Во власти дьявола - Лекси Смит

всегда все получается наоборот. И я не знаю, что должна сделать. С одной стороны все кажется таким навязчивым и глупым. С другой — никогда не знаешь, чего стоит ожидать. Меня загнали на середину поля, как в игре выбивало, где за неверный шаг прилетает удар мяча.

Я смотрю перед собой и не знаю, что мне ответить. Руки нервно начинают трястись, но видимо не только от этого. Меня переполняет ненависть к этому человеку. Дар речи пропадает на несколько секунд. Хочется просто встать и уйти. Но навряд ли меня сейчас отпустят. Шум поднимать в общественном месте не станет никто. Кому захочется портить репутацию. Выходит, что все карты у меня в руках. Нужно лишь правильно сыграть ими. Я вспоминаю слова Руслана: «Сначала оцени противника, прежде чем планируешь наступать.». Именно так я и поступлю. Будет здесь шумно или нет, зависит целиком от меня.

— Аркадий Владиславович. Не скажу, что рада видеть Вас здесь!

— Не нужно этого, Марьяна — отвечает мне.

Стараюсь держаться как можно уверенней. Пусть видит, что я не боюсь его. Все остальное решится. Когда находишь в эпицентре между двумя опасными хищниками, бежать бессмысленно. Один из них рано или поздно настигнет. Но если ты делаешь выбор в пользу одного из них, исход всегда предрешен. И свой выбор я уже сделала…. Пусть спонтанно и легкомысленно, но это было моим решением.

— Поговорить нам с тобой все же придется, — говорит мне и садится напротив.

— Нам не о чем с вами говорить.

— Марьяна, давай не будем рубить с плеча и все обсудим, — произносит мне своим вальяжным жестом.

— А что нам обсуждать? Как ваш сын бегает налево? Как вы привыкли все решать силой и угрозами? О чем?

Говорю, стараясь сдерживать свои эмоции. Не нужно мне лишнее внимание. За это Руслан по голове не погладит. Но и молчать я тоже не собираюсь. Слушать очередной бред про то, какой Ник хороший мальчик. Надоело.

— Не будем сгущать краски, — произносит мне. — Ты ведь понимаешь, что сама являешься причиной всего произошедшего. Ник любит тебя. Вы должны пожениться.

Прикрываю рот, чтобы не засмеяться. Ник и любит…. Это что-то новое. На что они все рассчитывают? Что смогут играть со мной в свои игры. Сложно, наверное, баллотироваться, когда в семье разлад. Вывести в свет семью, где от сына сбежала невеста. Что же подумают люди? Только меня это не волнует.

— Так это у Вас называет…. Только что из — за меня случилось? Готовка, стирка, уборка. Вечерами сидеть и ждать, когда он заявится, пока ваш сын развлекается с другими девками. Это по вашему моя вина? Спасибо, но такого счастья мне не нужно! Я не выйду за Ника! И на этом закончим разговор.

Встаю из — за стола, чтобы уйти, но меня грубо останавливают, сжимая за локоть. Давая понять, чтобы не глупила. Охрана смотрит на меня, держа руку на поясе. Некоторые люди проходят мимо и оборачиваются ко мне. И на удивление никто не пытается узнать, все ли хорошо? Я не могу больше. Не могу…. Надоела мне его семейка. Все нервы потрепали.

— Сядь на место!

Сажусь. Этот командный тон начинает раздражать. Освободив руку из сильной хватки, поднимаю взгляд на недовольное лицо Аркадия Владимировича. Недоволен мои ответом? Тут я ему помочь ничем не могу. Все, что сейчас происходит, не моя вина. Это вина с их стороны. Надо было думать, что грязными играми ничего не решить…. И если он надеется меня сломать, то ничего не получится. Теперь уже точно у него ничего не выйдет.

— Ты мне сейчас расскажешь, кто посмел избить моего сына. И мы решим вопрос касательно вашей свадьбы, — говорит, утверждая свое.

— Мне нечего рассказывать! Как я уже и сказала, никакой свадьбы не будет. Найдите себе новую кандидатку на роль невестки. Вам это не составит труда. Наверняка у Ника уже есть парочка таких.

— Ты забываешься! Не забывай, что я могу сделать с тобой и с твоей матерью. Ты можешь очень сильно пожалеешь, если не одумаешься! — говорит, повысив голос.

— О чем и речь! Кроме угроз больше ничего не знаете.

Взгляд Аркадия Владимировича темнеет, а лицо багровеет. Правда, так сильно ему не нравится? Надо же, какая же жалость!

— Вы можете злиться на меня, но трогать мою маму не смейте! Никто из вас не уважает мнение других. Вы привыкли решать проблемы угрозами. Мне интересно, действительно ли вы рассчитываете, что таким образом сможете меня удержать?

Вижу, как в нашу сторону идет официант. Молодой паренек с милой улыбкой на лице. Совсем еще молодой. Подрабатывающий студент. И теперь, когда я понимаю, какой кандидат может оказаться на посту мэра и что ждет этих ребят с ним, мне становится плохо.

— Вам что-нибудь принести? — интересуется паренек.

— Нет, спасибо.

Только когда официант уходит, Аркадий Владиславович снова обращается ко мне. В последнее время у нас и так не задавались разговоры.

— Не нужно со мной играть. Девочка!

У меня от предупреждающего тона дрожь проносится по всему телу. Где-то внутри я его опасаюсь. Но и прогибаться не намерена. Нужно что-то придумать. То, что со мной будет, не столь важно. Но вот мама…. Это удар по больному. За нее я и сама кого угодно придушить готова. Делаю глубокий вдох и продолжаю свою речь. Не намеренна я тут задерживаться.

— Может, все же хоть изредка начнете говорить с людьми, как это должно быть на самом деле. Только знаете, я сомневаюсь, что это возможно. Для таких как Вы, люди — это сошки. И мне Вас жаль. Вы не учитываете, что выбор есть у каждого и свой я озвучила. Правда, не в вашу пользу. А теперь мне нужно идти. Мой жених уже наверняка заждался.

Замечаю удивленное лицо Аркадия Владимировича и встаю из-за стола. Ему нужно время, чтобы все пережевать. Отказы никто не любит, но иначе никак. И то, что я рискую — это ничего не сказать. Зато теперь он обязательно совершит ошибку, и его карьере и власти придет конец. Они все знали о похождениях Ника и не пытались этому препятствовать. А теперь надеются, что я все проглочу и, как послушная девочка на поводке, побегу исполнять каждую их просьбу? Нет, не побегу. Ничего не стану делать. Даже если потребуется моя помощь, я ничего не стану делать.

Отхожу от стола. Ко мне подходят Гром и Урмас. По их лицам видно недовольство. Не знаю, что они надумали, но для меня это все, наверное, самое