Новые приключения Стальной Крысы - Гарри Гаррисон

Анжелина отправилась на мостик вместе со мной. А вскоре подоспел и Штрамм.

— Скоро все будет ясно.

Наш инженер — просто кладезь банальностей! И ответа не заслуживает.

К добру оно или к худу, но порывистый хлопок поля Припухания я встретил с радостью.

И едва в центре экрана засияла звезда, радио с треском очнулось.

— Добро пожаловать в звездную систему Альфы Адониса…

— Удалось! — возликовал Штрамм.

— …говорит навигационный роботизированный маяк.

По мере продолжения записи нас захлестывало все большее уныние.

— …в систему входят три планеты и пояс астероидов. Колоний ни на одной из планет не имеется…

— Внимание, маяк, — сказал капитан в микрофон. — Оборудован ли маяк аппаратурой связи?

— …координаты планет следующие… скррк… Данный маяк оборудован аппаратурой только для ближней радиосвязи. Ближайшие средства всесторонней связи находятся в звездной системе один дефис тридцать…

Отключив связь, капитан обернулся к нам.

— И что теперь? — безмерно устало проронил он.

Ответом ему было гробовое молчание, которое в конце концов нарушила Анжелина.

— Включите-ка снова. Давайте послушаем про эти планеты.

Если отбросить всяческие излишества роботизированной велеречивости, ответ сводился к следующему.

— Один газовый гигант, — резюмировал капитан. — Кольцо впечатляющее, но лун нет. Две планеты в обитаемой зоне. На одной есть атмосфера, чуть менее одного g, и впечатление, что пригодна для обитания, хоть и жарковата. На другой сносная атмосфера, но…

Последний гвоздь вогнал я:

— Но это большая и тяжелая планета с силой тяжести почти три g. И парциальное давление кислорода почти на треть меньше нормального.

Молчание было хоть топор вешай, уныние колыхалось в воздухе черной пеленой. Куда отсюда податься? Признаки жизни выказывал лишь Штрамм, постукивавший себя по подбородку и что-то бормотавший. Потом, ни слова не говоря, повернулся к панели управления и начал выстукивать цифры. По экрану побежали уравнения. Снова обработав челюсть, он ввел еще несколько цифр, кивнул — и обернулся к нам.

— Есть одна возможность.

— Возможность чего? — уточнил я.

— Ускользнуть из этой звездной системы.

— Как? — вскинулся капитан.

— Для начала — надо сесть на тяжелую планету. При такой гравитации человеческий организм может функционировать, хоть и недолго.

— И что сделать? — высказала Анжелина вопрос, вертевшийся на языке у каждого.

— Выгрузить конденсатор гравитонов на поверхность планеты. Как только он заработает при 3g, потребуется… — он обернулся к своим расчетам и указал на экран, — …ровно три месяца, чтобы собрать достаточно гравитонов для длинного Припухания в, будем надеяться, другую звездную систему.

В воцарившемся молчании все обдумывали это неуютное решение так и эдак.

— Это невозможно, — заявила Анжелина. — При таком тяготении мы долго не протянем.

— Нам и не придется. — Ответ Штрамма оказался полнейшим сюрпризом. — Мы сядем, вытолкнем конденсатор гравитонов, а затем взлетим. Единственная проблема — да и то ерундовая, — что нам понадобится загрузить побольше реактивной массы, чтобы взлететь при такой гравитации. Затем выйдем на орбиту…

— Невозможно, — отрезал капитан. — На борту не хватит пищи и воды на трехмесячное пребывание на орбите. Этот корабль не предназначен для долгих плаваний.

Настала моя очередь подкинуть нотку надежды в эту крайне гнетущую беседу.

— А нам вовсе незачем торчать на орбите, — лучезарно улыбнулся я остальным. — Почему бы нам не провести это время на соседней планете? Теплой, пригодной для обитания, но пока необитаемой. Мы станем отцами-основателями — и матерью, конечно. — Я сделал полупоклон в сторону Анжелины.

— Замечательная идея, — одобрила она. — Я и не осознавала до сих пор, но всегда хотела открыть планету. И как же эта планета называется?

Капитан сверился с экраном.

— Названия нет, только идентификационный номер. Один, икс, семь…

— Не пойдет, — тряхнула она головой. — Нам нужно название.

— А почему бы тебе не назвать ее? — предложил я.

Капитан кивком выразил согласие.

— Капитальная идея. Вы первой ступите на поверхность нового света.

— Тогда я и права на нее предъявлю! — рассмеялась Анжелина.

Эта минутка веселья пришлась не по вкусу Штрамму, сидевшему мрачнее тучи.

