Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор (СИ) - Марей Соня

Мои чувства были… смешанными. Это одновременно была я, Елена Аркадьевна из третьего роддома, и не я — магичка Эллен из столичной Академии. Или я просто боялась поверить в свою обновлённую личность, в новые способности и возможности. Дверь так близко, стоит лишь потянуть за ручку, осмелиться и открыться новому. Не за это ли сама ратовала?

— Нужно осмотреть остальных, — и решительно направилась к вчерашнему жениху, который лежал на кровати такой же обессиленный, как его отец до этого.

На этот раз я действовала увереннее, нельзя медлить и позволять страху и неуверенности брать верх. Первый раз, делая разрез скальпелем на живом человеке, я жутко боялась, руки тряслись, по спине градом катился пот. Но с каждым разом получалось всё лучше и лучше.

Магия — почти такой же инструмент, только требует более тонкой настройки.

В следующие несколько часов я успела опробовать силы ещё не четверых, а потом резко накатила слабость. Под охи и ахи Деллы, которая следовала неотступной тенью, сползла на пол и сказала:

— Хочу есть. Я голодна, как волк.

Уже знала, что магическую энергию восстанавливают еда и сон — это особое топливо. И, если боевые маги больше всего нуждаются в жирной, масляной и мясной пище, то целители — во фруктах и овощах.

Но я была не согласна с такой несправедливостью! Поэтому, когда мне наперебой начали предлагать утку, жареных карасей и яйца, не отказывалась. Ела так, что за ушами трещало, да ещё и закусывала свежим луком и хрустящим хлебом. Оставалось удивляться, как только желудок столько вместил и не лопнул.

А потом я бессовестным образом вырубилась прямо за столом. Это была яма без дна, где я парила, а вокруг мелькали отрывки из моих собственных воспоминаний о прошлом и воспоминаний Эллен. Картины из Академии заставляли сердце тревожно трепетать и искать разгадку, которая по-прежнему была скрыта за семью замками.

Пробуждение было таким же резким. В ткани сновидения появилась брешь, откуда хлынули потоки света, и меня выбросило в реальность.

Сев на кровати, я огляделась.

Меня положили в закутке, отгороженном от пространства комнаты плетёной ширмой. Вокруг стоял полумрак, но вот забрезжил огонёк свечи, и я увидела взволнованные лица Деллы и Лайны.

— Как вы, нейра? — спросила женщина, протянув мне кружку с водой. — Мы перепугались, но ваш питомец сказал, что для магов это нормально.

И тут из дальнего угла послышался оскорблённый писк:

— Я не питомец! Я друг и фамильяр! — синяя мохнатая молния пролетела через всю комнату и шлёпнулась на колени. Пискун подставил грудку, чтобы я её почесала, и довольно заурчал. Надо же, я и не знала, что он умеет издавать такие звуки.

Ой! Что это я здесь разлеглась? Осознание шарахнуло током, и, подхватив тиина, я подскочила:

— Как больные? Никто не умер? — и зашарила взглядом по комнатке.

— Мы поили всех отварами трав и ягодными компотами. Медленно, по глоточку, чтобы не захлебнулись. Как вы и велели, нейра! — деловым тоном произнесла Делла. Молодец, девчонка, быстро учится. — Те, кого вы исцеляли магией, в хорошем состоянии, спят. Но… — она взволнованно прикусила нижнюю губу. — …появились новые больные. С утра они ещё были здоровы, но недавно началась рвота и заикание…

От этих слов под рёбрами словно воронка разверзлась.

Блин!

Нет, я знала, что всё это не закончится так скоро, что легко не будет. Но нервно до предела. Переживательно очень, потому что даже за столько лет в медицине я не научилась до конца отгораживаться от чужих бед. Если хочешь сохранить сердце и голову здоровыми, научись закрываться — так мне говорили.

Но жалость, эти врождённые участливость и безотказность заставляли меня пахать сутками практически без сна, срываться и бежать по первому зову, бросая дом. Возможно, два своих брака я разрушила сама. Годами гнала от себя эти мысли, но они нет-нет да и всплывали в голове.

— Ладно, ведите, — скомандовала, махнув рукой.

