Лик в бездне (сборник) - Абрахам Меррит

Кто же она была? Неважно. Кто бы она ни была, никто, похожий на нее, не должен плакать, и сама она никогда не должна плакать. Ее звали…

Суарра!

Волна сострадания захлестнула его, потушила колдовской огонь в его крови.

– Суарра! – закричал он. – Ты не должна плакать!

Закричав, он содрогнулся. Исчезла череда манивших его женщин, исчезла девушка с облаком волос, исчезли смеющийся ручей и березовая и буковая роща.

Перед Грейдоном раскачивался сад зла. Грейдон стоял неподалеку от агатового трона. Сидевшая на троне Тень наклонилась далеко вперед, дрожала от нетерпения и шептала:

– Одолжите мне ваше тело, Грейдон! Все они будут ваши, если вы одолжите мне свое тело!

– Боже!

Грейдон застонал, а затем крикнул:

– Нет, дьявол! Нет!

Тень выпрямилась. Исходившее от нее биение ярости ударило Грейдона, словно нечто материальное. Он заметался под ударом, спотыкаясь, поплелся обратно к своей скамье, в безопасность. Тень заговорила, и вся методичность исчезла из ее голоса. Злоба была в ее шепоте, холодная воля.

– Вы болван! – сказала Тень. – А теперь слушайте меня. Я получу ваше тело, Грейдон! Отказывайте мне, сколько угодно, но я получу его. Спите, и я, кто не спит, войду в ваше тело. Боритесь со сном, но когда усталость истощит силы вашего тела, я войду в него. Какое–то время вы будете жить в нем вместе со мной, как осужденный к смерти раб. Понимание этого будет для вас такой пыткой, что вы снова и снова будете умолять меня уничтожить вас. И потому, что мне так нравится ваше тело, я проявлю благодарность и разрешу надеяться. Когда вы наскучите мне, я уничтожу вас! А сейчас спрашиваю вас в последний раз: подчинитесь ли вы? Одолжите мне ваше тело не как раб, а как хозяин всего того, что я обещал вам, дайте мне владеть им вместе с вами.

– Нет! – твердо сказал Грейдон.

На агатовом троне взметнулся крутящийся вихрь. Трон был пуст. Тень исчезла, но сеялись все еще сквозь свет на возвышение черные атомы, и хотя трон казался пустым, Грейдон знал, что это не так, и что темная сила находится все еще там и наблюдает за Грейдоном, выжидает подходящего момента ударить.

Грейдон, неподвижный как статуя, сидел на своей скамье. Он не знал, сколько уже часов прошло с той поры, как исчезла шепчущая Тень. Тело его онемело, но разум бодрствовал, и был светел. Тела Грейдон своего вообще не чувствовал, а разум был, как не знающий устали страж на объятой сном башне, как негасимый свет в охваченном темнотой замке. Грейдон полностью находился в безмятежной концентрации на собственном сознании. Он не ощущал ни жажды, ни голода. Он даже не думал.

То, чем он был, полностью ушло вглубь самого себя, терпело, не сдавалось, оказавшись в мире, где нет времени.

Сперва все было не так. Он погружался в сон и боролся со сном. Он дремал и чувствовал, как Тень вытягивается вперед, касается его, испытывает его способность к сопротивлению. Из последних, казалось, сил он отбрасывал ее.

Грейдон старался абстрагироваться от окружающего, представлял вместо этого сохранившиеся в памяти картины нормальной жизни. Снова подкрадывался к нему сон. Он просыпался и обнаруживал, что скамья находится позади, а он ползет по направлению к черному трону. В панике Грейдон бежал обратно, падал, хватался за край скамьи, словно потерпевший кораблекрушение моряк – за обломок мачты.

Грейдон понял, что для Тени существуют ограничения, что она не сможет овладеть им, пока не принудит его подняться на трон, или он не поднимется туда по собственной воле. Пока он остается на скамье, он в безопасности. Поняв это, Грейдон уже не осмеливался смежить глаза.

Ему хотелось знать, не может ли он, мысленно сосредоточившись на Матери Змей, установить с ней связь. Он бы установил связь, если бы смог вытащить одетый на руку браслет и сконцентрировать взгляд на фиолетовых камнях. Рукав кольчуги прилегал к руке слишком плотно, Грейдон не мог достать браслет.

Предположим, Мать позовет его, как она это делала раньше. Разве не сможет Тень тут же забраться в оставшееся без охраны тело? Холодный пот стекал со лба Грейдона. Он с бешеной силой закрывал свой разум от Женщины–змеи.

Он помнил, что у него подмышкой в кобуре пистолет. Если бы только Грейдон мог добраться до пистолета, это дало бы ему некоторый шанс. Во всяком случае, он смог бы помешать Тени заполучить его тело и использовать его, как ей вздумается. Нимиру не слишком понравится тело с разрушенным мозгом!

Но в кольчуге не было отверстия, через которое Грейдон смог бы вытащить пистолет. Он гадал, не сможет ли он придумать какой–нибудь план, чтобы убедить человекоящеров раздеть его, если они вернуться. У него бы хватило времени пустить в ход оружие до того, как они смогут отнять его.

Сознание Грейдона медленно отступило в эту неприступную крепость.

Он больше не боялся уснуть, сон остался где–то в другом мире. Когда страж, то есть его сущность, покинет свой пост, его тело умрет, оно потеряет свою ценность для Темного в качестве пристанища. Грейдон знал это точно и был этим доволен.

Ржавый свет над троном начал сгущаться, как это было в первый раз, когда Тень явилась Грейдону. Вначале бесформенная, колеблющаяся, она обретала форму, конденсировалась, становилась резко очерченным контуром. Грейдон смотрел с отвлеченным интересом случайного наблюдателя.

Тень не обращала на него никакого внимания, даже не повернула в его сторону свою безликую голову. Она восседала на троне, неподвижная, как и Грейдон, и пристально смотрела на дальнюю стену мрака, сквозь которую ушли люди–ящеры.

Будто в призыве, Тень подняла руку.

Где–то далеко послышался глухой стук множества мягко шагавших ног, слабый хор шипящих голосов, быстро делавшийся громче. Грейдон не повернул головы, чтобы посмотреть, не смог бы, даже если бы хотел. Мягкие шаги приблизились и остановились, шипение прекратилось.

Грейдона обволокло мускусное зловоние человекоящеров.

На скат большими шагами взошел человек в маске ящера.

Отвратительная голова покоилась на широких плечах, мощное, ловкое тело облечено в плотно облегавший зеленый костюм. В руке – тяжелый ременный кнут.

На Грейдона человек не обращал никакого внимания. Он подошел к подножию агатового трона и низко поклонился Тени.

– Привет тебе, Повелитель Тьмы!

Голос, исходивший из клыкастой пасти, был мелодичным и слегка насмешливым. За насмешкой явно сквозило высокомерие.

– Я доставил тебе еще один сосуд. Возможно, тебе захочется перелить в него вино своей души!

Грейдону показалось, что Тень смотрит на человека в маске ящера со злобой, с более чем ужасающей злобой.