Электрический идол - Кэти Роберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты можешь положа руку на сердце сказать, что твоя мать никогда никого не убивала?
– Я…
– Честно, Психея.
Она бросает на меня сердитый взгляд.
– Это не доказано.
– Вот именно. Чтобы выжить и процветать в Олимпе, нужно хотя бы отчасти быть монстром. А самим Тринадцати это требуется особенно.
– Ты прав, но все равно это раздражает. – Она бросает на дверь долгий взгляд. – Элита города любит делать вид, будто мы более культурные и утонченные, чем остальные люди, но на самом деле все наоборот. Взгляни на нас. Мы только что поженились, чтобы твоя мать бросила попытки меня убить.
Нечего добавить. Она права.
– Я знаю.
– Да, возможно, нам всем приходится быть немного монстрами, чтобы выжить в этом городе. – Ее глаза тускнеют, уголки губ недовольно опускаются. – Даже не немного, если быть до конца честной.
– Тут нечего стыдиться. – Я глажу пальцем ее обнаженное плечо. Боги, почему она такая нежная? Десять лет прожила в Олимпе, а ее сердце нетронуто. Она способна оплакивать то, чем ей пришлось пожертвовать ради процветания, город не изменил ее так, что она перестала бы сама себя узнавать. Я ей завидую. Быть может, от моей души что-то осталось, потому что не могу побороть желание развеять печаль, отразившуюся на ее лице. – Знаешь, ты не такая.
– Не какая?
– Ты не монстр. – Я отвечаю легкой улыбкой. – Я знаю, ведь сам монстр. Пускай ты живешь среди нас, но ты совсем не такая, как мы.
Она прищуривается.
– Не могу понять, это комплимент или оскорбление.
– Комплимент. Нужно быть особенной, чтобы жить среди монстров и не стать одной из них. – Наш разговор уходит на глубину, на которой не умею ориентироваться. Нужно вернуться в безопасную зону. – Ты голодна?
Она колеблется, но в конце концов отвечает:
– Да. Я слишком нервничала и не поела перед свадьбой.
Признаться честно, я тоже. Нервничать из-за нашей свадьбы кажется глупостью, но все идет не так, как ожидал. Я не должен настолько сильно хотеть свою жену, что меня едва не трясет от попыток сдержаться и не поцеловать ее снова.
Во всяком случае, при мысли о ней во мне не должно бушевать ничего, кроме вожделения. И точно не желание встать стеной между ней и тем, отчего в ее красивых карих глазах рождается печаль.
Я прокашливаюсь.
– Давай возвращаться в пентхаус. Я уверен, что сегодня нас никто не тронет, так что можем хорошо провести время.
Психея позволяет мне проводить ее до двери и дальше по коридору к лифтам.
– После того как мы поженились, нам вообще не должны угрожать.
Я хотел отложить этот разговор, тем более что только что пытался ее успокоить, но Психея слишком сообразительна, чтобы не заметить неловкую смену темы разговора. Я достаточно хорошо знаю эту женщину и понимаю, что она не даст мне отвлечь ее внимание. Она предпочла бы, чтобы я открыл ей правду и мы могли разобраться во всем вместе.
Мне требуется время, чтобы ответить ей честно.
– Этот брак означает, что моя мать не сможет привести в исполнение свои угрозы. Но он не помешает ей попытаться уничтожить тебя как личность.
Психея отвечает мне улыбкой.
– Пусть делает все, на что способна. В этом мне по силам справиться с ней.
Надеюсь, она права.
Глава 16
Психея
Сегодняшний день был полон эмоциональных потрясений. Я чувствую, будто разваливаюсь на части. Начиная с сорока минут, проведенных в постели Эроса, и заканчивая входом в зал, в котором он создал нечто, похожее на настоящую свадьбу. Бога ради, он подобрал цветы в тон моего платья. Такое внимание к деталям помогает нам убедительно играть, чтобы обмануть весь город, но не могу избавиться от мысли, что он сделал это ради меня.
Какая я дурочка.
А потом он небрежно упомянул, что его мать, скорее всего, не прекратит свою вендетту, по крайней мере в отношении моей репутации… Сказать, что я шокирована, – не сказать ничего.
Конечно, я этого ожидала. Мы говорили об этом. Но я лелеяла надежду, что Афродита свернет с этого пути, как только мы с Эросом поженимся. Прекрасно знаю, что нельзя верить в фантазии, но надежда умирает последней. Предположение, что, потерпев неудачу, Афродита продолжит жить своей жизнью и переключится на другую жертву, кажется наивным.
Наивным и эгоистичным.
По крайней мере, если она сосредоточила внимание на мне, Эросу не придется причинять боль другим людям. А теперь, когда самая большая угроза устранена, я могу справиться с Афродитой. Надеюсь. В области общественного мнения я почти не уступаю ей. Я должна верить в это. Вот только чертовски устала.
Не могу произнести ни слова, пока мы с Эросом не возвращаемся в его пентхаус.
– Полагаю, с моей стороны было наивно думать, что нашего брака достаточно, чтобы заставить ее передумать.
Мы идем на кухню, а Эрос так и не отпускает меня. На столе стоит бутылка, и я беру ее, чтобы чем-то занять руки. Вокруг горлышка повязана серебристая лента, а на карточке простая подпись: «От Гермес».
Рассматриваю этикетку.
– А у нее изысканный вкус.
Эрос тянется и переворачивает карточку. На обороте написано: «Вообще-то я украла ее из винного погреба Аида. Так что на самом деле это от меня, Аида и Персефоны».
У меня вырывается сухой смешок.
– Гермес – сама опасность.
– Она воплощение хаотичного нейтралитета. А вообще, она неплохая. – Эрос забирает бутылку у меня из рук и ставит ее обратно на стол. – Я никому не позволю причинить тебе боль, Психея.
– Смешно слышать это от того, кто сутки назад намеревался мне ее причинить. – Может, это справедливо, а может, нет, но мне все равно. Меня стремительно настигают события прошедших двух дней. Слишком многое произошло за такой короткий промежуток времени. – Если таков был его план с самого начала, то он не так уж плох. Нанести первый удар, женившись на дочери Деметры. А потом – убить ее.
– Перестань. – Он берет меня за руки, сжимая их легко, но ощутимо. – Посмотри на меня.
Я не хочу. Знаю, как убедительно Эрос лжет, когда ему это нужно. Не могу верить ни единому его слову, взгляду или жесту. Но когда все же смотрю на него, он выглядит серьезным.
– Психея, возможно, моя мать все еще в ярости,
