Поймай меня, или Моя полиция меня бережет - Анна Орлова

– Однако он ведет дело о краже, в которой подозревается Сидоров, – возразил Мердок. – А тут покушение на убийство самого Сидорова.

– А он-то каким боком замешан в этой истории? – безнадежно поинтересовался полковник. – До сих пор Кукольник только зомби на дело отправлял. Зачем ему домушник понадобился?

Мердок лишь руками развел.

– Ладно. – Чандлер махнул лапищей. – Забирайте. И выметайтесь!

Мердок склонил голову, подхватил меня под локоток, и мы вырвались из кабинета.

– Фух! – Я лишь теперь обнаружила, что все это время дышала через раз. – И что дальше?

– Работать. – Мердок усмехнулся и повторил: – Работать в поте лица, Стравински!

Оказавшись наконец в своем кабинете, Мердок почти упал в кресло (надо же, и он не железный!), устало потер лоб и повернулся ко мне:

– Ваши соображения, Стравински?

Я пожала плечами и вынула сигареты.

– Информации мало. Но, думаю, Сидоров слишком много знал, вот Кукольник и решил, что его пора убрать.

– Сомнительно, – покачал головой Мердок. – Метод убийства весьма специфичен. Почему именно яд? А не, скажем, драка с сокамерниками?

– До тех пор он мог что-то рассказать, – предположила я с сомнением. – Своему адвокату или даже мне.

– Согласен, но откуда об этом известно Кукольнику? – вздохнул Мердок. – Вы ведь понимаете, что это значит?

– Понимаю. – Курить мне вдруг расхотелось, и я со злостью раздавила в пепельнице едва зажженную сигарету. – Кто-то из наших стучит на сторону. И Сидоров наверняка что-то об этом знал, раз не стал ничего говорить вслух. Я сначала ему не поверила, но теперь…

– Именно. – Мердок откинулся в кресле и повел плечами, словно их свело судорогой. – Однако, опять же, почему именно яблоко? Куда проще отравить напиток. Или подстроить несчастный случай или самоубийство в порыве раскаяния.

– Надо поговорить с медиками, – предложила я. – Вдруг причина такого способа очевидна? А мы просто не в курсе.

– Возможно, – согласился Мердок без особого энтузиазма. – Я вполне могу осведомиться о состоянии здоровья потерпевшего. А вам, Стравински, пока следует найти тех родственников, которые передали Сидорову обед.

– Хорошо. – Я встала и одернула юбку. Хм, кажется, за последние дни я изрядно похудела – вон как она крутится на бедрах! И не удержалась: – Неужели Кукольник мог подкупить родню Сидорова?

– Вам в это не верится? – невесело усмехнулся Мердок.

Несмотря на явную усталость и пролегшие у глаз морщинки, взгляд его был по-прежнему внимательным.

– Нет. – Я зябко передернула плечами. – Даже думать о таком противно.

– Тем не менее случается и не такое.

Я только поморщилась. Статистику я знаю не хуже него, а кое с чем и сталкивалась, но все равно в голове не укладывается!

– Да что такого мог знать Сидоров?

– Вполне возможно, – продолжил Мердок ровным тоном, – что Кукольник к этому не причастен. Скажем, это месть за какие-то личные обиды. Такой вариант вас устраивает больше?

Похоже, Мердок не видел в этом ничего странного. Интересно, это профессиональная деформация или ему тоже с родней не повезло?

– Надеюсь, кто-нибудь додумался их задержать, – вздохнула я и вышла.

Для начала спросить Потапыча. Он знает все и обо всех, так что первый пункт плана – дежурка. Заодно и Плевалке надо бы позвонить. Сидорову он, конечно, сейчас не поможет, но будем надеяться на лучшее.

Дежурный был не в настроении. Перед ним стыл чай, сиротливо блестел маслом кусок хлеба, а малиновое варенье в вазочке оставалось нетронутым.

При резком звуке открывшейся двери Потапыч вздрогнул и поднял на меня хмурый взгляд. Выглядел он так, словно пару дней беспробудно пил: под глазами набухли мешки, лицо отливало нездоровой желтизной, а щеки обвисли.

– Чего? – буркнул он. Взглянул на чай, скорчил гримасу и отодвинул стакан.

Промах охраны он явно воспринял болезненно. Хотя немудрено – дежурному тоже наверняка на орехи досталось.

– Полковник уже немного успокоился, – сообщила я, заговорщицки понизив голос. – Мы с Мердоком с добычей, так что не все так плохо.

– С добычей? – В покрасневших глазах Потапыча мелькнул вялый интерес.

– Подручного Кукольника задержали, – шепотом объяснила я. – И брюлики у него изъяли!

Потапыч вдруг заметил уже окончательно остывший чай и выпил его залпом. Со стуком поставив стакан, показал мне большой палец:

– Молодцы! Это тот водяной, что ли?

– Он самый, – кивнула я и не удержалась: – Вы, главное, хоть его не провороньте.

– Да ну тебя! – махнул лапищей Потапыч. – Так чего надо?

