Превосходство этажерок (СИ) - Буланов Константин Николаевич

— Всего 50 миль? — немного разочаровано уточнил командующий Балтийским флотом, которого уже сейчас не устраивали даже показатели торпедоносцев типа У-3Т, что оказались не способны дотянуться из акватории Куршского залива до Свинемюнде, не говоря уже о Киле.

— Увы, Николай Оттович, — уж коли великий князь позволял приглашенным авиаторам обращаться к себе по имени-отчеству, то и адмирал не стал настаивать на должном официозе, — мы сделали все, что было в наших силах, дабы в максимально сжатые сроки дать флоту более массовую и менее дорогостоящую машину, нежели У-3. Имейся у нас в наличии время и свободные средства, мы, несомненно, смогли бы за пару лет разработать полноценный морской торпедоносец. Однако в настоящих реалиях наш максимум — это внесение ряда изменений в уже существующую конструкцию аэроплана. Как бы нам ни хотелось иного, но мы попросту вынуждены идти по пути множества компромиссов. Потому при максимальной боевой нагрузке и приходится оставлять топливные баки наполовину пустыми, тем самым сокращая радиус действия. И даже так имеющуюся авиационную торпеду подвесить под такой самолет не выйдет. Слишком уж она длинная и тяжелая вышла.

— Тогда к чему все эти декорации? Зачем нужно было вводить нас в заблуждение? — указав рукой на ближайший к нему палубный торпедоносец, содержащим нотки недовольства тоном выразил определенный уровень раздражения Эссен.

— Уважаемый, Николай Оттович, здесь никто никого не собирается вводить в заблуждение или же обманывать. Я лишь отметил тот факт, что имеющаяся авиационная торпеда выходит слишком массивной. Но ведь вполне возможно сократить ее длину на полтора метра, что даст нам потребное снижение веса на десять пудов и позволит уместить ее под фюзеляжем подобной машины. Да, конечно это не замедлит самым пагубным образом сказаться на ее дальности и скорости хода. А с палубы авианосца — Алексей указал рукой на макет корабля, — взлет со столь массивным грузом вообще видится возможным лишь в хорошую погоду, и при движении корабля полным ходом строго против ветра. Иначе аэроплану попросту не хватит длины летной палубы, чтобы набрать необходимую для взлета скорость, а летчику не поможет никакое мастерство, дабы совладать с весьма своенравным самолетом. — Вводить в свой проект авианосца полноценную паровую катапульту Алексей с друзьями не стали по причине опасения излишнего усложнения корабля, возможность создания которого и так висела на волоске. — Однако в случае подвески вместо торпеды пары метательных мин, или же пары десятипудовых бомб, или же одной двадцатипудовой, боевой радиус действия такой машины увеличится минимум вдвое и составит 100 миль. А дюжина подобных аэропланов, доставленных к любой из германских военно-морских баз, способны неожиданной атакой пустить на дно даже самый мощный вражеский корабль или же забросать бомбами объекты береговой инфраструктуры. Причем, вернувшись на борт своего носителя, уже спустя час-полтора они смогут повторить налет. А потом еще раз! И еще раз! Про уничтожение отдельных кораблей противника или даже эскадр непосредственно в море, я вообще не говорю! По сути, такой корабль имеет все шансы стать нашей «пращей Давида» в противостоянии с многочисленными «Голиафами» германского флота. И ведь строить авианосец с нуля, нет никакой надобности! Для переделки подойдет любой мало-мальски крупный и быстроходный гражданский пароход!

