Облакайдеры(2004, 2006, 2008) - Наталья Патрацкая

– Спиноза, куда пойдем? Можно выйти на остановку электрички, но к ней может подъехать Глеб. Можно вызвать подкрепление, но могут нам не поверить, либо запеленгуют его сторонники.

– Я так понимаю, единственный выход – обезвредить Глеба, – сказала я, хлопая ладонями по открытым частям тела, прихлопывая комаров.

– Замечательный выход, но неосуществимый, – с сарказмом заметил Осип.

– А что если он брызнул средство от комаров, а мы подумали, что яд для людей?

Где доказательства, что на розе был яд? Яд для комаров ядом для людей не считается, но Клапан мог не уловить этого момента!

– Смешно, но не лишено логики. Заметь, Спиноза, Клапаны молчат, как провинившиеся жуки. Пойдем домой, погуляли по лесу и достаточно.

Мы вышли на тропу, по которой могли пройти вместе, на ней встречались корни елей и иголки, хвойная часть леса дышала мудростью и благоразумием.

Дома Клапан продолжал молчать. Я приготовила ужин, поела без его реплик, включила телевизор.

На экране по всем каналам показывали красную рябь, смотреть видео фильмы не хотелось, я задремала. Я Тень, я жива, я спряталась под сводом подошвы принца Свет. Он засмеялся от легкой щекотки и почесал ногу, а заодно коснулся меня. Мне приятно, я еще больше полюбила его и свернулась в маленькое овальное пятно, чтобы не исчезнуть вовсе, и пошла вместе с ним.

Он подошел к бассейну, сбросил меня вместе с башмаками и нырнул в воду. Нырнул принц неудачно, не было у него прибора Клапан Жизнь. Свернул он себе шею о дно бассейна. Подбежала охрана, его выловили и отвезли в больницу. Любая операция стоит денег. Летняя ситуация со свернутыми шеями врачам хорошо известна, не все ныряльщики выживают. За принца заплатили наличными и ему сделали сразу две операции. При первой операции вынули нижнее ребро, при второй операции ребро вставили где-то в шею. С двумя швами принц вернулся в жизнь, но башмаки ему еще не светили, он лежал.

Я, как Тень, отдыхала, я научилась жить под поднятыми частями тела принца. Ему было очень плохо, а я его утешала, как могла. Он моего присутствия не чувствовал.

Я проснулась, перевернулась, посмотрела на черную ночь за окном. Я встала, подошла к окну, посмотрела на далекие и близкие звезды.

Тут я услышала механический крик Клапана:

– Осторожно!

Я отшатнулась от окна. В комнату влетел булыжник, так мне показалось. Но булыжник оказался с дырочками, он стал вращаться, а из отверстий пошли струйки неизвестного газа.

– Не дыши! Выйди из комнаты! – услышала я крики Клапана.

Я приостановила дыхание, выскочила на балкон, вдохнула воздух и заметила внизу Глеба, он садился в машину. Я считала дни без завтрака, ощущая терпкий вкус кофе.

Стекло в комнате сменили, и я к нему близко больше не подходила. Осип на работе был славным малым, улыбался, общался, работал. Жизнь моя шла по накатанным рельсам существования. Иногда я вспоминала принца из своего сна, где я была Тенью. Я открыла газету и прочитала, что принц Свет купил акции серии гостиниц во всех странах. Я удивилась, почему-то я считала, что принц ее выдумка и сон.

Оказалось, что принц Свет реальный человек! Но я-то в действительности не Тень!

Как нам встретиться в реальной жизни? Уснуть? Но не в каждом сне я бывала рядом с принцем. И еще есть непонятный Глеб. Есть реальный Осип. Три реально – нереальных мужчины. Я подошла к большому зеркалу, посмотрела на себя, но мыслей не было. А что было? Клапан Жизни и маленькая квартира на себя одну. Внешность обычная, так считала я. Что я хотела? Из принтера на моем столе полезли бумаги.

Я взяла один лист, посмотреть, что такое появилось на принтере. Это было короткое письмо адресованное мне. 'Спиноза, жду в полночь. Жесть' Я посмотрела на сотрудников, все работали, головы в мою сторону не поворачивали, но письмо написал некто из них. Жесть, что это? Крыша? Меня ждут на железной крыше в полночь? О! Нет, я не пойду! Нет, я боюсь! Хоть бы написали можно или нет брать с собой сопровождение в лице Осипа. Жизнь налаживается, подумала я и усмехнулась, и правильно сделала, я вспомнила, что дома лежит маленькая луна под названием дыня, вся в выступах от лунохода. Луна? Какая еще луна, если небо покрыто тучами? Или это жизнь покрыта темными пятнами неприятностей? Но темные пятна на солнце, а причем здесь луна?

– Спиноза, тебя долго ждать? – услышала я мужской голос и невольно вздрогнула.

Я его не ждала. Это был Осип собственной персоной.

Тоска напала на меня, тоска напала среди прохладного лета. Очень часто трудно в жизни определиться с собственными желаниями. Бывает некий внутренний план, после его выполнения нападает тоска, тупик. Из тупика необходимо выбраться путем перебора желаний. Самое простое желание – климат. Здесь прохладно, на юге дожди, но на Севере восточной страны температура 35 градусов. Хорошо? Нет, много. Там я уже жила и по юности это просто хорошо, но приезжая в жаркий климат, лет через пятнадцать, понимаешь, что что-то пропустила. И 38 градусов тепла становятся пыткой, чтобы пройти один длинный дом при такой температуре, надо два раза выпить воду из бутылки, иначе уши закладывает, возникает ощущение, что в ушах пробки.

Так плохо или хорошо, что прохладно? Лучше, чем жарко, но хуже чем тепло.

Возникает вопрос, тепло – это сколько градусов? Больше 25, но меньше 29 градусов тепла. Вот они летние градусы! Ждем с, что будет лето и в лесных краях. Пока обогревает обогреватель с вентиляцией своим теплым потоком воздуха.

Жизнь вещь необыкновенная, то нет известности, то кто-то ее подогревает с помощью тиража, то назовут неизвестной, то известной, то навешают на имя кучу недостатков, а то и достоинства вспомнят. А, что хочет автор? А, Бог его знает, что хочет автор! Все хотят быть опубликованными до поры до времени и даже автор, но пути Господни неисповедимы. Сегодня хочется быть опубликованной, хочется иметь десятки в оценках, и быть первой, а завтра эти желания пропадают и порой надолго. Появляется элементарная мысль сменить имя или псевдоним, мол, вся вина в нем, в имени. С другим именем можно зависнуть и висеть в конкурсах в ожидание любого места, все равно это добавляет известности, но внутренний голос говорит: обойдешься, а автор голосу начинает перечить, на свет появляются новые имена.

Новые имена не запоминаются. Автор возвращается к своему имени, при котором ему комфортно пишется и думается, это и есть те самые 25 градусов комфортного тепла.

А пресловутая любовь, дающая богеме вдохновение? Любовь за автором не бегает, эта привередливая дама чувств, любит, чтобы бегали за ней, хотя бы в собственных воспоминаниях. Значит, автору надо поднять и взбудоражить собственный опыт жизни, пока в его тине не блеснет золото любви.