В огонь и в воду - Амеде Ашар

— Именем короля, я вас арестую! — крикнул кто-то и уже положил было руку ему на плечо.

Но Югэ был не из тех, что легко даются в руки. С ловкостью кошки он рванулся в сторону и сильным ударом заставил противника выпустить его из рук.

— Бери его! Вы там, что зеваете! — крикнул тот.

Все разом кинулись на Югэ, как стая собак.

Отскочив в сторону, Югэ прислонился к стене и подставил нападающим острие шпаги, держа её в руке, обернутой плащом. Четыре или пять ударов нападающих пропали даром в этом развевающемся щите. Один из тех, кто особенно сильно напирал на него, наткнулся горлом на острие шпаги и упал. Прочие отступили, окружив Югэ с трех сторон.

— Бездельник! Ты вздумал защищаться! — крикнул тот, кто, видимо, командовал захватом. — Живой или мертвый, ты будешь схвачен!

Он выхватил пистолет и выстрелил. Пуля пробила плащ Югэ и попала в стену.

— Хорош стрелок! — сказал Югэ и шпагой рассек лицо, попавшееся ему под руку.

Тут вся толпа яростно кинулась на него с поднятыми шпагами, ободряя себя криками и воплями. Послышался стук затворяемых дверей; две-три свечи, блеснув в слуховых окнах, тут же погасли. В темноте слышался только звон железа и глухой топот ног.

Но неожиданная помощь подоспела к Югэ сразу с двух сторон. Сверху, от улицы св. Иакова, прискакал верховой и ринулся прямо в толпу, а снизу, от улицы Гренель, прибежали два человека и бросились очертя голову в самую середину свалки. Этого двойного нападения наемники не выдержали. Под ударами спереди и сзади, справа и слева, они дрогнули и разбежались, оставив на земле трех или четырех раненых.

— Я только этого и ждал, — сказал Коклико и не удержался, бросился на шею Югэ, который ощупывал себя.

— Нет, ничего особенного, только царапины, — сказал он.

— Черт возьми! Да это мой друг, Югэ де Монтестрюк! — вскричал верховой, нагнувшись к шее коня, чтобы получше разглядеть того, кого он спас от беды.

Югэ вскрикнул от удивления:

— Я не ошибаюсь? Маркиз де Сент-Эллис!

— Он самый, и я должен был узнать тебя по этой отчаянной защите, сказал маркиз, спрыгнув с лошади и подходя к Югэ. — Но что это за свалка? По какому случаю?

— Ведь и я этого не знаю, а очень хотелось бы узнать! Но ты сам, поспевший так кстати, как ты очутился в Париже? Я полагал, что сидишь в своем прекрасном замке Сен-Сави!

— Это целая история, и я рад рассказать тебе её. Только в эту минуту, мне кажется, лучше заняться тем, что здесь происходит. Может быть, мы добудем кое-какие полезные сведения вот от тех мошенников, которых я вижу там.

Двое из лежавших на грязной мостовой не подавали уже признаков жизни, третий, раненый в горло, был лучше и хрипел под стеной. Четвертый только стонал и мог ещё кое-как ползти. Кадур нагнулся к нему и, приставив кинжал к сердцу, сказал:

— Говори, а не то сейчас доканаю!

— Убьем, если будешь молчать, — прибавил маркиз де Сент-Эллис, — а если скажешь, получишь вот этот кошелек.

Он бросил кошелек на тело несчастного, который, как ни был слаб, а схватил подачку.

— По твоему проворству я вижу, что ты меня понял, — продолжал маркиз. — Мне кажется, что ты малый толковый, но попал в скверное общество. Припоминай же все и рассказывай.

Раненого подняли и прислонили к стене. Усевшись кое-как, он положил сперва кошелек в карман, потом вздохнул и сказал:

— Насколько я мог понять, нашему сержанту было приказано непременно схватить какого-то графа де Монтестрюка. Я только и гожусь, что на подобные дела. Когда нам раздали наградные деньги, то объявили, что мы получим ещё столько же в случае удачи, и чтоб мы его не щадили в случае сопротивления. Говорили, будто это за какую-то дуэль… Больше я ничего не знаю… Но я вам благодарен и хочу сказать, что лучше вам отсюда убраться поскорее. Сержант наш очень упрям, и ему обещана большая награда. Значит, он скоро вернется с подкреплением. Бегите же!

Кадур, как только начался допрос, стал на часах в конце улицы с той стороны, куда убежала толпа; вдруг он вернулся бегом.

— Там люди, — сказал он, — бегут прямо сюда.

— Это они и есть, — сказал раненый. — Поверьте мне, спасайтесь поскорей!

В конце улицы слышались уже громкие шаги. Показался отряд и впереди него человек с фонарем в руке. Против дозора нечего было рыцарствовать. Маркиз де Сент-Эллис сел на коня, и прочие пустились бежать в ту самую минуту, когда дозор подходил к углу соседней улицы.