В теле ещё ощущалась слабость, да и в желудке было пусто, хотя прошло всего часа четыре. Если меня будет так валить после нескольких человек, то что делать с остальными? Но я заставляла себя не думать о плохом и настраивалась лишь на позитив.

Помогали все неравнодушные. Наварить компотов, напоить больных, помочь промыть желудок, накапать слабительного… Делла бегала от одного к другому, как молодая козочка. Присоединился даже Пискун. С видом строго профессора он опрашивал и заболевших, и тех, кто вчера гулял на свадьбе.

А у меня зрела идея. Поэтому, достав из закромов пробирки со специальными магическими печатями, я собирала туда материал — фрагменты заражённой колбасы и промывные воды. Так, на всякий случай. Потому что мой мелкий пушистый друг внезапно вспомнил, что в столице живёт весьма одарённый, но очень странный маг, про которого говорили, что он не от мира сего.

Тиин слышал разговор Эллен с отцом о том, что маг занимается исследованиями различных инфекций, но не находит поддержки в круге столичных коллег. Над ним смеются, считая сумасшедшим.

А если в этом мире кого-то называют чокнутым, то это явно мой товарищ! Ещё бы с ним встретиться…

От мыслей меня отвлекли, позвав к тяжелобольной. Пискун, прекрасно зная свой долг, принял облик браслета, чтобы помочь с концентрацией. Не верилось, что когда-нибудь я смогу обходиться без него, у детей магов на это уходило от трёх до десяти лет, всё зависело от способностей и таланта.

Это была беспокойная ночь. Я боялась отключаться, но тело не спрашивало, само отправляло в целительный сон, после которого я просыпалась голодной, как тиранозавр. Казалось, мой метаболизм разогнался до скорости света, и, несмотря на количество съеденного, на теле не отложится ни жиринки.

Мы задержались в Лихой на три дня. Когда выздоравливали одни, симптомы начали проявляться у других. Некоторые на свадьбе выпили столько, что даже забыли, чего и сколько съели, поэтому были искренне удивлены.

Бедняга Делла шаталась от усталости, у Пискуна шерстка свалялась и потускнела, но наша команда справлялась со смертельно опасной болезнью. И, кроме матери Лусима, которая умерла ещё до нашего приезда, вытянуть удалось всех.

После университета я никогда не имела дел с инфекционными болезнями, поэтому получила хорошую практику в полевых, можно сказать, условиях. Селяне были искренне благодарны за помощь, мой магоход плотно утрамбовали дарами природы — можно целую неделю не думать о пропитании! А староста обещал написать письмо нейту Эвелейсу от имени всех жителей Лихой с самыми лучшими отзывами о работе моей команды.

Лусим благодарил со слезами на глазах за то, что я спасла жизнь ему и членам его семьи. Бедняга винил себя, считая, что по его вине столько людей заболело ботулизмом, и я опасалась, как бы от него не отвернулись соседи.

Но селяне оказались на удивление дружными, ведь с приходом беды могли спасти только сплочённость и помощь друг другу. Этому научил их опыт предков, которым пришлось пережить и войны, и эпидемии.

Со всей этой суматохой я чуть не забыла о первоначальной цели визита — проверить, как там мои подопечные. Беременности у двух женщин развивались абсолютно нормально, всё-таки свежий воздух и здоровая еда делали своё дело. Посетила я и Милли с малышкой Эллен. У девочки уже успели округлиться щёчки, она смотрела на меня своими круглыми голубыми глазками и показывала все младенческие рефлексы.

По пути я решила зарулить и к Эйне с Велем. На этот раз он на меня с вилами не бросался, просто ушёл в конец двора, зато… Зато я успела заметить, что кто-то привёл забор в порядок, да и во дворе стало чище.

Покидала я деревеньку с лёгкой грустью, то и дело оглядывалась, думая, что вот-вот окликнут, скажут, что кому-то ещё нужна помощь. Но постепенно расслабилась, а Делла и Пискуном вообще уснули под мерное покачивание магохода.

А ещё… Я чувствовала себя так, будто родилась заново. Это было обновление, перезагрузка. Внутри постепенно крепла вера, что здесь я смогу стать не только врачом, но и магом. Да сказали бы мне об этом ещё месяц назад, я бы громко рассмеялась! Но здесь всё гораздо сложнее, чем махать волшебной палочкой или давать команды скатерти-самобранке.