— Мы еще не знаем, можно ли там оставаться. Не следует ли прежде провести разведку?

Хладный глас рассудка подействовал на наш энтузиазм, как ледяной душ — на пьяного.

— Есть предложение, — произнес я. — Прежде чем принимать решение, не следует ли посоветоваться с остальными? Оно повлияет на всех — и на жизнь, и на будущее.

— Отличная мысль, — одобрил капитан. — У наших пассажиров-аграриев есть лидер?

— Есть, — отозвался я. — К сожалению, это мой многоюродный родственничек по имени Эльмо. А еще я предлагаю пригласить делегата освобожденных узников. Беседуя с ними, я обнаружил, что Томас на самом деле капитан Томас Шлейк, командир одного из захваченных судов.

— Блестящая идея, — встрепенулся капитан Сингх, наверняка преданный член профсоюза капитанов. — Я спишу характеристики обеих планет. Предлагаю провести общее собрание через два часа в столовой. Договорились?

— Предложение принято, — подытожила Анжелина. — Сделайте объявление, и встречаемся там. — Бросив взгляд на меня, она указала на дверь. — Тебе не кажется, что пора слегка освежиться?

Меня дважды просить не пришлось. Вернувшись в бар, я наполнил бокалы и погрузился в недра кресла. А заодно в хляби хандры.

— Погляди на Розочку, — призвала Анжелина. — Эта жемчужина в куче свиней отлично чувствует наши эмоции. — Поглядев, я увидел лишь кончики налощенных черных игл, скрывающихся за дверью. Глядя на меня, Анжелина только головой покачала. — И это бесстрашная и нержавеющая Крыса, не терпящая никаких препон?

— Ни препон, ни терпежу. Но малость заржавела…

— Чушь! У меня такое ощущение, что последняя тягостная планета все еще давит на тебя. Не поддавайся.

— Не поддамся! — вскричал я, подскакивая на ноги. А раз уж встал, заодно освежил наши напитки. — Очищаю мозги и строю планы нашего спасения с этого космического «Летучего голландца». Информация, а затем действия.

Преисполнившись новообретенной энергией, я влез в архив и распечатал характеристики нашего грядущего планетарного — как я надеялся — приюта.

Мы с Анжелиной передавали листки туда-сюда.

— Теплая и уютная, — заметил я.

— Кто-то сказал бы: жаркая и сырая.

— Но сносно. Куда важнее, что разведка не обнаружила ни в атмосфере, ни в почве патогенных микроорганизмов. Во всяком случае, способных повлиять на наш метаболизм. Не говоря уж о визуальном контакте с иными формами жизни.

— Но образчиков-то нет, — приподняла брови Анжелина.

— Запрещено. Роботам-разведчикам разрешается смотреть, но не трогать. Давай-ка поглядим сканы, которые они передали!

Во всепланетном океане обнаружился один-единственный большой материк. Точка съемки снизилась и остановилась над просторным песчаным пляжем. Некоторое время она следовала вдоль линии прибоя, показывая лишь пустой пляж и волны. Ничегошеньки. Потом углубилась на сушу, оказавшуюся всепланетным девственным лесом.

— Ни в океане, ни на берегу никого. Остается только приземлиться и провести изыскания. — Я выключил экран.

— Пора на собрание. — Анжелина собрала раскиданные распечатки в аккуратную стопочку.

Помещение было набито до отказа — впервые мы собрали всех своих пассажиров в одном месте в одно время. На подиуме в дальнем конце комнаты установили стол. Мы присоединились к уже сидевшим за ним инженеру и двум капитанам.

— Спасибо, что пригласили, — вполголоса сказал Томас, когда я уселся.

— Это ваше право, как старшего офицера среди освобожденных военнопленных.

— И эта свобода не будет забыта никогда.

Капитан Сингх резко постучал костяшками по столу.

— Собрание считаю открытым. — И постучал перед собой стопкой бумаг, чтобы подровнять ее. — Сир ди Гриз, владелец этого судна, просил меня созвать это чрезвычайное собрание для обсуждения нашего текущего положения. Когда я закончу, будут открыты общие прения.

Далее зачитал сведения о двух планетах, которые мы наметили посетить. Свиноводы продемонстрировали уйму разинутых ртов и остекленевших глаз, и вполне понимаю почему. Нас занесло черт-те куда от простых радостей свинобразоводства. Когда капитан закончил, последовала пара-тройка вопросов о климате и экологии — в частности, об источниках пропитания. Затем Эльмо, успевший прочесать на затылке и подбородке проплешины, неуверенно поднял руку.