Под двойной защитой - Лавли Рос

– Ох, спасибо, – я морщу носик и беру полотенце, следом протягиваю ему другое.

Только Рас продолжает дурачиться и закутывает меня в него с головой. Он жарко обнимает и водит своими огромными ручищами, собирая махровую ткань. Растирает кожу и не забывает лезть наглыми губами к моему лицу.

– Я скучала по этому, – я поднимаю голову и говорю то, что бьется в моем сердце.

– По моим глупостям?

– Да, – я киваю. – По твоей заботе. Защите. Я, наверное, не современная девушка, и мне было страшно одной. Я чувствовала себя такой беспомощной иногда…

– Все прошло, Мира, – Рас произносит каждое слово с четкой уверенностью. – Теперь я рядом. И Марк тоже.

Я сжимаю пальцами полотенце, когда слышу имя Марка из его уст.

– Удивлена? – Рас замечает, как я реагирую, и первым затрагивает эту тему. – Я сам удивлен, если честно. Но до меня дошло, что это он нашел тебя. Я бы мог до сих пор не знать, что с тобой, жил бы в придуманном папашей мирке и иногда бы вспоминал, какой все-таки сукой оказалась любимая девушка.

Я стучу его кулачком по груди, и Рас кивает, прикусывая язык.

– И ты тянешься к нему, это видно, – добавляет он.

Мы одеваемся и выходим из ванной комнаты. Марк с кем-то разговаривает по сотовому и бросает в нашу сторону настороженный взгляд. Я совсем потеряла счет времени, но благодарна Марку, что он не стал вмешиваться и показывать, что умеет быть еще тем альфа-самцом. Я смотрю ему прямо в глаза, показывая, что мне нечего скрывать, и вижу, как его отпускает тревога. Он вновь переключается на разговор, а я иду к ящику, в котором храню меню.

Их оказывается шесть штук. Я кладу их на стол и киваю Расу, вскоре к нему подходит Марк и бросает на стол свой телефон.

– Мы выбираем обед, – говорю Марку. – Ты голоден?

Доставка занимает полчаса, потом Рас идет к курьеру, а я достаю тарелки, чтобы переложить еду и хоть так намекнуть, что я умею быть хозяйкой. Я решаю, что реабилитируюсь потом и приготовлю им отличный ужин. Хотя мужчинам откровенно плевать, Марк так вовсе недоуменно смотрит, как я заменяю пластиковые тарелки на стеклянные.

Они не стали выбирать и ухватились за меню, которое оказалось верхним. Так что у нас день итальянской кухни – паста, ризотто, чиабатта и панна-котта. Хотя вру, лазанья тоже есть! Они заказали все подряд и я уже прикидываю, сколько полок в холодильнике придется занять тем, что мы не осилим.

– Что у вас с планами? – я первой заговариваю, когда мы садимся за стол. – Вы останетесь в городе или никак?

– Я без проблем, – говорит Марк. – Если тебе здесь нравится, то я не против.

– Но?

Я буквально чувствую это “но” в его голосе.

– Пенсионерский город, – Марк пожимает плечами. – Я отвык бывать в таких, тут, наверное, три кинотеатра и один бар на все население.

– Не угадал, – я качаю головой.

– Два?

Я отказываюсь играть в эту игру дальше, доказывая, что перебралась в прекрасное место, и смотрю на Раса. Я понимаю, что его ситуация сложнее. Он потерял свой бизнес и остался на осколках семьи… В каком-то смысле он сейчас проходит то, что мы уже прошли с Марком.

– У меня сейчас тоже суды, – отвечает Рас и тут же поднимает ладони, успокаивая меня. – Один бракоразводный, а второй с компанией Марка.

– Что?

– Это обычная практика, – продолжает Рас. – Так легче провернуть ту сделку…

– Сделки не проворачиваются в судах!

– Черт, Мира, ты наивная, – смеется Марк. – Мы сами разберемся с Расом в юридических делах.

У него открытое спокойное лицо, но во мне поселяется сомнение. Я отгоняю его, но не могу отделаться от мысли, что Рас в каком-то смысле теперь в руках Марка. Рас ослаблен и разорен, он сейчас открыт для любого удара.

Но Марк же не посмеет?

Он сам сказал мне, что они с Расом всё обсудили и пришли к решению. Они даже выглядят как закадычные друзья – именно так, как они выглядели раньше. И Марк же не подонок. Он уже доказал это, когда был со мной, он больше хочется казаться ублюдком, чем есть на самом деле.

Я кручу эти мысли в голове, но на душе все равно неспокойно. Легкая тень ложится и тревожит, тревожит…

– Тебе нужно будет уехать? – я задаю вопрос Расу.

– Да, через пару дней.

Пару дней.

Значит у меня есть пара дней, чтобы во всем разобраться.

Глава 24

Я отправляю Раса и Марка по своим делам, потому что подходит время моих занятий. Мы договариваемся встретиться попозже и сходить куда-нибудь, хотя Марк кивает и одновременно скептически улыбается. Он явно думает, что ближайшее время нам надо проводить наедине, а не смотреть фильмы в кинотеатрах или оценивать местные рестораны.

– Я позвоню, – киваю им, когда к подъезду подъезжает такси, чтобы забрать мужчин.

– Может, подбросить? – отзывается Марк, когда Рас уже забирается в салон.

– Нет, мне тут рядом. И я люблю дорожку через парк, там красиво.

– В этом городе нет ничего красивого.

– Тебе не надоело? – я закатываю глаза, не веря, что он опять взялся ругать мой город.

– А я специально. Ты очаровательная, когда злишься. И так ты будешь думать обо мне.

– Плохое думать, – я фырчу на него. – Не пробовал по-другому?

– Надо будет прикинуть, – Марк нагло усмехается и делает движение, заныривая в салон, но в последний момент зависает и бросает на меня взгляд. – Я кстати неправильно выразился. В этом городе нет ничего красивого, кроме тебя.

Он садится в машину, и та тут же трогается. Я остаюсь одна, а в голове стоит эхо его хрипловатого баритона. И красивая фраза, которую он успел бросить на прощание. Черт, Марк умеет производить впечатление! Мне порой кажется, что мне достается безумная доза его мужского обаяния, которое он почти не тратил на других. Я догадываюсь, какой огромный выбор у него был и как много девушек он успел… скажем так, попробовать, но Марк точно не специалист в чувствах. В нормальных отношениях, когда пара живет вместе и строит тесную доверительную связь.

Я с легкостью могу представить Марка в ночном клубе или элитном баре, а вот с домашними вечерами проблема. Интересно, у него вообще были отношения?

Я захожу в школу искусств, куда хожу на курсы живописи, и отключаюсь от внешнего мира. Мне удается позабыть обо всем, погрузившись в любимое хобби. Оно меня чертовски успокаивает, мне нравится плавная речь учителя,