Жестокая реальность - Александр Марков

На полу лежал мертвый немец. Его глаза остекленели. Уставившись в потолок, они светились, как фосфорные, а возле...

Желудок Мазурова сжали спазмы. Хорошо еще, что в нем ничего не было, кроме шоколада и остатков кофе, иначе его обязательно вырвало бы.

Человеческий труп был сильно изуродован, как будто его опустили в ванну с серной или соляной кислотой и держали там до тех пор, пока она не растворила кожный покров и часть мышц, обнажив местами кости. Подсыхающая маслянистая пленка обволакивала человеческие останки коконом. Мазуров, превозмогая отвращение, нагнулся, чтобы получше все рассмотреть. Жидкость пахла отвратительно, и у Мазурова перехватило дыхание. Он приложил ладонь к лицу, закрывая нос и рот, пожалев, что не надел противогаз. Беглый осмотр трупа ничего не дал. Капитан терялся в догадках, которые роились в его голове, как пчелы в улье, но ни одной из них он пока не мог отдать предпочтение.

- Что там такое, командир? - спросил Рогоколь.

Тич слабо застонал, пошевелился, сделал попытку приподняться, но сил у него на это не хватило, и он вновь затих.

- Не думаю, что тебе это понравиться, - сказал Мазуров, подходя к ближайшей колбе. - Обезображенный человеческий труп. У меня подозрение, что в этих чанах находятся такие же.

Мурашки пробежали у него по спине, а волосы наэлектризовались и встали дыбом. Он приложил к вискам ладони и уперся ими в стенку колбы. Получился импровизированный перископ. Но сквозь мутную жидкость Мазуров ничего не увидел. Ему показалось на миг, что он стоит перед аквариумом и сейчас, привлеченная движением, из его глубины должна приплыть огромная хищная рыба и сильно стукнуть о стенку хвостом. От такого удара стенка может пойти трещинами, и перед ним возникнет одно из чудищ, обитающих в глубоководных океанских впадинах. Такое, как на гравюрах Гюстава Доре. Мазуров осторожно приставил к стенке фонарик и включил дальний свет. Мутная жидкость оказалась неоднородной, слоистой, с турбулентными завихрениями, цвет у нее был бледно-зеленоватый. Она была такой мутной, что свет проникал в нее не более чем на несколько сантиметров, что же находилось в середине колбы по-прежнему оставалось загадкой. Колба была сделана из очень толстого стекла, на уровне человеческого роста ее опоясывали четыре резиновых полоски толщиной сантиметров по пять.

Мазуров выключил фонарик, экономя батарейки. Пошлепал к Рогоколю. За последние несколько минут жидкость на полу загустела. Теперь идти по ней было гораздо труднее. Она с неохотой отдавала ботинки, до последнего цепляясь за них. С подошв свисали клейкие лоскутки жижи, которые с чавканьем лопались.

Гомункулус. Как же он раньше об этом не подумал. Разрозненные кусочки мозаики наконец-то сложились в единую картину.

Казалось, что сверху спускался табун лошадей, капитан насторожился. Вскоре в лабораторию вломились Рингартен и Азаров. Они-то двигались тихо, а весь шум создавали их спутники - два испуганных человека в небрежно наброшенных на голое тело халатах, которые постоянно распахивались. Штурмовики подгоняли людей, толкая дулами автоматов в спины. Они порывались поднять дрожащие руки над головой, но сил держать их в таком положении не оставалось, поэтому руки свисали плетями вдоль тела. Иногда они предпринимали героические попытки застегнуть пояса на халатах. Им хотелось выполнить одновременно слишком много дел, поэтому ничего не получалось. От этого смущение и нервозность пленников еще больше возрастали. Их ноги дрожали, будто в течение последнего получаса они занимались тем, что бегали вверх-вниз по ступеням замка. Кожа их блестела от пота.

- Это кто же? - спросил Мазуров.

- На верхнем этаже всего три комнаты. Одна из них - Тича. Она была открыта и пустовала, две другие принадлежали вот этим. - Рингартен с любопытством оглядывавший подвал, замолчал, когда увидев тело Краубе.

- Сергей убит. Продолжай, - сказал Мазуров.

Штурмовик сумел скрыть свои чувства:

- Судя по всему, это помощники профессора. Они заперлись в комнатах и не открывали. Пришлось выбить двери. Кроме них на верхнем этаже никого нет. Сопротивление никто не оказывал. Похоже, от страха.

Мазуров посмотрел на пленников, сощурив глаза. Они были менее интересны, чем Тич. Волосы поседели, глаза потускнели, а лица увяли. На вид им можно было дать лет по пятьдесят, возможно, чуть меньше, но страх делал их старше.

- Придется брать их с собой, - сказал Мазуров. - Свяжи и веди на улицу. Похоже, что там уже все закончилось. Игорь, займись Тичем. И очень тебя прошу, заставь его говорить.

Рингартен присвистнул, увидев Тича. Известие о том, что они взяли профессора, порадовала штурмовика.

- Зовите сюда Вейца и принесите взрывчатку, - сказал Мазуров.

Рингартен не сводил глаз с лица Тича. Профессор должен был испытывать примерно такие же ощущения, как будто ему на кожу, плещут газированную или минеральную воду. Но на этот раз вода смогла просочиться сквозь кожу и покалывание от пузырьков чувствовалось даже под черепной коробкой.

- Где? - наконец спросил Мазуров.

- В кабинете в стене есть сейф. Там хранится часть документов. Но не самая важная. Основная - у него в столе, в выдвижном ящике. Он часто вносит правки в них. Кроме того, он пишет книгу. Мемуарную. Хотя в военном ведомстве строго-настрого запретили ему это делать. Как раз именно эта книга и спрятана в сейфе, - пояснил штурмовик.

- Какой он недисциплинированный, - хмуро улыбнулся Мазуров, - книга нам тоже пригодится.

Замок был взят. Штурмовики уже успели прочесать его. Возможно, в нем были тайники или подземные ходы, которые не так-то легко найти. За это штурмовики ручаться не могли.

- Потери есть? - спросил Мазуров.

- Легко задело Миклашевского и Колбасьева, - сказал Рогоколь.

- А где Вейц? - спросил Мазуров.

- Сейчас придет.

- Поработай здесь. А мы пошли наверх, - сказал Мазуров. - Когда придет Вейц, скажи ему, пусть приступает к работе.

- Будет сделано.

- Сережа, пожалуйста, отведи профессора на чистый воздух. Может, ему там сделается получше.

Рогоколь кивнул.

Азаров притащил кинокамеру и фотоаппарат "Кодак" на раздвижной складывающейся треноге. Хотя аппарат назывался портативным, а по утверждению фирмы-изготовителя был самым маленьким из всех созданных до сей поры человечеством, все равно это было довольно массивное сооружение, размерами лишь немногим уступавшее рации. Объектив торчал из него, как хобот слона. Не хватало только бивней. Аппарат походил на миниатюрную копию марсианских треножников, изображениями которых была щедро снабжена русскоязычная версия романа Уэллса "Война миров". Его корпус, к счастью, был сделан не из металла, а в основном из дерева, покрытого лаком, иначе Азаров вряд ли сумел бы его поднять, а уж тем более дотащить до лаборатории. В двух местах полировка откололась, и еще в одном месте виднелся глубокий порез.