Кино с клубничкой - Людмила Ситникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Угомонись, а то зажарю в духовке, – пригрозила Наталья.
– Молчать! Ноги выше! Руки…
Глава 18
У каждого человека случаются в жизни моменты, когда внезапно ни с того ни с сего на него накатывает жуткая хандра. Ещe каких-то десять минут назад всe вокруг казалось, как в песне поeтся, голубым и зелeным – настроение приподнятое, день прекрасен, забот и хлопот не предвидится… И тут – бац, налетает эта самая коварная хандра. Откуда она берeтся, никто точно сказать не может, но когда она начинает окутывать своим пессимизмом, чувствуешь себя разбитым, хмурым, ни на что не способным существом.
Как известно, на земле около шести миллиардов человек. Хотя бы раз в жизни хандрит каждый, и каждый борется с данной напастью по-своему. Одни погружаются в глубокую депрессию, стараясь закрыться от всего мира и переживать в одиночестве. Другие же, напротив, вопреки пессимистическому настрою продолжают свято верить, что тeмная полоса скоро пройдeт и опять на горизонте появится свет.
Есть ещe одна категория людей – умеющих из любой, даже самой пренеприятнейшей ситуации излечиваться… банальным походом по магазинам. Для прекрасной половины человечества, вне зависимости, в какой части света проживают ее представительницы, шопинг является самым эффективным средством в борьбе с плохим настроением. Приобретение той или иной шмотки, пусть и не всегда удачной, способно вылечить женщину намного лучше любого специалиста.
А некоторые с наступлением серой полосы отправляются прямиком… на кухню. Обложившись всевозможными яствами, среди которых, как правило, преобладают сладости, дамочки начинают поглощать калорийные продукты со скоростью ветра. И пусть потом придется держать себя в чeрном теле и сидеть на строжайшей диете, чтобы снова втиснуться в любимые брюки, главное – сиюминутный результат. После того как в желудке окажется порция вкуснятины, плохое настроение начинает таять, как сосулька под солнечными лучами.
К сожалению, Катарина относила себя к тем, кто в минуты слабости и отчаяния старается забиться подальше от людских глаз и переживать своe невезение в гордом одиночестве.
А невезение, похоже, решило стать постоянным спутником Катки.
День не заладился с самого утра.
Когда она, поднявшись в шесть утра от крика Розалии, призывающей строиться на зарядку, выползла из своей спальни, ей казалось, что найти преступника, убившего Светлану Игнатову, никогда не удастся. Она старается, видит бог, очень старается! Но ничего не получается. Крутясь на одном месте и цепляясь за призрачные надежды, Ката, возможно, переоценила свои силы. Наверное, правду говорят: всяк сверчок знай свой шесток. Женщина стала сомневаться, а правильно ли она поступила, когда решила сама во всeм разобраться. С чего она вообще взяла, что сможет выяснить, почему отправили на тот свет Игнатовых? Может быть, пора пойти в милицию и рассказать там, что удалось выяснить? Отдать кассету и постараться забыть об этом деле? Пускай правоохранительные органы сами во всeм разбираются, а она, Катарина, займется чем-нибудь более спокойным и домашним. Например… медитацией. Кстати, вполне удачная мысль, нужно только купить соответствующую литературу, познакомиться с людьми, которые на «ты» с медитацией, и вперeд. Сколько нервов можно будет сэкономить, а главное…
Еe мрачные размышления прервал голос свекрови.
– Катарина, хватит изображать из себя зомби! И не смотри на меня так, будто я враг народа, улыбайся.
– Не хочется.
– А я сказала, улыбайся! Не порть атмосферу, посмотри на Анжелу с Наташкой. Вон Натка прям вся светится, как путана после дефолта.
– А путаны после дефолта светились?
– Валютные – да.
Ката повернула голову. Наталья с натянутой до ушей улыбкой выполняла упражнение «ножницы». Встретившись взглядом с Копейкиной, бедняга процедила:
– Это не улыбка, это оскал от пыток.
– Так, поговори у меня! – немедленно отреагировала свекровь-командирша. – Вмиг назначу сорок штрафных приседаний!
Услыхав о штрафе, Наталья замахала руками так интенсивно, что упражнение можно было смело назвать «ножницы взбесились».
– А теперь, девочки, руки вперeд и начинаем приседать. Раз-два, три-четыре… Анжела, не симулировать! Приседай до конца. Наталья, руки вперeд, я сказала! Опять ты садишься, как беременная на девятом месяце.
Копейкина улыбнулась.
– А ты чего лыбишься? Команда приседать была дана для всех.
«Так ведь сама же только что велела улыбаться», – хмыкнула Ката.
– Живо садись! И смотри не вздумай хрустеть, а то лишишься завтрака.
Катарина начала приседать. Надо заметить, с тех пор как Розалия вздумала мучить еe зарядкой, хруст в суставах стал значительно тише.
– Бабушка, я больше не могу, – простонала Анжела. – Можно мне закончить?
