Королевская кровь 1 - Котова Ирина

плане человека. Он был толст, но не здоровой полнотой зажиточного горожанина: его тело

было одутловатым и рыхлым. Лицо с висящими щеками и подбородком, синяки под

глазами, сами глазки-щелочки, и весь он был как будто мокрый или намасленный,

непрерывно вытирающий лоб и лицо платком.

Сравняв счет с Смитсеном, королева наконец-то села, позволяя сесть и застоявшимся

парламентариям.

Место монарха, или, как она едко называла его про себя, насест для королевы, было

маленьким, жестким и неудобным. Видимо, чтобы монарх, общающийся с дворянством,

не забывал о том, что расслабляться и терять бдительность нельзя.

Пока спикер оглашал повестку дня и порядок выступления, она изрядно заскучала.

Никогда она не думала, что смещение монарха – такое обыденное и нудное дело. Но вот на

трибуну поднялся премьер-министр Северян. Достал блокнот, немного нервно протер

очки, и начал:

- Уважаемые коллеги, уважаемые парламентарии, Ваше Величество! Мы все видим, в

какой непростой ситуации находится сейчас наша страна! Производство и потребление

падает, люди теряют рабочие места, они задыхаются от налогов. По статистике, в этом

году количество нищих выросло на 12%, беспризорников – на 7%, оставляемых в

роддомах детей – на 7%. Социальные кухни при храмах и божественных комплексах

испытывают острую нехватку продуктов и не могут накормить всех нуждающихся, потому

что число их увеличивается.

Из 50 миллионов наших граждан за последний год почти 3 миллиона живут за чертой

бедности, в основном это маленькие провинциальные городки и деревни! Беднота уходит

в крупные города искать лучшей доли, но при этом увеличивает социальную нагрузку в

самих городах. Увеличилось на 38% количество тяжких и особо тяжких преступлений, а

воровство увеличилось почти вдвое!

Народ бунтует, требует снижения налогового бремени, улучшения помощи населению!

Он перевел дыхание и снова наклонился к микрофону:

- И, к сожалению, все чаще эти угрозы и недовольство выливаются на королевскую семью

и лично вас, Ваше Величество! Люди считают, что вы живете в недопустимой роскоши,

что ваша семья слишком много покупает и тратит. Народные парламентарии,

представители бунтующих, предлагают переформировать систему управления

государством, и сделать парламент не только аристократическим, но и представительским

от нетитулованных граждан, с возможностью формировать кабинет министров и

дворянами, и простыми гражданами.

- Также…, - тут он запнулся и глянул вверх, на Смитсена, - должность премьер-министра

должна быть выборной без социальных барьеров, и часть обязанностей королевы, которые

вы несете с большим трудом и, как видно из ситуации, не всегда из-за сильной

загруженности можете справиться с ними, должна перейти к нему.

Он замолчал и со страхом посмотрел на королеву.

- О каких обязанностях идет речь? - ласково спросила Ирина.

- Утверждение бюджета, финансовой политики, назначение министров, управление

армией, налоговыми органами, …

- То есть, - все так же ласково спросила королева, - вы любезно предлагаете мне снять все

обязанности по управлению государством, оставить только декоративные и

представительские функции, а фактическое место главы государства уступить премьер-

министру?

Замысел Смитсена стал ясен. Урод явно хотел пробиться в премьеры. Но вот зачем все

это? И она еще раз внимательно глянула на него, пока премьер собирался с силами для

ответа. Непонятно. Власти у него и так чуть ли не больше, чем у нее. Министры и

аристократы и так либо куплены, либо запуганы. В чем смысл?

- Д-да, - наконец-то ответил Северян и умоляюще глянул на королеву, так, что ей бы

непременно стало его жалко, если б он не был предателем. Хотя где-то она его даже

понимала. Что такое долг вассала перед монархом и перед родиной против счастья

любимого человека? Если б с ее детьми или со Светиком случилось что-то непоправимое, то что могла бы она сделать, на что пойти, чтобы это исправить? Не дай Боги оказаться

перед таким выбором.

- И что, - королева нарочито благожелательно оглядела напряженно взирающих на нее

подданных, - все эти… свежие предложения поддерживают? Может, проголосуем?

Господа, встаньте, пожалуйста, те, кто согласен с предложением премьера.

Очень медленно и неохотно зал стал вставать. Аристократы и высокие советники

краснели, бледнели, потели, тряслись, но вставали, как будто их сверху кто-то тянул на

невидимых ниточках. На королеву не смотрел ни один. Смитсен же с интересом

поглядывал вниз, словно отмечая в голове галочкой встающих.

