Дипломная работа по обитателям болота - Александра Черчень

— В смысле? — Феликс вскинул бровь, принимая помощь арахна и сворачивая беседу в предложенную им сторону.

— Странная ткань… — медленно проговорил Лар, крутя в лапе вилку. — Необычные свойства. Сухая она невероятно прочная, эластичная, и даже сталью ее рассечь крайне сложно. Но вот стоит намочить… как она сначала расползается волокнами, а потом и вовсе растворяется.

— И правда, — нахмурился Кик, — зачем ему?.. Он ничего не говорил.

А я подумала о другом. Допустимо ли так открыто обсуждать конфиденциальные заказы Гудвина? Не очень в это верится. Хитришь, паук, хитришь… Но Ла-Шавоир же не дурак, а никакого подозрения на тонком лице риалана нет. Потом надо обговорить это в личной беседе. У нас вообще накапливается очень много тем.

— Гудвин слишком странно себя ведет. — Ришаль откинулась на спинку стула и поправила упавший на грудь локон, который на миг показался маленькой змейкой. А может, и не показался. У Риши примечательные волосы, а если учесть, что Лель ее доводил не так давно, она, возможно, до сих пор злится.

— Вы прекрасно знаете, что все Гудвины малость со сдвигом, но в разные стороны, — невесело усмехнулся Кик. — А этот, уж поверьте, наиболее безопасный вариант. По поводу тканей, конечно, полюбопытствую, но сомнительно, что меня удостоят ответом.

Какое тут странное отношение к правителю… Сколько живу, столько удивляюсь!

— А можно вопрос? — не выдержала я. — Почему вы к нему так относитесь? Как я поняла, страна процветает именно благодаря ему, он не делает ничего плохого… Правда, я вообще не встречала нигде особых упоминаний, чем занят правитель… И еще, а не слишком ли это рискованно — обсуждать такую тему в общественном месте?

— Милая, — усмехнулся Кик. — Вот скажи, у тебя в стране наказывали за неугодное правителю личное мнение?

— Ну, знаешь, — хмыкнула я. — Личное мнение бывает разным. И у разных людей. Конечно, никому нет дела, что там болтает средний обыватель. Но вы… вы не средний класс.

— Ну, а кто мы? — вскинул бровь Лель. — Юлька, я вот по определению ненормальный и в открытую, да еще и со сцены, пою… Ну, разное пою, и о нем в том числе. Кик же говорил, что «Мрачные цветы» некогда были гласом оппозиции? Вот прикинь. Если Гудвин меня за те фортели не прижучил, то стоит ли переживать из-за озвученной точки зрения? Плюс ничего плохого мы не сказали.

На этом этапе Настя посмотрела на часы, охнула, что уже опаздывает, и вскочила со стула. Торопливо чмокнула арахна… ммм, наверное, таки в лобик, попросила не скучать, так как вечером вернется поздно, и убежала. Следом попрощалась нага, грациозно выскользнув из комнаты, перед уходом напомнив Кику, что хотела бы с ним встретиться в конце рабочего дня и обговорить смету на праздник. Феликс выразил удивление, что это надо обсуждать именно с ним, а не с казначеем, но Риша поморщилась и пообещала потом все рассказать.

Ясно, скорее всего, опять проблемы с рыжим казначеем. Надо заметить, что у Ришки с ним постоянные проблемы. И почему цепляется?..

Мы остались вчетвером.

Феликс лениво ковырялся ложечкой в десерте, а Лариш сидел в странном оцепенении. И только когда он потрогал место, куда его поцеловала Настька перед уходом, я поняла, в чем дело. И везде-то здесь все непросто!

Лель же занимался совершенно безобразным и отчасти детским занятием. Он с огромным энтузиазмом копался в своем салате, выуживая оттуда по одному то листик салата, то маслину, то водоросли, то еще что-то непонятное. И этим всем на второй тарелочке выкладывал фигуру змея. Узнаваемого такого. Начальственного. Гудвина, проще говоря.

А ведь Хинсар недавно сам упомянул о столь любопытной для меня теме, так почему бы не воспользоваться ситуацией и не попросить осветить ее получше?

— Кстати, а как ты умудрился в оппозицию загреметь?

Лельер неожиданно весело и искренне расхохотался. Остальные тоже заулыбались. Похоже, история была специфическая. О да, все, что для них весело, для меня попадает в категорию «Юля, держи крышу».

— Ну… — Лель все еще хихикал. Именно хихикал. По-другому не назвать. — Дело в том, что я это сделал по его распоряжению.

Ба-а-амс! Это моя челюсть, если кто не понял.

— Так. — Я подняла ладони вверх. — Гудвин поручил тебе создать оппозицию против него самого, притом ты — его ближний круг. Я все правильно поняла, ничего не пропустила?

— Ну да, — кивнул синеглазый псих. — Но я ее не создавал, я внедрился в уже существующую. Она, правда, хиленькой такой была… — пробормотал блондин, накручивая на палец короткую прядку, вскинулся и, гордо приосанившись, радостно закончил: — Но мы вывели нашу организацию на новый уровень!

Ма-а-ать!

— Ага, — кисло кивнул Феликс. — Напомнить, сколько сил положили, чтобы направить деятельность этих шустрых рябят в нужную нам сторону? Ты малость увлекся тогда.

— И даже не малость, — вставил Лариш, неодобрительно глядя на Хинсара.

— Зато было весело! — беспечно отмахнулся музыкант. — Кстати, у меня концерт скоро, правда, программа новая. Придете?

— Ой, а мне можно? — восторженно спросила, потому что Леля на сцене я не просто обожала, а была в него почти влюблена.

Кик, как обычно, косо на меня посмотрел, но спросил у шута:

— Когда?

— Позже скажу, — покачало головой светловолосое бедствие. — Мы еще с местом не определились и атрибутику не накопали.

Я удивленно уставилась на него, пытаясь понять, что это за атрибутика, если ее надо… откапывать.

— Я больше с тобой на кладбище не пойду, — категорично заявил Феликс. — У меня Даромира от прошлого раза не отошла еще!

О-о-о-о! Сколько интересного открывается!

Ну да, если нежную Скелетоновну потащили на кладбище Лель и Кик в приступе веселого настроения (а Феликс в ином состоянии на это бы никогда не пошел), то понятно, почему у нее была такая реакция при мысли о повторном визите на погост.

Лариш потянулся к белоснежной салфетке, вытер лапки, слез со стула и покинул нас со словами:

— Благодарю за приятное общество и надеюсь на скорую встречу.

Остались втроем.

А вот мне почему-то с Лельером на кладбище сходить захотелось. Без понятия, весело это будет или страшно, но скучать не придется, и впечатлений получу массу! Зная шута, в этом можно даже не сомневаться.

Но говорить с музыкантом на эту тему пока не стоит. Не при Феликсе точно, потому как риалан в штыки воспринимает любые попытки нашего с блондином личного общения.

— Юль, — ворвался в думы голос кикимора, и я подняла на него рассеянный взгляд от вазочки с мороженым, в котором без энтузиазма ковырялась. Он нахмурился и, судя по всему, уже повторил: — Нам пора.