Солнечные дети тёмной планеты - Владимир Лавров

— Лейтане Лунтаев. О! А у меня папа тоже работает с металлами и с механикой всякой.

— Я наслышана, — девочка улыбнулась, — Ты такой смелый! Не боишься ходить в море, а там так много головоногов. Они тебя не съедят?

Странная у неё улыбка какая-то, как будто сейчас заплачет. А про папу я правда зря сказал — я же вчера про нашу семью много чего рассказывал.

— Нет, я невкусный. То есть трава невкусная. Они её трогают и думают, что это кусок травы от берега унесло. Отведёшь нас змея запускать?

Тут дядьки с корабля закричали, чтобы я перестал дурить и принял трос с корабля, тот, которым оттягивают сетку с рыбой во время разгрузки. Суета выгрузки и демонтажа металлических деталей на некоторое время закрутила нас, Милинии пришлось довольно долго нас ждать. Кое-как поговорить удалось только на пути к скалам, где обычно запускали змеев. Удивительно, но друзья звали её не «Мила», а «Лина».

При запуске змея произошло нечто странное. Мне выделили собственного змея. Я сказал, что не смогу сейчас бегать, и попросил запустить без меня. Лина и Мира одновременно ухватились за палку, на которую был намотан трос змея, и так и застыли, глядя друг на друга. Никто из них не хотел выпускать. В это время Натани и Иния успешно затянули змея Серофана. Ветер здесь, между скалами, был очень сильным, змеи взлетали почти из рук и тянули очень высоко.

— У-у, похоже, этих женщин тебе придётся держать подальше друг от друга, а то между ними грозовой разряд проскочит, — протянул Петя.

В этот момент Делди закричал девчонкам, чтобы они не стояли, как дуры. Лина неохотно выпустила палку и предоставила Мире затягивать змея. Зато сама направилась ко мне, чтобы устроиться рядом.

— Почему это я должен их держать подальше? — удивился я.

— Ну и дурак ты, — только и сказал Петя. Чего это он обзываться вздумал? Выяснить это я не успел, поскольку Лина села рядом со мной.

Мира такую ситуацию выдержала ровно пять секунд, после чего передала змея Натане и плюхнулась между мной и Серым. При этом она бесцеремонно отодвинула Серого, но Серофан её великодушно простил. Это было очень кстати, поскольку я как раз вспомнил одну забавную историю. Натани и Иния были мастерами в запуске змеев, они вытворяли с ними такие штуки, о существовании которых я бы и не догадался. Я рассказывал историю и наблюдал за змеями, девчонки смеялись, было очень весело. Но когда мы вернулись в пещеру, есть сил уже не было, и мы уснули сразу, как только коснулись скамеек, уронив головы на руки.

Вождь назначил носить нам еду Миру, Милинию, Натану, Инию и ещё одну девчонку по имени Драдигна. Когда они пришли во второй раз, за посудой, то обнаружили нас спящими прямо за столами, рядом с блюдами, полными еды. Воспользовавшись нашим уязвимым положением, они устроили себе большое веселье: растолкали и принялись кормить, как малышей — эта ложечка за папу, эта за маму. Мы ничего не успели понять, проснувшись, мы обнаружили по обоим бортам по девчонке, которые наперебой засовывали нам во рты разные деликатесы. Пришлось есть.

На следующий день ситуация повторилась с той только разницей, что мы устали ещё сильнее и не смогли даже доползти до стола. Девчонки в итоге кормили нас прямо в кроватях. Мира и Натана оперировали ложками и хлебом, Милиния и Иния засовывали то, что положено брать руками, Драдигна держала чашки с питьём. Дядьки помирали со смеху, глядя на наше кормление. Нас дразнилки не трогали — спать хотелось так, что мы их просто не замечали. Кроме того, видали мы этих взрослых мужей утром, вообще не разбудить…

На третий день, когда девчонки подобрали крошки и ушли, дядьки со смехом спросили меня, какую я выбрал — тёмненькую, светленькую или длинную? (Драдигна была самой высокой). Я ничего не понял и удивился, почему я должен кого-то выбирать? Дядьки развеселились и принялись обсуждать достоинства девчонок: «Мира шустрее, зато Лина заботливее, а Драдигна ласковее, так она заботливо спрашивала, что больше нравится — сок или компот?» Я велел им отстать и не мешать спать, а они засмеялись ещё громче и тоже обозвали меня дураком. И чего это все вокруг обзываться принялись?

