Наш человек в гестапо. Кто вы, господин Штирлиц? - Эрвин Ставинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Выпей, это помогает! — Ярослав пододвинул к Вилли кружку. Леман был бледен, глаза его лихорадочно блестели, по лбу скатывались капли пота.
— Слушай меня внимательно, Ярослав, — с трудом выдавил из себя Вилли. — К нам в отдел поступило сообщение из Форшунгсамта Геринга: приехавший из Китая в отпуск Эрих Такке, поддерживающий связь с их сотрудником Альфредом Майснером, подозревается в шпионаже. Такке располагает счетом в банке Цюриха, там же встречался с немецкими коммунистами. За Майсснером тоже следят… Все! Срочно спасайте парня, пока не поздно!
Зарубин сразу понял, о ком идет речь. Разведчик-нелегал Бом — Альбрехт Эрих Такке вернулся в Германию со специальным заданием: вербовка агентуры в военной разведке и тайной полиции. В числе кандидатов значился и Майсснер. Теперь, ни о какой работе Такке в Германии не могло быть и речи. Его нужно было срочно выводить из страны.
«Вот повороты судьбы, — подумал Зарубин. — В 1930 году Бом был руководителем связки агентов А/70 и А/201, Клесмет писал, что они не сработались, и Бома пришлось заменить, а сегодня агент, несмотря ни на что, приходит на встречу и спасает человека, которого побаивался и недолюбливал!»
Леман наконец собрался с силами и сказал:
— Извини! Приступ — почечные колики. Страшные боли. Боюсь, что могу помереть!..
— Спокойно, приятель! Сейчас доставим тебя домой и пусть жена срочно вызовет врача! Соберись! Выходим вместе!
Зарубин оставил на столе деньги за пиво и они медленно направились к выходу.
Через несколько минут Василий остановил такси, они погрузились и направились к дому Лемана. В машине все молчали. Шофер, полный, пожилой мужчина, оказался не любопытным, так что домой они добрались без приключений.
— Как ты ознакомился с этим сообщением? — спросил Зарубин, когда они выбрались из такси и медленно шли к подъезду.
— Вчера в канцелярии в папке с другими документами…
— Тебя кто-нибудь видел?
— Нет, младший чиновник куда-то вышел…
— Это уже неплохо. Ну, все Вилли! — Зарубин остановился. — Дальше ты пойдешь сам. Вызывай врача, лечись, о деньгах не думай. Я все оплачу!.. Встретимся, когда ты поправишься. Условия связи остаются прежними! И… спасибо тебе за все! — он крепко пожал Леману руку и слегка его подтолкнул. — Иди! Я посмотрю, как это у тебя получится…
В постели Вилли пролежал около десяти дней. Маргарет, хотя и сама недомогала, была внимательна, готовила ему диетические блюда, гладила его рубашки, помогала переодеться. Вилли дал ей денег и сказал, чтобы она не экономила, тратила сколько потребуется.
Очень часто по вечерам, закончив свои дела, она присаживалась около него в кресло, и они обсуждали дела своего наследства в Швибуте, она читала ему письма своей сестры, и просто говорили о жизни.
— Все будет хорошо! — часто подбадривала она Вилли. — У тебя организм крепкий, еще немного и ты пойдешь на поправку.
Была полночь. Он лежал у окна и перед его глазами в темном небе ярко мерцали бесчисленные звезды, дрожали, лучились, словно насмешничали над ним и дразнились. Только звезды да еще луна, должно быть, знают, сколько в мире складывалось разных судеб. А может, звезды вовсе и не насмешничали? Может, наоборот, подбадривали: «Не расстраивайся!.. В жизни все проходит, пройдет и это!».
Перед его глазами возникло лицо Флорентины. Потом он стал вспоминать как все это случилось.
От Маргарет не укрылось, что Вилли стал чаще, чем прежде уходить из дома, возвращаться поздно вечером — возбужденным и расстроенным. Она заподозрила, и не без оснований, что тут замешана женщина, и решила проверить — так ли это.
Уехав в очередной раз к родственникам в Швибут, она неожиданно вернулась раньше срока и конечно не застала Вилли дома. На службе, куда она сразу же позвонила, ей ответили, что он в Берлине.
Маргарет не поленилась и разыскала Эрнста Кура, придумала для него целую историю и, в результате, вытянула из него адрес Флорентины.
В тот вечер Флорентина никак не давала ему сосредоточиться, без конца напевая куплет из шлягера «Лили Марлен», по непонятной причине уже в который раз переставляла вазу с цветами на письменном столе, и, подходя сзади, обнимала его за шею, теребила рукой его короткие волосы, нашептывая на ухо разные сумасбродные слова.