Из почти сотни присутствующих сидеть осталось меньше трети.

Пока Ее Величество наблюдала за организованным предательством, она вдруг

почувствовала легкое касание. Как будто кто-то набросил на нее сверху мягкую и почти

невесомую сетку. Невольно дернувшись, она даже заметила переливчатое свечение нитей, как будто от бензиновой пленки на поверхности воды. Нить от сетки тянулась к Смитсену, и он, не мигая, глядел на нее, делая при этом движение рукой, будто закручивая бутылку.

Затылок начало жечь, а глаза заслезились. Она, конечно, могла бы снять с себя проклятие

одним вплеском силы, но тогда приступ начался бы прямо здесь. И она терпела, чувствуя, как острые нити сетки до боли стягивают ее тело, заставляя где-то внутри зарождаться

судорогам, пока не сработала защита королевской ложи, сетка не полыхнула, а ведьмак не

отлетел к стенке ложи от отдачи. Услышавшие стук повернули головы вверх и быстро

опустили их обратно. Да уж, знатно он их запугал.

- Я поняла вас, господа, - сказала она с улыбкой. – Можете садиться.

- Каково ваше решение? – спросил премьер с натугой.

- Я еще не знаю, - отмахнулась королева. – Сами понимаете, господа, решение очень

серьезное, мне нужно подумать несколько дней, условия прописать, посоветоваться с

семьей, с юристами. Давайте соберемся через неделю в это же время, и я вам его озвучу?

Северян покосился наверх, и Ирина-Иоанна краем глаза увидела, как поднявшийся

Смитсен кивнул ему.

- Конечно, Ваше Величество, пусть так и будет, - засуетился он. – Тогда заседание можно

объявлять закрытым?

- Постойте, - повелела Ее Величество. – Я не услышала альтернативы. Что будет, если я не

проявлю, как вы сказали, здравомыслие и добрую волю, и откажусь?

В зале установилась мертвая тишина. И вдруг несколько человек, из тех, кто не поднялся, захлопали. Пусть их аплодисменты прозвучали не очень внушительно в огромном

полупустом зале. Но на сердце стало как-то легче, ведь даже маленькая поддержка спасает

от отчаяния.

- Эээ… Ваше Величество, вы же разумная женшина, - заблеял окончательно потерявшийся

Северян. – Народ разгневан, может произойти что угодно.

- Понятно, - улыбнулась она. – Значит, либо отход от управления государством, либо

переворот. А в живых меня и детей оставлять планируется?

- Ну что вы такое говорите, Ваше Величество, - почти натурально возмутился премьер.

- Понятно, - произнесла она еще раз. – Ну, тогда я буду думать. Благодарю всех за встречу, это было очень…познавательно.

И она встала и вышла, ощущая на себе все эмоции зала – страх, жалость, раздражение, восхищение и угрозу, исходящую от приятного человека, стоящего на галерке.

- Ваше Величество, - позвал мрачно идущий позади мчащейся к дворцу королевы

Стрелковский. Телохранители профессионально чуть подотстали, давая им возможность

поговорить. – Ваше Величество, так я распоряжаюсь об отъезде?

Она остановилась и взглянула на него, и в глазах ее было столько злости и решимости, что

его будто впечатало в стену.

- Нет, Игорек, мы еще повоюем, - в голосе ее слышались какие-то даже безумные нотки, как у командира последнего гарнизона перед решающей битвой с многократно

превосходящими силами противника. Начальник разведуправления с тревогой посмотрел

на свою королеву. Её болезненный азарт ни к чему хорошему привести не мог, но Ирина

явно решила поставить все на победу. – Собери мне через три часа тех, в ком ты уверен.

Неважно, пусть это будет не министр, а третий помощник секретаря министра. Мне

нужны единомышленники, которые не продались. Да, тем, кто далеко, не звони, вдруг

прослушивается. Хотя … извини, не мне тебя учить.

- Они дали вам неделю, Ваше Величество, - напомнил он.

- Ну и что? Сдаться, позволить связать руки и всю жизнь проработать церемониальной

куклой? Неееет, мы еще повоюем, - она снова пошла вперед, и только нервные

подергивания плеч, как у разгоряченной лошади, и взмахи ее платиновых волос

показывали накал ее нервозности. – Зато все маски уже сброшены. Теперь мы знаем врага