ЧЕРНОВОЙ ВАРИАНТ - АБ МИШЕ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он стал прототипом Ланга - героя книги Р. МЕРЛЯ “Смерть - мое ремесло”.
ЛАНГ:
...неделю я провел в большой тревоге. Производительность Треблинки достигала пятисот единиц в сутки, а производительность Освенцима, согласно приказу, должна будет достичь трех тысяч единиц.
Меньше чем через месяц я обязан представить рейхсфюреру разработанный мною план.
<...>
Запершись в своем кабинете, я проводил там целые дни, пытаясь сосредоточиться... Но все было тщетно... <...> ...меня охватывало чувство стыда и бессилия.
<...>
...само провидение указало мне выход. <...> ...в одной комнате я обнаружил... “Циклон Б” - остаток препарата... для дезинсектации... Это были килограммовые герметически закрытые коробки. В них... находились зеленые кристаллы, которые при соприкосновении с воздухом сразу же превращались в газ...
У меня тотчас же родилась мысль испытать эти кристаллы. <...>
Успех опыта превзошел все ожидания. Достаточно оказалось килограммовой коробки, чтобы за десять минут уничтожить двести единиц... В Треблинке [там в камеры со смертниками закачивали выхлопные газы от грузовиков] на это ушло бы полчаса...
Я понял, что наконец решил проблему... Теперь можно отказаться от использования небольших камер по двести человек, как это делали в Треблинке. Столь ничтожные по вместимости камеры оправдывались незначительным количеством выхлопного газа, который мог подать мотор одного грузовика. <...> Теперь... можно будет сразу же подвергать обработке в одном большом помещении всех непригодных эшелона.
...я впервые по-настоящему поднялся до уровня той исторической задачи, которая выпала на мою долю.
И здесь нужно было не только быстро действовать, но и обладать широким кругозором и большим размахом... помещение должно было быть подземным, из железобетона, ...необходимо предусмотреть систему вентиляции, ...перед входом в зал сделать хорошую раздевалку...
<...>
Газовая камера должна быть связана с железнодорожной станцией. Надо подвести к ней железнодорожную ветку. <...>
Так мало-помалу у меня в голове возникала и постепенно принимала какие-то конкретные формы... мысль об огромном промышленном комбинате... Над подземными залами вставали корпуса зданий с жилыми помещениями и столовыми для обслуживающего персонала, складом для трофейных вещей, анатомическими исследовательскими лабораториями... [89, с. 188-192].
...Зецлер попросил принять его... Вид у него был озабоченный и усталый... Я чувствовал, что он хочет сообщить мне что-то... важное... И вдруг меня охватило чувство тревоги...
- Я должен с сожалением доложить, господин штурмбанфюрер, что производительность у нас не выше, чем в Треблинке. <...> ...убивать - это чепуха. Больше всего времени отнимает захоронение.
Я заметил, что руки у меня дрожат, и спрятал их за спину.
- Удвойте количество людей в особой команде.
- ...это ничего не даст. Нельзя одновременно вытаскивать через дверь больше двух-трех трупов. Что касается людей, укладывающих трупы в ямы, то и тут нельзя превышать известного количества. Иначе они будут мешать друг другу.
- А зачем нужно, чтобы люди спускались в ямы?
- Чтобы выиграть время, надо укладывать трупы очень тщательно. Как говорит унтерштурмфюрер Пик, “как сардинки в банке”. <...> И еще одно: ямы занимают очень много места.
Я сухо отрезал:
- ... В земле у нас недостатка нет.
- Это, конечно, так, господин штурмбанфюрер, но нужно иметь в виду, что по мере того, как мы будем рыть новые ямы, мы, естественно, отдалимся от газовых камер, и в конце концов перед нами встанет новая проблема - перевозка трупов, и производительность уменьшится.
<...>
...он вышел. Я сел... сжал руками голову... Грандиозный план, который я отправил рейхсфюреру, оказался пустой бумажкой. Проблема, как была, так и осталась нерешенной. Полный провал.
Последующие два дня были для меня жуткими [89, с. 196-199].
Поиски, неудачи, озарения... И - торжество вдохновения и труда.
ЛАНГ:
Времени исканий вслепую и постоянных тревог пришел конец. Отныне я мог быть спокоен за будущее...
<...>
...система рвов меня не очень привлекала. Этот способ казался мне грубым, примитивным, недостойным великой индустриальной державы. Я предпочел бы печи - это более современно. Помимо того... кремация производилась не на открытом воздухе, как в этих рвах, а в помещении, подальше от лишних глаз. <...>
...было что-то успокаивающее в самой мысли, что с того момента, как двери раздевалки захлопнутся за партией в две тысячи евреев, и до момента, когда эти евреи превратятся в пепел, вся операция будет проходить бесперебойно, в одном и том же помещении.
