Заря в Академии Крови - Елена Кароль

— К тому же я первый провел с ней ночь, так что тут ты опоздал. Уж кто ее и скомпрометировал, так это я.

Тут у меня округлился рот, но я снова нашла в себе силы промолчать. Ох-х-хренеть! Инсинуаторы гхыртовы!

— Неужели? А почему тогда сплетен нет? — Недоверчиво хмыкнув, при этом игнорируя меня так основательно, словно меня здесь вообще не было, Закыр отрицательно качнул головой. — Не знаю, не знаю… зато я ее целовал и на руках носил, а это, между прочим, видела половина пятого курса.

Тут у меня сама собой сжалась левая демоническая рука.

В кулак.

— Ой, не заливай. Эта самая половина курса прекрасно видела, что это были не поцелуи, а реанимация. Зато я сидел с ней в купели, когда она была полностью обнажена, а это, поверь мне…

— Гр-р-р!!!

Вот тут я не выдержала. Бросок получился четким, быстрым, а главное — достиг своей цели именно так, как и задумывалось: преобразившийся демонический кулак с удовольствием впечатался в челюсть излишне разговорчивого демона, да с такой силой и рвением, что он улетел со стула в ближайшую стену.

— Еще… слово… — шепот был тихим, но только потому, что его заглушала ярость, но злобы и рычания в нем хватало, — и я забуду, что когда-то тебя знала, Вурдес. Это подло и низко! Обсуждать моменты, которые считаются личными и интимными, с посторонними! Уж чего-чего, а этого я от тебя не ожидала…

Зло кривя губы, я напряженно смотрела, как он поднимался и тыльной стороной ладони вытирал кровь с рассеченной губы, не сводя с меня ответного, но почему-то виноватого взгляда.

— Прости. Кажется, я немного забылся… Зорь…

— Зарина.

— Прости. Зарина. — Тут его взгляд метнулся к Закыру, и, поморщившись, демон негромко признал свое поражение: — Кажется, спорить дальше бессмысленно. Так вы уже договорились о том, как мы будем действовать дальше?

— К сожалению, нет. — Подхватив беседу, словно только что ничего не произошло, орк снова пожаловался, причем откровенно фальшиво: — Мы закончили на том, что во мне слишком мало чувств и этого недостаточно для свадьбы. Вот только, как мне кажется, безопасность нашей дорогой Зарины намного важнее чувств. Как думаешь?

— Э-э-э… — Тут демон зачем-то шагнул в сторону и, обойдя меня по широкой дуге, сначала отошел к окну и уже оттуда поинтересовался: — А можно поподробнее, что-то я немного не понимаю.

Да! Можно поподробнее, а то я и сама уже ни гхырта не понимаю!

Отмечая, что кровать занята, как и мое место у окна, я подняла упавший стул и оседлала его точно так же, как до этого делал Вурд. Руки устроила на спинке, а подбородок на руках и выразительно приподняла бровь, предлагая Закыру наконец начать.

— Что ж, раз дама настаивает… — Уголки губ орка дрогнули, словно с трудом удерживая улыбку. — Тогда, пожалуй, начну. Давай я все-таки попробую обосновать свое желание подтвердить слухи, которыми уже полна академия. Как ты сама прекрасно понимаешь, обучаются у нас преимущественно парни, причем и среди преподавателей женщин нет, одни мужчины. В столовой работают несколько сотрудниц, но они живут за пределами академии и по своей возрастной категории совершенно не подходят для интрижек. Ты же у нас девушка молодая, симпатичная, боевая, и, поверь, даже отсутствие нормального глаза не станет препятствием для желания как молодежи, так и поколения постарше проверить твою стойкость к соблазнению. Не удивляйся, за утро я уже слышал несколько предположений о том, что как только станет известно, что свадьба — это «утка», то ты станешь объектом номер один. Объектом не травли, а домогательств. — Тут мне досталась не самая привлекательная улыбка, а затем жесткое продолжение: — А так как я не собираюсь этого допускать, то единственный выход — показать всем, что свадьба не блеф и ты не беспутная, дающая каждому попросившему.

Не буду спорить, в его словах есть резон. Но как он себе это представляет?

— Я хочу уточнить один момент. — Одарив защитничка, буквально жертвующего собой ради меня, хмурым взглядом, я недовольно продолжила: — Ты сказал, как только до местных дойдет, что я твоя настоящая невеста, — травля прекратится. Тогда смысл мне тут оставаться вообще?

— Смысл есть, и ты все поняла правильно — прекратится осознанная травля, но не покушения.

Не поняла.

Попытавшись найти понимание у Вурдеса, я перевела на него вопросительный взгляд, но он лишь пожал плечами, показывая, что он, как и я, — слушатель.

Тьфу! Следователи, называется.

— Поясняю: покушения делятся на три вида. Студенты действуют по привычке и негласному соревнованию между курсами и факультетами. В отдельных случаях уже под принуждением неведомого кукловода, и тогда травля приобретает смертоносный характер. Ну и третий вид — в покушениях участвует сам кукловод, личность которого для нас до сих пор остается загадкой. Я сам склоняюсь к тому, что их двое, либо один старший, а другой у него в подчинении. И если студентов остановит твой изменившийся статус, то для кукловода это роли не сыграет. Мы можем назначить тебя на любую должность — хоть магистром, но раз уж он уже выбрал тебя своей жертвой, то пойдет до конца.

— Ты говоришь это так, словно вы это уже проходили.

— Относительно. Женщина, погибшая в прошлом году, прошла практически точь-в-точь такой же путь. В августе устроилась уборщицей и проработала почти месяц, пока основной поток студентов был на практике, в сентябре попала под опеку одного из преподавателей, естественно, через постель, а в начале октября ее растерзал вурдалак. Если быть точнее, то девятого октября. Заметь, последние две недели уборщицей она не работала, и студенты ее не трогали.

— А откуда взялся вурдалак? — Не став заострять внимание на остальном, что в принципе было несущественно, я заинтересовалась именно личностью убийцы.

— Пятого октября у студентов второго курса была практика, и они изучали повадки именно этого вида нежити. По окончании практики преподаватель недосчитался одного из пяти вурдалаков, но, сколько он ни бился, студенты молчали как партизаны и лишь разводили руками. По территории академии устроили рейд, в котором участвовали все старшие курсы, прочесали даже подвалы, но потеряшку так и не наши. В итоге через четыре дня он нашелся сам и, будучи голодным до невменяемости, оставил от Ирмы очень мало. К тому моменту, как их обнаружили, от женщины осталось лишь несколько самых крупных костей и волосы.

Мило. Нет, я с вурдалаком справлюсь, но, кажется, это понял и тот загадочный маньяк, которого Закыр окрестил кукловодом. Последнее покушение было намного более изощренным, и если бы не помощь Плетельщика…