Парадокс чести - Пэт Ходжилл

Мембрана двойным набором складок свисала с его плеч, шурша и расправляясь, по мере того, как по её венам начинал распространяться золотистый свет. От чёрного к полночно-синему, а затем к лазурно-голубому, вуаль светлела подобно восходу, превращаясь в пару ярко сияющих крыльев.

Джейм старалась держать их как можно дальше от себя, чтобы не повредить. А вот принюхивающийся Жур, похоже, был вовсе не прочь проверить их на прочность, пока её резкий окрик не заставил его отдёрнуть лапу.

Крылья мазнули по полу и развернулись в полную длину, где-то с человеческую руку каждое. Они уже подсыхали. Призрачное дитя вздохнуло, вынуло изо рта палец и открыло глаза. Они тоже оказались золотистыми.

В голове Джейм зашевелились воспоминания.

Золотоглазые тени склонились пред ней в Тёмном Пороге, у постели Мастера. Их длинные пальцы, похожие на тени в складках покрывала, настойчиво тыкали в неё. За исключением глаз, их тела казались не более материальными, чем их тени.

— Кто вы такие?

Забыла нас так скоро? Позор, позор, позор! Наш лорд послал за нами, призвал нас из нашего сумрачного мира в свои сумрачные залы, вверх и вверх из глубин Дома. Велел, «Научите это дитя Великому Танцу, как научили другую». Одно имя у них на двоих. И мы обучили тебя, новая Плетущая Мечты. Годы минули с тех пор, чтобы всё закончилось[73] этой ночью. А теперь вставай, вставай, вставай. или нам отправиться в постель вместе с тобой?

Нет!

При этом воспоминании Джейм содрогнулась, но мигающее на неё создание, которое она держала в руках, было невинным.

— Я думаю, я знаю твоих старших, — сказала она призрачному ребёнку. — Быть может, ты тоже достигнешь этой последний метаморфозы и научишь остальных как танцевать, но не так, как это почти случилось со мной. Прощай, непадшая тёмная; Красотка, прощай.

Создание улыбнулось ей в ответ, взмахнуло крыльями и поднялось у неё из рук. Остальные метнулись в комнату, когда оно выпорхнуло в окно и стало подниматься вверх, на фоне горбатой, почти полной луны. Они наблюдали за ним, пока оно не повернуло на север и почти сразу не скрылось из виду.

— И в самом деле легенды, — сказала Джейм, поворачиваясь к своим кадетам. — Желаю вам всем счастливого нового года.

Глава IX

Эха Котифира

20-21-й день весны

Вся в пятнышках подсыхающей крови, кадет скаут Коман, задыхаясь, вскарабкалась на гребень холма, пробираясь меж безлистных деревьев.

— Их штаб у Котла Тёмного Порога, — доложила она. — Они нас заметили. Харла забросали яйцами.

— Первый потерянный кадет и он обязательно оказался моим, — сказал главный десятник Команов Клэри. — Тем не менее, это ценная информация. Мы можем пойти на штурм, пока у нас ещё полные мешки.

Джейм только вздохнула, выпустив облачко пара, которое повисло в морозном воздухе. Над головой по яркому небу неслись облака, а случайные снежинки дрейфовали к земле. Всё ещё неустойчивая весенняя погода повернулась на зиму.

Коман раздражающе настойчиво жаждал сломя голову нестись вперёд. Возможно, его нервировала неизвестность или, быть может, он хотел, чтобы его половина команды выглядела лучше, чем её, что было просто глупым. Ну почему из всех домов, с которыми можно было объединиться на этот редкий и долгожданный двойной урок, нельзя было выбрать Бренданов или их естественных союзников, Даниоров? А вместо этого, и те, и другие стали командой её противников.

И кроме того, разве она не заметила, как Клэри общался перед уроком с Досадой? Досада был привычно развесёлым. Клэри выглядел стеснённым. Все знали, что лорд Коман так до сих пор и не определился, кого же ему поддерживать, Норфа или же Каинрона, который, в конце концов, приходился ему родичем. Затруднение для него и несправедливость для его кадетов, которые не могли решить, кому же хранить верность.

Однако в Тентире все они были одной большой семьей, безразличной к политике домов. По крайней мере, согласно Коменданту.

Ха.

— Такое нападение можно устроить только от отчаянья, если у нас закончится время, — сказала она, повторяя давнишние советы саргантов. — А что касается последнего, то, если понадобится, в нашем распоряжении всё ещё есть большая часть дня. Никто из нас ещё не нашёл цели, а это наша основная задача.

— Нам бы сильно помогло, знай мы, что искать, — проворчал Клэри.

У него явно был какой-то повод для беспокойства и он создавал ещё один, не желая встречаться с ней глазами, что её тоже раздражало. Спустя два отбора, она, без сомнения, должна была оставить эту проблему в прошлом. Её десятка беспокойно зашевелилась, подстёгнутая его тоном и её недовольством.

— По словам саргантов, мы её сразу узнаем, как только увидим, — сказала она.

— Лагерь, внимание, — позвал часовой.

Кто-то карабкался по северному склону, обращённому к Тентиру, хрустя остатками прошлогодней листвы. Меж белых берёзовых стволов вспыхнули яркие пятна, темно-красный, переходящий в пурпурный, с бирюзовыми узорами. Кто же носит придворную мантию в такой глуши? Затем появилось худое, болезненно желтоватое лицо, ярко блестящее от пота под копной гладких, чёрных волос.

— Серод, что ты здесь делаешь, да ещё в таком костюме?

Её слуга южанин подтянулся, стараясь, достоинства ради, привести в норму дыхание, и любовно скользнул ладонями по своему изящному, шёлковому наряду.

— Красивый, правда? Я путешествую с караваном торговцев. И должен одеваться соответственно.

— За счёт миледи, да? — встряла подошедшая Рута.

Она неоднократно жаловалась на то, сколь значительную часть своего денежного довольствия Джейм отрядила своему слуге, не подозревая о том чувстве вины, которое та перед ним испытывала из-за своего прошлого пренебрежения его нуждами. В конце концов, до заключения соглашения с Бренданами, ни у неё, ни у Тори, не было ни единого свободного золотого. А теперь, или Тори про всё позабыл (опять), или это ей следовало позаботиться о снаряжении всех кадетов Норф. Хотя до сих пор у неё не было для этого никакой возможности.

— Разве тебе не полагается изучать Южные Пустоши в Обители Летописцев? — потребовала она у Серода.

Он мрачно на неё поглядел поверх своего длинного носа и фыркнул. — На Горе Албан я уже выучил всё, что сумел, спасибо тебе большое. А теперь пришла пора отправляться в поле, а точнее, на юг, в Котифир, чтобы проторить вам дорогу, Лордан.

И всё же, почему Джейм так сильно раздражал этот титул, когда он исходил из его уст? Вполне возможно потому, что, как её самоназначенный шпион-пролаза, он приравнивал свою значимость к её, а это казалось ей практически манией величия.