Углубляя эту мысль, я понял, что необходимо, как на заводе, оборудовать непрерывный конвейер, чтобы люди, подвергающиеся обработке, из раздевалки переходили в газовую камеру, а из газовой камеры сразу же подавались прямо в печи. Поскольку газовая камера будет находиться глубоко под землей, а печи - этажом выше... я решил... предусмотреть установку четырех мощных подъемников, трупов на двадцать пять каждый, ...таким образом, понадобится всего двадцать рейсов, чтобы эвакуировать из газовой камеры две тысячи трупов. Кроме того, наверху должны находиться тележки, на которые выгрузят трупы из подъемников и отвезут в печи.
<...>
Два больших крематория были закончены до срока, ...рейхсфюрер лично прибыл на их открытие.
<...>
Двенадцать дней спустя... я получил из Берлина следующее письмо: “...рейхсфюрер СС в результате посещения КЛ Освенцим 18 июля 1942 года, присваивает начальнику лагеря штурмбанфюреру СС Рудольфу Лангу звание оберштурмфюрера СС” [89, с. 206-207, 225, 227].
Настоящего Ланга звали Рудольф Гесс.
Е. РАВИЧ:
Рудольф Франц Фердинанд Гесс родился в 1900 году в семье отставного полковника... Воспитывали его сурово, в католическом духе: отец хотел, чтобы его сын стал ксендзом. Когда Гессу было 16 лет, он добровольцем пошел в армию, и во время первой мировой войны он принимал участие в боях... В 17 лет стал младшим командиром... После поражения Германии Гесс... вступил в ряды восточно-прусского добровольческого корпуса...
...в 1922 году Гесс познакомился с Гитлером и вступил в ряды национал-социалистской немецкой рабочей партии (НСДАП); номер его партийного билета 3240 останется для Гесса на всю жизнь предметом его гордости. В 1923 году Гесс... приговорен к 10 годам тюрьмы за
участие в групповом убийстве... ...освобожден в 1929 году... занимается сельским хозяйством и женится. Он прожил в деревне пять лет, там же родились трое его детей (четвертый ребенок родился в Дахау, пятый - в Освенциме).
В 1934 году Гесс соглашается на предложения Гиммлера, которого знал давно, оставить сельское хозяйство и перейти на действительную службу в СС. Его посылают на переподготовку в Дахау...
В мае 1940 года Гесс был направлен в Польшу для организации концентрационного лагеря в Освенциме; он пребывал там до ноября 1943 года. Позже... его переводят в Берлин, на пост шефа управления Д1 в инспекторате концентрационных лагерей... Будучи уже на этой работе, он возвращается в Освенцим для проведения так называемой “Акции Гесс”, т.е. массового уничтожения венгерских евреев...
После капитуляции Германии Гесс скрывается под фамилией боцмана Франца Ланга, работает на ферме... ...распознан и арестован 11 февраля 1946 года. Во время Нюрнбергского процесса, когда судили главных военных преступников, Гесс давал показания в качестве свидетеля защиты, а после окончания этого процесса он был передан Польше. Именно в польской тюрьме он пишет свои воспоминания. 2 апреля 1947 года Верховный народный трибунал приговорил Гесса к смертной казни через повешение. Приговор был приведен в исполнение на территории бывшего концентрационного лагеря в Освенциме [49, с. 5-6].
ГЕСС (воспоминания об Освенциме):
Я обязан был спокойно смотреть на то, как матери с плачущими или смеющимися детьми шли в газовые камеры.
Однажды двое малышей так увлеклись игрой, что мать не могла их оторвать от нее... Никогда не забуду взгляда этой матери, молящего о пощаде... Евреи, находившиеся в газовой камере, начинали уже волноваться, и я должен был действовать, ...я сделал знак одному из офицеров. Он взял на руки упирающихся детей и под душераздирающие рыдания матери, идущей сзади, отнес малышей в газовую камеру...
<...>
...моей семье было хорошо в Освенциме. Выполнялось каждое желание моей жены и детей. Дети могли играть, сколько хотели, у жены было столько любимых цветов, что она чувствовала себя как в раю... Каждое воскресенье я ездил с женой и детьми по полям, ходили по конюшням, невозможно было обойти и псарни. Больше всего мы любили двух наших лошадей и жеребенка. У детей в саду всегда были... черепахи, куницы, кошки, маленькие ящерицы. Летом дети плескались в садовом бассейне или в реке Соле. Самой большой радостью для них было, когда и я купался вместе с ними. Но у меня было слишком мало времени для моих детей (49, с. 94-95, 97-98].