На самом перекрестке раздались два выстрела и две пули просвистели мимо бежавших, одна задела мостовую, другая — стену.

— А! Вот и ружье! — сказал Югэ.

— Партия, выходит, неровна. Спасайся, кто может, и побежим порознь, чтобы они не всей толпой за нами, — сказал Коклико.

Маркиз де Сент-Эллис ещё раздумывал.

— Баз комплиментов, — шепнул ему Югэ, — на свободе ты мне будешь полезней, чем когда попадешься со мной вместе.

Они наскоро обменялись адресами, маркиз дал шпоры коню, Югэ спустился к улице св. Иакова, Коклико за ним, а Кадур нырнул в переулок.

Югэ направился прямо к Сене. Добежав до улицы Корзинщиков, он и Коклико остановились, чтобы немного вздохнуть и прислушаться. Колеблющийся свет факела почти в ту же минуту окрасил красным цветом угол улицы, показавшийся человек приложился и выстрелил. Пуля оставила белую полосу на стене всего в каких-нибудь двух вершках от головы Коклико.

— В путь! — крикнул он.

Привлеченные, вероятно, выстрелом, два человека, бежавшие им навстречу, вздумали было загородить им дорогу на углу улицы Планш-Мибрэ. Наткнувшийся на Югэ получил прямо в лицо удар эфесом шпаги и полумертвый свалился в грязь, попавший на Коклико встретил противника, которому пошел впрок недавний урок Кадура: схваченный вдруг за горло и наполовину задушенный, он растянулся в уличной канаве.

Коклико перескочил через его тело и догнал Югэ.

Возле Телячьей площади их догнал ещё один залп, и беглецы пустились дальше не переводя дух. Тут они попали в узкую улицу, вдоль которой тянулась высокая стена, а выше её виднелись верхушки деревьев. Они прислушались: никакого шума сзади, а только смутные отголоски вдали.

— Эта минутка отдыха очень приятна, — сказал отдуваясь Коклико, — но дело ясное, что нам недолго позволят им воспользоваться. Кроме того, положение осложняется. Дело тоже ясное, что несколько этих разбойников наверное бродит теперь вокруг нашей квартиры, карауля, когда мы вернемся. А если, с другой стороны, они вздумают засесть на набережной, то мы попадем как раз между рекой и их ружьями, между водой и огнем.

— Из этого я делаю заключение, что лучше всего их ждать здесь и умереть, убив из них столько, сколько будет можно.

— Умереть то всегда ещё успеем, а истребление хоть целой дюжины этих мошенников едва ли может утешить нас в потере жизни. Вот почему, если позволите, я не согласен с вашим мнением.

— А что же ты думаешь делать?

— Я то? Я бы никого не стал дожидаться, а постарался бы перебраться на ту сторону этой стены, чтобы сберечь мужа для герцогини д`Авранш.

— А ты думаешь, что она очень этому будет рада? — отвечал Югэ, вздохнув при этом имени.

— Герцогиня — особа со вкусом, она очень бы рассердилась на вас, если бы вы дали себя убить, и даже никогда бы этого вам не простила. А если напротив, из любви к ней, вы будете заботиться о своем здоровье, она ничего не пожалеет, чтобы вас наградить за это. Полезайте-ка на меня, как полезли бы по дереву, сотни раз мы с вами проделывали эту самую штуку в Тестере, добираясь до птичьих гнезд или до яблок, а теперь поставьте ноги мне на плечи, помогайте себе руками и одним скачком попадете как раз на самый гребень стены.

— А ты как же? — спросил Югэ, проделав в точности все, что советовал Коклико.

— О! Я-то? Не бойтесь! У меня есть свои соображения. Еще не в эту ночь меня поймают! Добрались?

— Добрался, — отвечал Югэ, сидя верхом на стене.

— Ну, граф! Теперь прыгайте вниз.

— А ты? Беги хоть скорей!

19. Что бывает за стеной

В ту минуту, как Коклико пустился бежать дальше, держась поближе к стене, Югэ заметил вдали свет факелов гнавшегося за ними отряда полиции. Шум голосов уже доходил к нему. Он отпустил руки и упал без шума на мелкий песок аллеи. Прежде всего он осмотрелся кругом. Всюду — мертвая тишина, только ветер шумел голыми ветками. Подумав с минуту, он вступил в пустынную аллею, перешел через лужайку, в середине которой тихо журчал прозрачный фонтан, и вдали в смутной тени з террасой, на которой стояли на на мраморных подножьях белые призраки нескольких статуй, увидел величественную массу отеля, широкий фасад которого и крыльцо с двойным всходом слабо выделялись из мрака.

— Черт возьми! — сказал он себе, — я как-будто узнаю этот отель.

Он вошел в скрытую аллею, которая вела прямо к террасе. Не прошел он ещё половины этой аллеи, как увидел, что навстречу ему идет женщина в светлом платье, раздвигая ветки и ступая неслышными шагами, как ящерица в траве.