверия начали прорастать в сердцах аристократии. Тяжело вздохнув, я откинула голову на мужское плечо и подумала о том, как хорошо, что у меня в запасе был экстренный вариант побега. По какой-то необъяснимой причине в Гилире я не сомневалась ни на одно мгновение. Словно он уже давно и прочно стал моей поддержкой и опорой. Хотя… Так и было. Только не для меня, а для той, другой «ведьмы».

Глава 26

Затаив дыхание, я пыталась понять, что вообще чувствую в этот момент. Казалось, что у меня перед глазами пролетела вся моя жизнь. И если изначально я не планировала становиться зависимой от обстоятельств, то теперь, как бы смешно это ни звучало, они были сильнее меня. Поцелуй истинной любви… Сработает ли способ, расписанный во всех сказках, как последняя панацея от проклятий и злого колдовства? Этот вопрос волновал меня сильнее всего. Нет… Я нашла как выкрутиться. И заранее настроила всех против Никаса, если Малика не очнётся. Но это не снимало с меня тяжёлого груза ответственности за все происходящее. По крайней мере, я не могла гарантировать остальным безболезненное возвращение принцессы.

Обычно все сказки заканчивались красивой историей о благородной любви. Но на практике и собственной шкуре я убедилась в том, что это бывает только в рассказах. В жизни не так, как в моем любимом сборнике сказок, доставшемся мне от бабушки. Тут каждый имел свои мотивы и готов без зазрения совести идти по головам. Оказалось, что лирики оставляли все это за чертой переплёта и не выворачивали наизнанку подноготную героев. Все их грязные мыслишки и поступки надёжно скрывались от читательских глаз вуалью нежности и трагедии.

Возможно, я немного утрировала и головой это понимала, но на деле сложно принять подобный исход. Казалось, что ещё мгновение – и все развалится на осколки. И не будет мне прощения. Даже упади я в ноги и моли о нем высшие силы. И хорошо, если мои слова исполнятся сейчас, став полноценной реальностью. Не дай бог мне придётся отдавать приказ о казни! Я этот вариант никогда всерьёз не рассматривала и не думала о последствиях, предлагая его на суд министров и аристократии.

Но теперь менять что-либо было поздно: мы уже сделали свой ход и до развязки этой истории оставались считанные мгновения. Как только Никас зайдёт в спальню принцессы, все повиснет на волоске. И если он совершит ошибку, то, возможно, и мне уже не сносить головы. По крайней мере, я верила в такой исход больше, чем в благоприятный. Ибо в душе извивался какой-то странный червячок тревоги, грызущий меня изнутри и безостановочно намекающий на то, что мы должны были спасать свои шкуры и ещё час назад унести задницы из этого чёртова места.

С тяжёлым вздохом я прикрыла глаза и попыталась успокоиться. Теперь я как никогда ясно поняла значение фразы «Перед смертью не надышишься». Вот что-то такое со мной и происходило. Я словно задыхалась в этих стенах и не могла адекватно мыслить. У меня тряслись руки и подкашивались ноги. И даже в голове набатом стучало лишь то, что мне следовало спасать свою жизнь и лететь стремглав отсюда вместе с единственным человеком, который любил меня и заботился обо мне. Слава богу, что дворяне были заняты рассматриванием покоев принцессы и не обращали никакого внимания на меня саму.

Прижавшись сильнее к надёжной руке, я почувствовала, как мужчина медленно начал поглаживать меня по основанию шеи, успокаивая и даря невесомую поддержку. Глянув наверх, узрела суровый и ничего не выражающий взгляд. Все же, в отличие от меня, он умел держать лицо и оставаться полностью собранным и несгибаемым. Настоящая железная воля, запертая в броне из самоконтроля и величественной поступи. И от этого кружилась голова. Ведь я помнила, как он стоял передо мной на коленях, целовал руки и умолял дать шанс. Хотя бы призрачную надежду на то, что мы будем вместе. Даже если для этого придётся преодолеть много сложностей.

По крайней мере, рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. А его горячая ладонь на коже успокаивала и дарила умиротворение. Я словно знала, что, даже если мир рухнет, Гилир останется рядом и до самого последнего вздоха будет защищать меня. Это будоражило и в то же время немного пугало. Не привыкла я зависеть от кого-то, тем более вверять этому кому-то в руки судьбу своего бренного тела. Точнее, даже не своего, а того, в которое я попала волей магического случая и схожести душ. Если бог смилуется, то на сегодняшнем вечере все завершится и мне более не придётся носить чужую маску и заменять настоящую королеву.

А если нет… То мне было немного страшно думать о таком исходе, ведь пока картинка на экранах не менялась и Никас не дошёл до покоев падчерицы. И если мои слова окажутся пророческими, то за нанесённое оскорбление его кто-нибудь мог и прибить. Все же Малику народ действительно очень любил и хотел для её всего самого наилучшего. Я тоже испытывала к ней симпатию и не могла сказать, что она этого недостойна. Девочка явно настрадалась, и стоило подарить ей хотя бы толику света и счастья. Я честно старалась это сделать, и теперь оставалось лишь ждать, когда дверь её спальни открою не я, а её истинная судьба.