– Ни в коем случае, продолжай! Раз-два, раз-два…
– Ноги болят, сил нет.
– Не разговаривай, и раз-два, три-четыре…
– Я спала сегодня только три часа, – продолжала девушка.
– Это не мои проблемы.
– Мучила бессонница? – Ката посмотрела на Анжелу, девушка явно была не в форме.
– Да какая там бессонница! Мы вчера ходили с Катькой на дискотеку, вернулись около трeх, а теперь ноги просто отваливаются.
– Так, девочки, делаем растяжку, садимся на шпагат. Для тех, у кого проблемы с суставами, вместо шпагата двадцать дополнительных приседаний.
«Я этого не вынесу!» – тоже застонала (но мысленно) Катарина, продолжая приседать. И вдруг в гостиной раздался хруст.
– Ой! – закричала Розалия.
– Ката, круто, – засмеялась Анжела, – такого ещe не было, ты побила свой личный рекорд.
Копейкина с удивлением взирала на девушку.
– Анжела, ты о чeм? Это не у меня хрустнуло.
– Как? А у кого же?
– У меня, – слабо откликнулась Розалия.
– У тебя, бабушка?
– Да. Ой, как мне больно! Я, наверное, что-то себе сломала. Мамочки…
Наталья подбежала к пожилой женщине.
– Давайте руку.
– Не могу… Я не могу шевелиться, боль отдаeт по всему телу.
– Где болит, бабуля?
– Нога… Или нет, позвоночник… нет, скорей всего поясница… не знаю, везде. Ай-яй-яй, умираю!
Ката подошла к свекрови. Та сидела на шпагате с вытянутыми в разные стороны ногами, и невестка не на шутку перепугалась. Если старушка и впрямь что-то сломала, то нужно немедленно вызвать «Скорую помощь».
– Я позвоню врачу.
– Скорей! Только скорей, умоляю! Я не выживу!
Анжела села на корточки рядом с Розалией и погладила ту по плечу.
– Бабушка, потерпи, всe будет хорошо.
– Ох, не знаю, не знаю…
– Розалия Станиславовна, может, вы задели нерв? Хотите, я помассирую… – начала Наталья.
– Какой нерв, идиотка, что ты собираешься массировать? Не видишь, у меня перелом ног, их нельзя трогать! – Из глаз пожилой женщины покатились слeзы.
– Бабуля, если бы это был перелом, то…
– То что? – заорала та. – Хватит нести чушь! Ката, мать твою, ну чего ты там возишься как корова, быстрее звони врачам, я умираю!
– «Скорая» уже выехала.
– Ну вот, девочки, видно, и пришел мой час…
– О чeм вы говорите? От перелома еще никто не умирал, я вообще сомневаюсь…
– Ката, замолчи! Как ты можешь перечить старой, умирающей женщине?
– Бабушка, ты не умираешь!
– И ты туда же… Чего зря трепаться, я, наверное, лучше знаю. Это конец, в моeм возрасте такое без последствий не проходит. Ну и боль! Как же я так… В семь часов придут девочки заниматься медитацией, а я их подведу. Какой кошмар! Когда же приедет «Скорая»? Сил нет терпеть боль.
Катарина наклонилась к свекрови.
– Розалия Станиславовна, постарайтесь сказать точно, где у вас болит.
– Сказала же – везде. Неужели не понятно? Анжела, принеси мне Лизавету. Быстро! Я хочу подержать мою девоньку на руках, может быть, в последний раз, – простонала Розалия тихим голосом, театрально закатывая глаза.
– Не говори так, бабуля!
– Всe может случиться.
– Бабушка, нет…
– Неси кошку, мать твою за ногу! – рявкнула Розалия. – А ты, Наташка, притащи Арчибальда, хочу и с ним попрощаться.
– С клеткой нести?
– Да, идиотка, с клеткой! Что за люди, даже умереть спокойно, без нервотрeпки не дадут… Катарина, а ты какого чeрта улыбаешься?
– Простите.
– Смешно ей… Я тут умираю, можно сказать, держусь из последних сил, а она лыбится… Так-то ты платишь мне за любовь, которой я одаривала тебя столько лет?
– Просто вы совсем не похожи на человека, который собрался на тот свет.
– Это ещe почему?
– Лежите здесь, орете, ругаетесь… Люди, находящиеся в предсмертном состоянии, так себя не ведут.
– А тебе откуда знать? Может, я храбрюсь, чтобы вас не расстраивать?
«Ну это вряд ли», – усмехнулась Катка.
– Где же «Скорая», етит твою в понедельник? Они из Томска сюда едут?
– Прошло только пять минут.
В гостиной появилась Анжела с кошкой на руках.
– Лизанька, девочка моя, иди ко мне… Мамочка тебя обнимет, моя ты дорогая… – Старушка принялась тискать кошку. – Смотри, веди себя хорошо, вспоминай меня иногда…
