Награда Бога - Татьяна Губина

Большого, уютного, веселого дядю Сережу они помнили с Анютой, хотя прошло уже шесть лет. Марусе было тогда всего восемь, Ане — шесть, но до сих пор они вспоминают, какой он добрый. В последний раз они видели его на свадьбе Леры и Вадима. И больше он не появлялся. Вот его подарки тетя Ната передает им к каждому празднику, а сам он и носа не кажет. Тетя Ната говорит, что он живет в другой стране и как только вернется, тут же с ними встретится. Но Маруся уже взрослая и кое-что слышала из разговоров Леры и Натки. Не придет дядя Везуня к ним в дом никогда, пока этот придурок здесь.

Они добежали до школы и влетели внутрь под оглушительную трель звонка. Анюта ушла на второй этаж, а Маруся отвела Соню на третий.

«Нет, надо что-то сделать, — решила Маруся, усаживаясь за парту и открывая учебник по биологии. — Сбегу с последнего урока и пойду к тете Нате. Может, она что посоветует».

Вошла биологичка, и урок начался.

Натка третий час оперировала. Болела спина, и ужасно хотелось курить. Сегодня еще две операции. Слава богу, что плановые. Натка ненавидела операции, подобные вот этой. Растерзанное тельце маленькой девочки они буквально по кускам собирали двумя бригадами. Девочку привезли четыре часа назад с крупной автоаварии.

К сожалению, таких операций в последнее время было более чем достаточно. Бешеное время, бешеные люди. Ну вот куда несся этот водитель? Неужели сэкономленные секунды стоят жизни маленького человечка? Даже если выживет, на всю жизнь — инвалид. Пришлось удалить все, до последнего кусочка. Не то что детей — эта девочка не сможет даже познать счастье плотской любви. Зашили все начисто.

Хуже автокатастроф только изнасилование. В таких случаях Натке хотелось схватить скальпель и пойти исполосовать насильника на шнурки. Но в ее профессии места эмоциям не должно быть. Хотя иногда так хочется заорать в голос от отчаяния и полной беспомощности.

— Накладывайте швы. У меня все. — Натка отошла от стола и с остервенением сдернула перчатки с рук. — Господи, за что страдают дети?

Ей никто не ответил. Бригада врачей и медсестер заканчивала операцию и, возможно, они не слышали ее. А если даже и слышали, вряд ли нашлись что ответить.

Натка вышла из операционной. К ней навстречу поднялась миловидная женщина. У Натки сжалось сердце. Сколько тоски, немой мольбы было в светлых глазах.

— Пройдемте в ординаторскую. — Натка осторожно взяла женщину под руку и спустилась на этаж ниже. — Веруня, кофе, пожалуйста, — на ходу сказала Натка молоденькой медсестре.

— Наталья Эдуардовна, вас Маруся в ординаторской уже час ждет.

Натка кивнула. С дочерью своей подруги она дружила давно. Но с тех пор, как в их доме появился Радов в качестве мужа, Натка все реже и реже приходила в гости. Позже, когда Маруся повзрослела, Натка стала ее звать на работу или к себе домой. Так было всем удобнее. Поэтому Марусю знали все в отделении детской гинекологии и пускали в ординаторскую, если Натки не было на месте.

— Привет, подружка. — Натка улыбнулась Марусе и чмокнула ее в щеку. — Пойди в буфет, купи что-нибудь. Мне поговорить надо.

Маруся взглянула на уставшее лицо тети Наты, на обезумевшие глаза молодой женщины и через секунду уже шла по направлению к буфету. Она знала каждую фразу, что сейчас скажет тетя Ната этой бедной маме. И знала, как та ненавидит свои слова. Если надежда была, у тети Наты было совсем другое лицо. Тоже уставшее, но какое-то другое. Уверенное, что ли. А сейчас выражение полной растерянности говорило, что положение дел ее юной пациентки оставляет желать лучшего.

Конечно, и тетя Ната, и другие замечательные врачи этого отделения будут бороться до последнего, но...

Маруся купила бутылку минералки и два пирожка с мясом. В животе урчало. Школьные обеды были до того отвратительны, что не хотелось их даже нюхать. Она на ходу съела пирожок, поболтала с милой Верочкой и, увидев, что та молодая женщина вышла из ординаторской, двинула к тете Нате.

— Что-нибудь случилось, милая? — Натка курила, глубоко затягиваясь.

— По сравнению с горем этой мамы мои проблемы — молекулы, — ответила Маруся.

— Да уж, не приведи Господь. Но ничего, мы еще повоюем. — И она слабо улыбнулась. — Ну, как там в «датском королевстве»? — сменила она тему.

— Тихая война. — Маруся залила кофейный порошок кипятком и уселась перед Наткой. — Лерка не пускает меня на дискотеку по науськиванию Вадима.

— Круто, — усмехнулась Натка. — А с чего это он вдруг решил заняться твоим воспитанием?

Маруся закатила глаза. Затем в красках поведала старшей подруге о событиях дня минувшего.

— И вообще, достал он меня, — жаловалась Маруся. — Трогает постоянно, щипается. Придурок.

— Ты Лере об этом говорила? — вскинулась Натка.

— Говорила, но очень неопределенно. Она мне не поверила, — вздохнула девочка. — Ну, да я сама могу за себя постоять. Врежу ему между ног — будет знать.

— Я позвоню сегодня же Фаине! — твердо сказала Натка.

— Ой, только бабушке не надо! — засуетилась Маруся. — У нее и так давление постоянно шкалит. Еще удар хватит.

— Наталья Эдуардовна, вас заведующий требует, — раздался шипящий голос из динамика селекторной связи.

— Через минуту, — строго сказала Натка. — А знаешь что, Манька? — В ее глазах запрыгали чертики. — Хочешь, я попробую уговорить Леру, чтобы ты пожила со мной? Мама моя укатила на месяц к сестре, я одна. Отдохнешь.

Маруся задумалась на секунду. Конечно, это здорово. Только в школу ехать почти час, да и Анюта останется без поддержки. Нет, она не может бросить сестру. И Соня будет рыдать.

— Нет, теть Нат, спасибо, я не могу.

Они вышли из кабинета, и Натка проводила Марусю до дверей.

— А по поводу твоих встреч с Пашкой, — прощаясь, сказала Натка, — попробуй познакомить его с Лерой. У меня с мамой такой договор в юности был. Если ей парень внушал доверие, то она меня отпускала с ним куда угодно. Ну, пока! — И она быстро скрылась в кабинете с грозной табличкой: «Заведующий».

Маруся задумалась: «А что, это идея! В конце концов, надо хоть как-то бороться за «свою свободу!» Повеселев, она спустилась на первый этаж, где был телефон-автомат.

Они встретились около юрконторы, где вот уже девятый год трудилась Лера. Пашка надел по такому случаю свой костюм-тройку. Маруся аж не узнала однокашника.

— Какой ты, Пашка, импозантный! — восхитилась Маруся.

— Ну, не в первый раз я подруг таким образом выручаю! — скромно улыбнулся парень. — Но сейчас мне будет особенно приятно.

Маруся сначала взгрустнула. Значит, много у Пашеньки приятельниц, а она лишь очередная. Но, дослушав фразу до конца, успокоилась. Мало ли кто там был до нее?