– Во-первых, позвонить.

– На, звони! – Он щедро пододвинул ко мне блюдце. – А во-вторых?

– А во-вторых, Мердок велел найти, кто принес передачу Сидорову.

– Так она у МакНага же! – вытаращил глаза оборотень.

И я, ругаясь сквозь зубы, рванула вверх по лестнице. Мало ли как Мердок воспримет, что его опередили? Вдруг разъярится?

«Ага, и отшлепает», – хмыкнула я про себя, вообразив это действо в красках.

Кстати, а ведь подозрения насчет Мердока теперь можно окончательно отбросить! В райотделе его в тот момент точно не было. Об откровениях Сидорова он узнал от меня, а дальше мы не расставались дольше чем на пару минут. Разве что когда он Ихтиара сторожил, но у водяного блюдца нет, и к тому же по времени не сходится.

А вот интересно все же, зачем Кукольнику понадобился водяной? Подручный из него – как из тины пуля. Сидит себе на участке и распивает горькую. Хотя что, если это всего лишь продуманная личина? Помнится, мадам Цацуева утверждала, что видела на соседнем участке таинственного ночного гостя…

Я помотала головой. Нет, все равно бред. Водяной никак не может быть некромантом – неупокоенные мертвецы панически боятся воды. И не без причины, вспомнить хоть бабулины подвиги! Хм, а ведь Ярый тоже отпадает. Тьфу, я окончательно запуталась. Надо бы обсудить с Мердоком.

Я постучала в дверь МакНага и заглянула, не дожидаясь разрешения.

На стуле перед нагом застыла девушка, которая смотрела на него с ужасом, как на взаправдашнюю змею. Худенькая, хорошенькая, на вид лет двадцати от силы. Летний сарафан в цветочек обрисовывал тонкую фигуру, а на плече болталась дешевенькая сумочка.

Открывшуюся дверь она проигнорировала.

– Нет, не может быть! – говорила она запальчиво. Голосок звенел от негодования. – Зачем вы мне это говорите? Это же неправда!

– Увы, правда, – возразил МакНаг, бросив на меня короткий взгляд. – В принес-с-с-енной вами пище оказалс-с-ся яд.

– Не верю! – Девушка с такой силой покачала головой, что казалось, та не удержится на тонкой шее. – Вы меня обманываете!

Я кашлянула, МакНаг нахмурился и подался вперед.

– Я вас-с-с не обманываю. Рас-с-скажите, какой яд вы ис-с-спользовали, это поможет с-с-с-пас-с-сти вашего с-с-сожителя.

Я моргнула. Так это она?! Та самая злостная отравительница, по версии Мердока подкупленная Кукольником?

– Я не сожительница! – вспыхнула она, теребя тонкими пальчиками ремешок сумки. – Я люблю Ваню, и мы собираемся пожениться! Вот. А вы говорите, что я его… отравила?!

– Кхе-кхе! – старательно откашлялась я, заходя в кабинет. МакНаг бросил на меня раздраженный взгляд, и я виновато напомнила: – Простите, но дело о покушении на господина Сидорова ведет следователь Мердок.

МакНаг помолчал минуту, затем согласился нехотя:

– Забирайте! А кражу тоже Мердок с-с-себе возьмет?

– Вряд ли.

– Я так и знал, – вздохнул наг. – Его величес-с-ство на мелочи не размениваетс-с-ся.

Я только руками развела. Мердоку действительно с самого первого дня поручали только самые серьезные дела. Теперь-то я знала почему, но не могла поделиться этим знанием с МакНагом.

– И я уверена, – вдруг выпалила девушка, сжимая ремешок сумочки, как спасательный круг, – Ваня ничего не крал!

– С-с-с чего вы взяли? – поинтересовался МакНаг.

– Он не мог! – Она гордо вскинула подбородок с ямочкой и смело взглянула в змеиные глаза следователя. – Ваня мне поклялся, что больше никогда-никогда!

МакНаг, не сдержавшись, прошипел что-то раздраженное, а я покачала головой. Ох уж мне эти влюбленные девицы!

– Можно? – спросила я, заглянув в кабинет Мердока. – Я привела… кхм, ту самую особу, которая принесла передачу Сидорову.

Надо же, я даже имени ее не спросила. Позор на мои погоны!

– Разумеется, – откликнулся Мердок, поднимая голову от бумаг.

Выглядел он заметно посвежевшим. Видимо, сказалось благотворное воздействие рабочего места. Эх, начальник-зануда – куда ни шло, а вот трудоголик…

Я тяжко вздохнула и распахнула дверь пошире, пропуская девицу.

При виде этой «ромашки» Мердок дернул уголком рта и чуть прищурился.

– Где Ваня? Что с ним?! – с порога вскричала она, не дав следователю произнести ни слова.

– Вопросы здесь буду задавать я, – заметил Мердок бесстрастно. – Тем более что вы – постороннее лицо и не вправе получать информацию о состоянии здоровья господина Сидорова.