Жданов - Алексей Волынец

Тов. Вахламов задаёт вопрос, почему ЦК послало тов. Жданова "орабочиться" в Сормово?

Тов. Угланов даёт справку, что тов. Жданов прибыл из ЦК тогда, когда в Сормово уже прошла конференция. ЦК его рекомендовал вообще для партийной работы как способного работника.

Тов. Каганович указывает, что с введением тов. Жданова в бюро губкома создадутся известные настроения. Лучше выставить кандидатуру тов. Козелева, как полурабочего. А тов. Жданова нужно послать на советскую работу в Сормово и провести в губисполком…

Тов. Смирнов указывает на правильность решения бюро о тов. Жданове. Тов. Козелева снимать невозможно…

Тов. Козелев замечает, что предложения тов. Кагановича несерьёзны. Тов. Жданов ещё до революции показал себя на подпольной работе…

Постановили: Утвердить заведующим Агитпропотделом и членом бюро тов. Жданова. ("За" — все, кроме Кагановича)»{110}.

Товарищ Каганович — это не известный в будущем сталинский нарком Лазарь Каганович, а его старший брат Юлий. Все три брата Кагановича — Лазарь, Юлий и Михаил — в разное время работали на ответственных должностях в Нижегородском крае. И у них явно не сложились дружеские отношения с нашим героем. Мрачный Лазарь Каганович в дальнейшем за глаза называл Жданова не иначе как «гармонистом». Ему явно не импонировали успехи коммуникабельного и обаятельного «гармониста», которому, по мнению Кагановича, давалось всё слишком легко. В дальнейшем он характеризовал Жданова так: «Здесь и не требуется большого умения работать, надо иметь хорошо подвешенный язык, уметь хорошо рассказывать анекдоты, петь частушки, и можно жить на свете»{111}.

Жданов действительно любил лихо растягивать гармонь, и в Нижнем частенько мог выдать благодарным слушателям популярную тогда народную «Сормовскую»:

Сормовска больша дорогаВся слезами залита,Вся слезами залита,По ней ходят рекрута.Рекрута, рекрутики,Буйные головушки,Не видать вам, рекрута,Своей родной сторонушки.

Не случайно сын Жданова Юрий позднее вспоминал, как отец рассказывал ему в детстве историю о своём первом партийном поручении: «Меня вызвали в партийный комитет и сказали: купи гармонь и в течение месяца научись играть. Когда через месяц я пришёл и сказал, что гармонь купил и играть научился, меня направили в Тверь вести пропагандистскую работу среди молодёжи»{112}. Это, конечно, байка — но характерная.

Со стороны действительно могло показаться, что весёлому, любящему пошутить и спеть Андрею Жданову всё даётся слишком легко. Он действительно делал свою партийную работу, не напуская налицо выражение чрезмерной серьёзности. И многим угрюмым фанатикам это казалось неправильным. Но вот наш герой был таким редким человеческим типом — фанатиком весёлым и жизнерадостным…

И эти черты ждановского характера ярко проявились на его первом партийном посту в Нижнем. С декабря 1922 года Жданов — заведующий агитпропотделом Нижгубкома. Как мы уже знаем, агитация и пропаганда — любимая работа нашего героя, и он развернулся со всей силой, низвергая шаблоны и казёнщину. Под руководством Жданова пропагандистская работа стала интересной и для партийцев, и для непартийного населения, особенно для молодёжи: проводились всяческие семинары, дискуссии, лекции по внешней политике и т. п. Порой чрезмерная вольность ждановской агитации даже вызывала некоторое недоумение со стороны высшего руководства РКП(б). Из ЦК в феврале 1924 года писали Жданову: «Признавая вполне своевременными и целесообразными Ваши начинания в области методики, считая постановку воспитательной работы в общем и целом удовлетворительной, мы обращаем Ваше внимание на состояние этой работы… Нужно подходить весьма осторожно, не всякий беспартийный преподаватель сможет хорошо разъяснить сущность международного положения и правильно обосновать развитие германской революции»{113}.

1923 год в Советской России был годом нового массового всплеска ожиданий мировой революции — внимание партийных активистов и сочувствующих было приковано к Германии. Германскую революцию, а вслед за ней и мировую ждали со дня на день. Баррикадные бои в Германии тогда действительно были, но революции, тем более мировой, не случилось. Партии пришлось разъяснять своим сторонникам, почему вновь не оправдались эти завышенные ожидания. В этих условиях слишком креативная ждановская агитация, как видим, вызывала некоторое беспокойство у бюрократов партийного центра. Но именно эта деятельность плюс известные черты характера позволили Жданову довольно быстро стать своим товарищем для нижегородцев, ранее отторгавших «чужаков».

В январе 1924 года он уже представляет Нижегородскую парторганизацию на 8-й конференции РКП(б). Это было последнее собрание большевиков при жизни Ленина. Весь предыдущий год, в связи с болезнью вождя, в партии нарастала ещё незримая борьба в верхах. В конце января 1924 года Ленин умер.

Смерть лидера революции не прошла мимо семьи Ждановых. Сыну Андрея и Зинаиды тогда было чуть более трёх лет, через восемь десятилетий он оставит воспоминания о том дне: «Стужа лютая. Оконные стёкла разрисованы ледяными пальмами и папоротниками. Я сижу на широком подоконнике, дыханием пробиваю наледь, чтобы увидеть происходящее на улице. В доме никого нет. Отец и мать ушли на траурный митинг, посвященный памяти Владимира Ильича Ленина. Где-то далеко в Москве его хоронят. Вот над Нижним Новгородом прогрохотали залпы прощального салюта. Издалека донеслось пение: "Вы жертвою пали…" Это не выдумка и не позднейшая реконструкция событий: это самое раннее и сильное впечатление детства»{114}.

Смерть Владимира Ильича, товарища Ленина, вождя и творца их нового мира, без сомнения, была крайне сильным потрясением для убеждённых коммунистов Андрея и Зинаиды Ждановых. Так что их сын, как все маленькие дети тонко чувствующий эмоции родителей, на всю жизнь запомнил тот день в конце января 1924 года и то состояние трагедии, в котором находились мать и отец.

Почти сразу после смерти Ленина в партии вовсю развернулась борьба за лидерство между Троцким и Сталиным. Андрей Жданов ещё с дореволюционных времён ориентировался на фракцию Ленина и совершенно искренне считал Троцкого, примкнувшего к Ленину только летом 1917-го, недостойным высшего руководства партией. Так наш герой непринуждённо и естественно попал в группировку Сталина.

Сам Жданов в отчётном докладе губкому о 8-й конференции РКП(б) осторожно заявлял: «В недрах нашей партии существовала опасность влияния мелкобуржуазного элемента. Наша задача — прекратить дискуссии»{115}. Но когда Троцкий опубликовал ряд своих статей, направленных против Сталина, Жданов сделал целый доклад для нижегородцев, в котором представил историю партии как историю борьбы Ленина с Троцким: «Наша партия выковала своё оружие в борьбе с всякими оппортунистическими течениями и в силу этого является монолитной»{116}. Название доклада говорило само за себя: «О задачах идейного разгрома троцкизма».