Все это нервировало его, мешало сосредоточиться при составлении отчета об очередной командировке. Он сдерживался, ему не хотелось обижать Флорентину, поскольку раньше он частенько прощал ей подобные шалости.
В это время раздался звонок у входной двери и Флорентина, вздохнув, неохотно отошла от Вилли.
— Наверное это кто-то из соседей, — сказала она и, не снимая фартука, направилась к двери. Приотворив ее она увидела на лестничной площадке пожилую, незнакомую женщину в шляпке.
— Что вам угодно? — недоверчиво спросила Флорентина. Она уже стала догадываться кто это. Фотографии жены Вилли она часто рассматривала в свободные минуты во время пребывания в его квартире.
— Меня зовут Маргарет Леман, — с достоинством произнесла женщина и после небольшой паузы добавила: — Я… Я бы хотела переговорить с господином Леманом.
— Господин Леман здесь не проживает, — решительно заявила Флорентина.
Она не могла понять, почему она заговорили с супругой Вилли в таком тоне. Видимо, внутренняя неприязнь, вынашиваемая годами, непроизвольно вырвалась наружу и взяла власть над ней.
— Но мне сказали, что он находится именно здесь, — стала настаивать Маргарет.
Ее бросило в жар, когда вместо мужа она увидела эту молодую женщину, фартучек на которой говорил, что она находится в этой квартире отнюдь не случайно.
— Откуда вам это известно? — резко спросила Флорентина.
— Уж не от сторожа ли? — вырвалось у нее.
— Так, стало быть, он все же находиться здесь. Вы это только что сами подтвердили, — перешла в наступление Маргарит. — Пожалуйста, пропустите меня к нему, мне нужно с ним переговорить по личному вопросу… — Она не просила, нет, она требовала.
— По личному вопросу? — недоверчиво вскинула брови Флорентина. — Вы что же знаете господина Лемана? — она не могла отказать себе в удовольствии, чтобы не поиздеваться.
— Еще бы, ведь он мой муж! — с вызовом заявила Маргарет.
— Ах вот как! Ваш муж! Так вот, господин Леман в моей квартире сегодня никого не принимает! Прощайте, госпожа! — и Флорентина захлопнула дверь прямо перед носом Маргарет.
Едва она вернулась на кухню, как в прихожей снова раздался звонок. Флорентина твердо решила не открывать и невозмутимо продолжала звякать кастрюлями и тарелками.
На этот раз Вилли оторвался от своего отчета и вышел на кухню,
— Кто это звонил? — поинтересовался он.
— А… какая-то личность, желает знать, кто здесь живет, — небрежно ответила Флорентина. — Но она вела себя слишком нахально…
— Она? Это что была женщина?
— Да, если тебя так интересует: женщина! — Флорентина готова была рычать от злости. Она снова проговорилась. Просто наваждение какое-то сегодня…
Звонок раздался еще раз. Леман повернулся и направился к двери, но Флорентина быстро его обогнала и преградила ему дорогу.
— Вилли, пожалуйста, не ходи, я тебя умоляю… Не ходи… Не открывай дверь!
— Но почему, черт побери! — вспыхнул Вилли и отодвинул Флорентину в сторону, потом рывком открыл дверь и нос к носу столкнулся с женой.
— Маргарет! Ты?!.. Здесь?!.. Как ты сюда попала? — он растерялся и не зная что делать, беспомощно озирался вокруг.
— Заходи, пожалуйста, — наконец нашелся он и отступил в глубь прихожей.
— Я только что запретила этой даме входить в мою квартиру, — прозвучал резкий голос Флорентины за его спиной. — Пока я здесь хозяйка, так оно и будет! — она сорвала с себя фартучек и с гневом бросила его в угол.
— Послушай Флорентина! — Вилли мучительно искал выход из положения и ничего путного не мог придумать. — Ну нельзя же так, в конце концов!
Флорентина молчала, не спуская глаз с Маргарет, а та по-прежнему оставалась у порога.
— Вилли, пойдем домой! — потребовала жена и сделала попытку взять его за руку.
— Ладно, нам с Маргарет надо поговорить в другом месте, — наконец решил он.
Быстро надев пиджак, плащ, шляпу, он не прощаясь вышел из квартиры и они в молчании стали опускаться по лестнице.
Как ни складывались их отношения, но он знал, что она по-своему любила его, провела с ним много лет и сейчас вести себя с ней грубо, хотя все происшедшее уже начало его злить, он все-таки не мог. Хотя бы из чувства уважения к ней.
Через несколько минут, заказав по чашке кофе, они сидели в кафе и молчали, не зная, как начать разговор.
— Извини, что так получилось, — наконец смущенно произнес он.
— Что ж, Вилли, вероятно это даже к лучшему. По крайней мере, я теперь знаю, где мое место, — сдавленным голосом произнесла Маргарет.