Нормально пообщаться удалось только на четвёртый день, когда мы наловили столько рыбы, что её уже некуда было класть. Мне наконец-то удалось нормально рассказать ровесникам историю о рыжих волках. Все смеялись, называли меня отличным рассказчиком, но никто не поверил ни в то, что мы сидели с волками на скале, ни в то, что у меня дома свободно живёт щенок рыжего волка. Я обиделся за щенка — единственная неприятность от него только та, что мы никак не можем приучить его не вылизывать нам лицо каждый раз, когда входим в дом. Всему остальному его учит наша старая собака, но полизушками и она грешна…

Дети Вертулии рассказали в ответ свои истории. По случаю дня отдыха в «нашей» пещере собралось очень много детей, а дядьки ушли по разным делам. Самая невероятная приключилась с Ирго — застигнутый на равнине, он один сумел отбиться от стаи волков. Мы с Серым удивились — как возможно? Ирго ответил, что ничего сложного — надо просто вертеться вокруг своей оси и отбивать руками тех волков, которые прыгают на тебя, или хватать одного и отбиваться им от остальных. А потом встал и показал. Мы с Серым и ещё двое девчонок изображали волков, а Ирго крутился с «копьём» в руке (копьём была швабра). Укусить его оказалось действительно невозможно, даже в прыжке.

— Потрясающе! Я что-то подобное только видел, дедушка Артуал показывал. Он, правда, даже хищного ящера мог разделать, — с большим уважением произнёс я.

— Не только видел, но он и сам пытался на хищного ящера напасть, только ящер его завалил, — «продал» меня Серый. И кто его за язык тянул?

С боевым воплем «Прибью заразу!» я кинулся на Серого, чтобы слегка намять ему бока. А может быть, подёргать за уши. Но Серый не стал дожидаться моего выбора и попытался удрать. Поскольку мы сидели в плотной группе, ничего не получилось ни у меня, ни у него. Мира рассердилась, что я немного наступил ей на ногу, и поставила подножку. Серый просто завяз в телах и тоже свалился. Те, кого мы толкнули, толкнули нас в обратную сторону, при этом мы задели других детей, те опрокинулись на соседей, а те толкнули обратно. Началась весёлая куча — мала, когда все толкают всех и каждый сам за себя. Так с визгами и воплями мы возились несколько минут. Потом в дверь заглянул один из воинов Вертулии. Несколько секунд он наблюдал нашу возню, а потом спросил, спасать нас или лучше не мешать веселью.

Мы расползлись в разные стороны и успокоились. Воин сказал, что его послал вождь, предупредить нас о том, что на вечер назначен молебен и праздник по случаю отплытия. После этого он начал называть имена девочек, которым вечером назначено танцевать или петь.

Когда воин ушел, весёлая компания потребовала подробностей — каким именно образом я нападал на хищного ящера и как мне удалось выжить? Даже Ирго не слышал о том, чтобы можно было увернуться от хищного ящера. Его учили бороться только с волками, гарпиями и львами. Пришлось вытаскивать Серого и показывать с ним те фокусы, которым нас учил дедушка Артуал (мы с Найвой немного поделились с Серым полученными знаниями). В роли шеи ящера была та же швабра. У меня получалось не так гладко, как у дедушки, и никто поначалу ничего не понял. Зато потом, когда каждый попробовал, оценили и восхитились.

— Только на меня какой-то неправильный ящер нападал, у него шея не по прямой шла, а гнулась, в итоге я еле увернулся, — пришлось признаться мне под конец, — будьте осторожны с совсем молодыми ящерами, у них шея, наверное, сильнее гнётся.

— А как же ты выжил? — замирающим голосом спросила Драдигна.

— Папа ящера застрелил, прямо в глаз.

— Повезло! — дружно выдохнула вся компания.

Мы посидели ещё немножко, а потом разошлись обедать. После обеда нам удалось немного позапускать воздушных змеев. Долго не получилось потому, что на горизонте появился дракон, и мы вынуждены были вернуться в пещеру. В пещере мы здорово повеселились, играя в догонялки. Ходы в Вертулии были немного необычными, кое-где в них были сделаны наклонные лазы с этажа на этаж. Простая игра в догонялки в таких условиях превращалась в увлекательнейшее приключение.

Вечером мы все сидели на молебне. Сначала Главный Ведун читал молитвы с просьбами о том, чтобы всем нам было дано изобилие, а морякам — успешное плавание. Потом он принялся за проповедь. Это была очень хорошая проповедь, про то, что человек не должен быть животным, всегда думать о последствиях своих действий и не должен позволять гневу, а также прочим нехорошим чувствам брать над собой верх. Всего этого мы объелись ещё дома, а потому пропустили всё мимо ушей, весело играя в «язычки». Эта игра разработана в незапамятные времена несчастными детьми, которых силой заставляли сидеть на молебнах. Она чем-то похожа на «камень, ножницы, пергамент», только вместо кулака используются высовывания языка и фигуры ушами. Высунутый язык и распрямлённые уши — «камень», убранные уши и высунутый язык — «пергамент», и так далее. Кто проигрывает, тому показывают длинный язык, а он в ответ не имеет права показывать язык.