История и культура индийского храма. Книга II. Жизнь храма - Елена Михайловна Андреева

чаще всего не деньгами, а натурой. А нижняя собственность – это собственность в виде самой земли, на которой устроено хозяйство. Она, как правило, находилась в руках общинников – как шудр (например, веллалов), так и брахманов. Такая собственность была наследственной, и если дарилась, то в наследственное владение. Во времена Чолов она называлась «кани» (kāṇi), а потом – «каниятчи» (kāṇiyāṭci). Владельцы же этой собственности назывались «каниялар» (kāṇiyāḷar), или «каниятчикар» (kāṇiyāṭcikar), то есть, арендодателями. Слово «каниятчи» со временем стало основным термином для обозначения прав полноправного общинника, но с приходом мусульман вместо него стал использоваться термин «мираси» (mirāsi, от персидского mirās)[112].

Иногда в случае с храмовым землевладением синонимом слова «кани» (kāṇi) мог выступать термин пангу (paṅku) в значении «доля». Одна из танджавурских надписей сообщает, что каждая танцовщица храма Брихадишвары была наделена одним пангу, то есть одной долей, которая определялась количеством падди (100 каламов), получаемым с одного вели земли. Другие работники храма, такие как смотритель за танцовщицами, дующий в раковину музыкант и ювелир, тоже получали одну долю; барабанщики-уваччары, певцы, плотники и цирюльники получали от половины до трех четвертей доли, а учителю танца – наттуванару, а также счетоводам полагалось две доли (Orr, 2000: 242).

В надписях встречаются и другие термины, обозначающие как нижнюю, так и верхнюю собственность. Например, «миятчи» (miyāṭci), обозначавший верхнюю собственность, и «каранмей» (kārāṇmai) – черное владение[113]. Оба термина были известны еще в паллавский период и представляли собой разные права на землю, не являясь разновидностью налогов (Алаев, 2011: 79). Когда в надписях вместе встречаются два термина – «кадамей» (kaṭamai) и «кудимей» (kuṭimai), то кадамей означает всю совокупность налогов и податей в пользу власти – центральной или какой-либо иной, а под кудимей понимаются сборы и подати, которые платит арендатор хозяину – обладателю низовой собственности. Кроме того, в пределах единой ситуации, отраженной в надписи, своеобразную терминологическую пару могли составлять кадамей и каранмей. Например, когда говорится, что кадамей деревни принадлежал храму, а каранмей на ту же деревню – местному магнату. В некоторых случаях храму могли передаваться все виды кудимей. А в начале XIV века формируется еще одна пара однотипных терминов для двух видов собственности – миятчи и каниятчи (Алаев, 2011: 81–82).

Несмотря на все терминологическое разнообразие, наиболее употребительным и многозначным термином для собственности налогоплательщика на протяжении долгого периода оставался термин «кани». Он мог относиться к любому наследственному праву – на налог, на служебные сборы, на должность, на землю, на собственность с условием выполнения определенных обязанностей в селении или в храме (Алаев, 2011: 74). То есть формы кани могли включать как собственность, так и положение, поскольку кани и мираси были не только правами на землю, но и правами на привилегии и статус (Orr, 2000: 241–242; Note 44). Право собирать налоги сочеталось с правом на пользование различными привилегиями, которые можно было передавать по наследству, от одного лица к другому. Чем и пользовался храм.

Считается, что в Тамилнаду во время правления династии Чола процесс оземеливания храмов происходил наиболее интенсивно[114]. На протяжении всего этого периода храмы разными способами приобретали землю, покупая ее или получая в дар, а к концу чольского периода люди предпочитали уже дарить не саму землю, а налоги с нее. Земли могли принадлежать храму на самых разных условиях, и храм мог иметь не только полную собственность, но и частичную. В качестве примера можно привести типичную историю, которая упоминается в одной из надписей, относящейся к 1081 году. Здесь говорится о том, что перунгури-сабхаияры подарили храму Махадевы (Шивы) землю, которая уже принадлежала этому самому храму на правах кани (Алаев, 2011: 74, 87). Получается, что ко времени получения в дар непосредственно самой земли храм уже имел право собирать с нее налоги.

Складывается впечатление, что чаще всего дом Бога получал в дар право так называемой верхней собственности, под которой подразумевалось получение храмом налогов с других собственников, владевших землей. Напомним, что такие собственники, сами организовывавшие свое хозяйство, обычно назывались канияларами – держателями земли на правах кани. Иногда случалось так, что дарение храму совершалось в виде миятчи, то есть верхней собственности, в то время как другому лицу полагалась каранмей – нижняя собственность, что и оговаривалось сразу же. В некоторых случаях храм получал как миятчи, так и каранмей. Храм мог собирать налоги с земель, нижняя собственность на которые принадлежала какому-либо местному магнату. Иногда храм выкупал или же получал в дар в качестве нижней собственности ту землю, которой уже владел в качестве верхней собственности (Алаев, 2011: 247–249), как мы видели на примере храма Махадева. Если храму землю дарили люди, у которых не было права собирать с нее налоги, то в таком случае храм получал лишь право подчиненной собственности. Таким образом, храм мог владеть землей на самых разных условиях, и для Тамилнаду была обычной ситуация, когда один и тот же участок земли находился во владении нескольких собственников, которые имели на него разные права.

В традиционном обществе земля являлась своеобразной валютой и главным достоянием, ассоциируясь с властью и высоким социальным статусом. Владение землей предполагает наличие определенных прав на нее, и при этом владельцы земли могли часто меняться, а участок как собственность мог переходить из одних рук в другие. Смена владельцев могла быть вызвана царской волей, стихийным бедствием, вторжением чужаков либо другими факторами, влекущими за собой введение новых прав и частичное изменение уже существующих. Иными словами, правила владения землей и правила ее передачи периодически менялись.

Как правило, держатели земли назывались в надписях общим термином «куди» (kuṭi). Иногда их называли «пашущими куди», в отличие от «непашущих», которые лишь собирают налог, являясь подчиненными собственниками (Алаев, 2011: 250). К концу чольского периода часто начинает встречаться термин куди-к-кани (kuṭikkāṇi), что говорит о получении куди наследственных прав на арендованную землю. Если поначалу при дарении земли было возможно устранить куди, то постепенно такое дарение начинает совершаться «без устранения куди», то есть новый владелец не имел права сгонять куди с земли. А со временем уже и сами куди начинают дарить землю (Алаев, 2011: 85).

Что касается храмов, то они могли не только раздавать свою землю храмовым служащим в качестве зарплаты или продавать участки земли в подчиненную собственность, но также могли на принадлежащую им землю сажать арендаторов. И с этими арендаторами отношения тоже складывались по-разному. К примеру, если дарение храму осуществлялось как куди-никки, то есть когда получатель имел право согнать с земли прежних