Еще много о чем адмирал Эссен сумел пообщаться в тот день с создателями большинства отечественных аэропланов. Что-то ему пришлось по душе, что-то нет. Некоторые выдвинутые новыми знакомцами идеи он даже не смог оценить в полной мере по причине нехватки специфических знаний. Однако общее направление развития авиации Российского Императорского Флота, кою описывали владельцы завода «Пегас», не вызывало у него каких-либо отрицательных чувств. Пусть эти люди совершенно не разбирались во флотских делах, процесс потопления вражеских кораблей аэропланами они сумели продумать на удивление недурно. Вот только принятие решения о создании первого русского авианосца находилось вне его компетенции. Морской министр, первый помощник морского министра, руководители комитетов и управлений Морского Генерального Штаба и их коллеги из отделов Главного Морского Штаба, не говоря уже о самом императоре — вот каков был минимально необходимый список лиц, чье непосредственное участие требовалось для принятия решения по претворению в жизнь идеи полноценного авианесущего корабля. К тому же, все крупные судостроительные верфи страны и так оказались завалены заказами настолько, что буквально дрались за каждую выплавляемую тонну стали. Потому даже получение одобрения проекта со стороны самого высокого начальства никак не могло гарантировать появления сего корабля в составе Балтийского флота. Однако плюсы от обладания столь специфическим судном и успехи экипажей торпедоносцев все же подвигли Николая Оттовича приложить немалые усилия для претворения данного начинания в жизнь.

Будь подобная задача поставлена перед любым другим ныне здравствующим адмиралом Российского Императорского Флота, тот не смог бы добиться не то что успеха, а хотя бы организации необходимых совещаний для обсуждения данного вопроса. Лишь у бывшего лихого командира крейсера «Новик» оказалось в достатке, и заработанного кровью авторитета, и моральных сил, и желания идти до конца. Да и особого выбора ему не оставили, что враги, что союзники. Ведь как еще он мог противостоять всему Кайзерлихмарине, имея на руках лишь семь устаревших крейсеров да пару десятков годных хоть на что-то миноносных кораблей? Причем только два турбинных эсминца имели хоть какие-то реальные шансы не оказаться добычей при встрече с Флотом Открытого Моря противника. Экипажам же всех остальных кораблей оставалось полагаться лишь на скрытность, да русский авось. Вот и отправился в конце лета командующий Балтийским флотом «ходить по кабинетам», продвигая идею переоборудования в авианосец находящийся в ремонте учебный корабль «Океан», который единственный из всех вспомогательных судов флота обладал достаточной максимальной скоростью хода, чтобы не стать гирей на ногах крейсеров. Во всяком случае, лишь он один имел все шансы не отстать от таких уцелевших ветеранов Русско-Японской войны, как «Аврора», «Диана» и «Россия». Пусть, ни палубных самолетов, ни обученных пилотов, еще не было и в помине, время для постройки первых и обучения вторых имелось вдосталь по той простой причине, что общая неповоротливость отечественного кораблестроения обещала растянуть возможное переоборудование «Океана» в авианосец, как минимум, на год — полтора. И то лишь в случае принятия положительного решения!

[1] ПВО — противовоздушная оборона

[2] ЦМАП — центральная минно-артиллерийская позиция. Основная оборонительная линия Балтийского флота, преграждавшая проход в Финский залив.

[3] Гидроавиатранспорт — название кораблей и судов несущих гидросамолеты, но не имеющих артиллерийского вооружения.

Глава 4.2

Ну а пока идея создания полноценного авианесущего корабля еще только начинала свой долгий и тернистый путь в административных дебрях Морского министерства, флот разместил заказ на обычные штурмовики, получившие шанс стать основой береговой авиации Балтийского флота. Будучи втрое дешевле закупаемых ныне У-3, и производящиеся в куда больших количествах, эти машины могли значительно укрепить оборону, как Рижского залива, так и ЦМАП. Во всяком случае, «загрызть» эсминец, а то и легкий крейсер, эскадрилье ШБ-2 виделось вполне по силам. Правда, тут тоже не обошлось без серьезных проблем — штурмовики в стране строили на одном единственном заводе, который оказался буквально завален заказами от ИВВФ. Все же по окончании весенних боев в Восточной Пруссии армии обеих сторон тоже не сидели, сложа руки, и самым активным образом готовились к новым кровопролитным сражениям, начало которых не заставило себя долго ждать. А все началось, или же продолжилось, с того, что взбешенный очередными поражениями армии и флота кайзер буквально вынудил своих генералов начать действовать задолго до того, как разбитые войска 8-й, 9-й и только-только сформированной 11-й армий восстановили свои силы.